Из прихожей донёсся шум: топот ног, отдельные выкрики. В гостиную с поднятыми вверх руками вбежал боец Соболев. Следом за ним вошёл с наганом в руке узколицый человек с большими навыкате чёрными глазами, чёрными волосами, короткой чёрной, неопрятной бородой и в длинном чёрном кожаном пальто нараспашку. Антипов взялся было за кобуру. Но быстро выхватить наган не удалось – помешали сапоги, которыми были заняты его руки.
- А вот это не советую, - улыбнулся чёрнявый, показав ряд прекрасных зубов и позвал. – Товарищи, все сюда!
В считанные секунды гостиную заполнили люди с ружьями: все на одно лицо – худые, черноволосые, с маленькими бородками, в чёрных кожаных тужурках. Их глаза светились кокаиновой бесшабашной смелостью. Антипову не раз приходилось видеть такие глаза, но это были глаза врагов – белых офицеров и прочей сволочи, а у этих на фуражках красные звёзды, то есть, они как бы были своими.
- Надеюсь, расстановка сил ясна? – спросил, судя по всему, главный и приказал забрать у Антипова оружие и ломик.
За всю свою военную жизнь безоружным Антипов оставался только однажды - в госпитале. Но даже там, при смерти без своего нагана он чувствовал себя неуютно, будто голый в людном месте.
- Вы кто ж такие будете? – сквозь зубы процедил Антипов.
- Вам не кажется, товарищ, что в данной ситуации логичнее вопросы задавать мне, а вам на них отвечать? Итак, что можете сообщить о себе хорошего?
Полушутливая, не соответствующая моменту манера разговаривать улыбчивого еврея резала слух Антипову и, по его мнению, доказывала, что эти люди, свалившиеся, как снег на голову, находились под воздействием наркотиков, поскольку запах спирта от них не исходил.
- О себе могу сказать, что мы, бон, бойцы спецотряда, и вам лучше с нами не связываться. Как бы потом, бон, пожалеть не пришлось.
- Он нам угрожает, - констатировал главный, на что его товарищи улыбнулись во все рты. – На первый раз я вам прощаю, но прошу больше так не говорить. Повторяю вопрос – кто такие и что забыли в данной квартире?
- Я отвечать, бон, не буду, пока себя не назовёте.
- Договорились: мы – московское ЧК (Московская чрезвычайная комиссия). Слыхали о таком? Я заместитель начальника особого отдела Ларин. Имею постановление на проведение в данной квартире обыска. А теперь, товарищ, потрудитесь предъявить документики.
- Нет у нас документов, - угрюмо ответил Антипов.
- Понятно, - сказал чекист Ларин и кивнул на сапоги в руке Антипова. – Що це такэ?
Антипов только глазами сверкнул.
- Опять понятно, - сказал Ларин и обратился к Соболеву, стоявшему с поднятыми руками. – Ну, а тебя, хлопчик, что есть? Показывай.
Опустив руки, Соболев затёкшими пальцами с трудом извлёк из кармана холщовую тряпочку, в которой оказался серебряный гарнитур: цепочка, две серёжки и колечко – всего рублей на восемьдесят, не больше.
- Так, и тут всё понятно, - сказал страшно улыбчивый чекист. – Значиться, грабим помаленьку?
Шрам на щеке Антипова побелел до синевы.
- Кто грабит? – крикнул он с вызовом. – Ты, товарищ Ларин, говори, бон, да не заговаривайся. Говорю тебе - мы специальное подразделение, выполняем спецзадание.
Убрав с лица улыбку, Ларин спросил:
- У подъезда твоё авто?
- А что, бон?
- Ничего. Арестовывать вас будем, до установления личностей. Если не выясним, расстреляем к чёртовой матери, а так больше ничего.
- Вот это правильно! - неожиданно оживился Paul. – Вы, товарищ Ларин, главное конфискуйте у этого бандита металлический прут. Он им невинных людей калечит, ирод! Правильно я говорю, - обратился Paul к Сергею Александровичу, который с изумлением наблюдал сцену выяснения отношений между большевиками.
- Боже мой! – воскликнул старик, обхватив голову руками. – Это какой-то дурной сон на яву!
Продолжение - http://www.proza.ru/2013/02/26/798