В армию Сашку призвали в 1962, да не куда-нибудь, а в далёкую Польшу, и это из глухого сибирского поселка! До этого, Сашка ни разу не покидал пределов родного края, а тут сразу столько впечатлений - Польша! А сколько новых друзей-сослуживцев появилось, да с разных краев необъятной родины! Особенно с одним из них сдружился Санька накрепко - с Витькой из Воронежа. Витька был щупленьким, жилистым, немного сутуловатым, с черными, вечно бегающими глазами, полная противоположность Сашки – высокого широкоплечего голубоглазого, спокойного по натуре. Единственное, что, наверное, их объединяло - любознательность, и какое-то бесшабашное озорство.
Ребята всегда старались держаться вместе: и в столовой, и в казарме, и на службе. Даже если один заступал в наряд, другой непременно крутился рядом. Так случилось и в этот раз, где-то в середине декабря. Витька заступил в ночной караул у склада с боеприпасами. А надо сказать погода в тот день была жуткая. Мокрые парашютики слипшихся снежинок, долетев до земли, мгновенно превращались в холодные капельки, которые припечатывались ветром ко всем предметам, встречавшимся на пути. Ветер неистово играл широкими солдатскими штанами и так искусно запускал свои леденящие руки под ворот шинели, что пробирал до самых костей, а влажный от мокрого снег воротник лезвием ножа впивался в шею. Раскрасневшиеся лица солдат с голой шеей в мелких пупырышках, напоминали ощипанного цыпленка. Сашка не переставал удивляться климату в Польше, с одной стороны было довольно тепло, а с другой – ужасно сыро! Погода в Польше не имела ничего общего с календарём, и сезонов здесь было не четыре, как принято считать, а шесть – было ещё преддверие зимы и преддверие весны, когда столбик термометра держался чуть выше ноля в течение целого месяца. Зато зимние ветра пронизывали насквозь.
Сашка натянул по глубже ушанку, завернулся в шинель и пошел проведывать заступившего на дежурство Виктора.
Виктор стоял у склада в новеньком овчинном тулупе. Сашка даже сразу его и не признал.
- Вот ни чего себе – тулуп выдали!? – присвистнул Сашка от удивления и, дрожа всем телом от холода, ещё пуще закутался в шинель, - Чего так не служить! Я в прошлый раз так замерз, думал, никогда не отогреюсь, а тебе смотри-ка какая честь! Небось, еще и офицерский? – и он потеребил озябшей рукой белый ворот тулупа.
- Так я ж генералу сын родной, ты что – не знал? – засмеялся Витка, - Так вот он завтра в гарнизон приезжает, по проведывать.
- Что серьезно приезжает? Откуда знаешь?
- Да офицеры болтали, пока мне тулупчик на складе примеряли. Мол, генерал из Москвы с проверкой едет, а доброжелатели шепнули нашему начальнику по секрету, что б не ударил в грязь лицом. Так вот он и распорядился всем заступившим в ночной караул выдать шубу, дабы продемонстрировать высокому гостю отцовскую заботу о солдатах. Видал, какая вещь?- Витька выпрямился и крутанулся вокруг себя.
- Мне бы домой такой, - позавидовал Санька.
- Все ничего, да только тяжелый, - продолжал Виктор, - Плечи устали его таскать. Так и хочется на что-нибудь повиснуть.
- Так ты гвоздь вбей, стена-то деревянная.
- Да где я тебе такой гвоздь возьму?
- Будь здесь, я щас, - скомандовал Сашка, потом подумал: «А куда , собственно , он с караула денется», махнул рукой и побежал, прижимая к себе шинель.
Через несколько минут, зацепившись за воротник Витка, закутавшись в тулуп, повис на гвозде возле дверей склада. Вот где настала благодать!
Постепенно солдата склонило в сон. В таком подвешенном состоянии, в обнимку с винтовкой создавалась полная видимость надёжной охраны склада, но при этом солдат мирно спал.
Приближающихся людей, Витька не услышал, а скорее почувствовал. Сработало какое-то седьмое чувство. И подчиняясь вышколенному инстинкту, не узнавая собственного голоса, он отчеканил: «Стой, кто идёт, стрелять буду!». Последовал пароль от разводящего и дальше весь регламент по инструкции, который сонный Витька отработал на автомате, за что спасибо многодневным тренировкам.
Когда он увидел папаху с красной кокардой, к нему моментально вернулось здравомыслие. Определив, что перед ним генерал в окружении высших чинов гарнизона, он вытянулся, отдавая честь командирам и стараясь при этом незаметно соскочить с гвоздя. Доклад прозвучал как-то глухо, но чётко, за что, опять же, спасибо каждодневной солдатской дрессировке.
Генерал заглянул в глаза Виктору:
- А что такой невесёлый, солдат? Как служба?
Виктор, боясь, что раскроется правда, выпалил первое, что пришло ему в голову:
- Да с чего веселиться, товарищ генерал, если кормят одной капустой?
- Как одной капустой? - опешил генерал.
- А так: на завтрак капуста, в обед капуста и на ужин опять капуста.
Генерал вопросительно обернулся к полковнику. Тот, не дожидаясь вопроса, поспешил пояснить:
- В этом году хороший урожай капусты сняли, наквасили, прям в бетонном коробе возле столовой, помните, я вам показывал? Боимся, если до весны не съедим – пропадёт.
- Да какой же военный дух у бойцов будет, если вы их как кроликов на капусте держите!? Снять бойца с караула, и накормит! - распорядился генерал.
Через несколько минут Виктора сменил сонный боец, со следами от подушки на помятом лице, а в столовой уже суетился поднятый по тревоге повар, и варил макароны.
Несмотря на глубокую ночь, макароны по-флотски Виктор уплетал с превеликим удовольствием, смакуя и не обращая внимания, на зевающего повара, который устало тёр, опустевшую кастрюлю.
С тех пор солдат капустой больше не пичкали. Говорят, прапорщику хоз. части, получивший хорошую взбучку от начальника гарнизона, сумел обменять у поляков капусту на другие продукты питания, а Витьку ещё долго дразнили «кроликом в овечьем тулупе».
Как-то раз Витька растолкал сонного Сашка.
- Слышишь, телега едет, колесами гремит,- обратился он к другу, не обращая внимания на его испуганный и сонный вид,- Смотри, сейчас мужик пузатый будет ящики с пивом выставлять на крыльцо во-о-о-н того магазинчика, - продолжал Витка, приподнявшись на кровати, вытянув шею и тыча пальцем в окно казармы.
- И что? – жмурясь спросонок спросил Сашка.
- Смотри, смотри.
Показалась повозка, с запряженной старой клячей, которая ритмично махала головой и лениво перебирала ногами. К цоканью копыт по каменной мостовой, и монотонному громыханию колёс, добавлялся звонкий аккомпанемент дребезжащих бутылок. На какое-то время всё смолкло, грузный пан, неторопливо слез с козел и неспешно выставил несколько ящиков с напитком, в коричневых раздутых бутылках, у каменного крыльца магазина. Сел и уехал.
- И что? – опять непонимающе спросил шепотом Сашка, глядя в окно.
- Нет, ну ты у нас где-нибудь видел такое, что бы без присмотра на улице оставляли ящики с пивом?
Сашка, вытянул шею и ещё раз внимательно глянул в окно:
- Думаешь это пиво?
- Пиво, конечно.
- А вон смотри, мужик подошел в смешной шляпе,- подтянувшись ближе к окну сказал Сашка, - Глянь, бутылку из ящика берет. Вот так вот без присмотра оставлять, - усмехнулся Сашка.
- Смотри дальше, - ответил Витка голосом знатока ситуации.
Поляк достал из кармана несколько монет и бросил их в, переделанную к окошку, железную коробушку. Монеты звонко улетели внутрь магазина. Поляк открыл бутылку пенного напитка, выпил и поставил пустую бутылку обратно в ящик.
- Понял, - победно заключил Витька и закинув руки за голову улегся на спину, - Немного погодя целая толпа пойдет, видать со смены, и все монеты бросают.
- Расскажу дома – не поверят,- выдохнул Сашка
- Лично я – ни пошто бы ящики с пивом на улице не оставил, - рассуждал Витька.
- И что, так ящики и стоят на улице целый день?- глядя в окно, спросил Сашка.
- Да нет, потом хозяйка приходит и затаскивает их внутрь. Я вот все время думаю, неужто и впрямь, все честно деньги отсчитывают. А если, там, сдача кому нужна, или не хватает чуток, что тогда?
- Не знаю, - задумчиво ответил Сашка, - Наверное, честно кидают, а то хозяйка бы не стала ящики оставлять.
- А я ни разу пиво не пробовал, - после короткой паузы вздохнул Сашка.
- И я не пробовал, - признался друг.
- И что думаешь?
- Думаю стащить бы бутылочку.
- Может удавку к палке приделать и через забор, а?
Друзья оживились и принялись разрабатывать план операции по изъятию пива у «дружественной» Польши.
Следующим утром, заслышав звук приближающейся телеги, два товарища затаив дыхания заговорщицки притаились за забором гарнизона. Как только пан уехал, Виктор взобрался к Сашке на плечи и пропустил длинную «удочку» для пива сквозь клубок колючих паучков стальной проволоки. Вскоре, после продолжительных попыток, долгожданная бутылка неуклюже повисла на верёвке, заставив, изогнутся длинный прут. Изрядно исцарапав руки, Виктор, все-таки, достал желанную добычу, и друзья мгновенно сорвали железную упругую пробку.
Пена бесшумно поползла из бутылки, обволакивая своими махровыми белыми рукавицами скользкое тело бутылки. Друзья глотали пенящийся, с лёгкой горчинкой напиток, довольные своей ловкостью. Не распробовав толком, друзья единодушно пришли к выводу, что напиток удивительно вкусный и завтра они выудят, по меньшей мере, две бутылки на брата.
На следующее утро друзья стояли на изготовке, и как только смолк звук удаляющегося экипажа - принялись за работу. Работа проходила в спешке, потому две бутылки разбились, но две – благополучно переместились на территорию гарнизона, и теперь ребята, с наслаждением смакуя, с видом завсегдатаев, рассуждали о качестве польского пива.
Но следующим утро ребят ждало разочарование. Когда подъехала повозка с пивом, на ней вместе с паном сидела хозяйка магазина, чтобы лично приняла поставленный товар. Они вместе затащили ящики с пивом внутрь, ещё какое-то время громко разговаривали на крыльце, размахивая руками, а потом, закрыв дверь магазина на замок, хозяйка ушла домой.
Друзья, не ожидавшие такого поворота, остались ни с чем. Высказав предположение, что возможно это временная мера, решили попробовать на следующее утро. Но с этого дня больше ящики с пивом без присмотра на крыльце магазина не оставались. Напрасно парни просыпались каждое утро, в ожидании чуда. Они печально наблюдали из окна казармы, вспоминая вкус пенного напитка с лёгкой горчинкой.
Оставался только один выход ещё раз откушать пива – это купить его в магазине, но где взять злоты? Заработать, понятно, не получиться, значит надо было что-то продать из имеющегося в наличие.
Виктор, как самый смышленый, был выдвинут в парламентеры. Он, выглядывая через забор, пытался завязать с проходящими мимо представителями польской республики коммерческие отношения, изъясняясь на понятном всем языке жестов.
Вскоре выяснилось, что обмундирование, выставленное новоиспеченным коммерсантом на продажу, особым спросом не пользовалось, а вот резиновые колёса, пан купил бы с превеликим удовольствием. Очень не многие поляки имели телеги на резиновом ходу.
Товарищи мысленно перебирали варианты, где в части можно раздобыть колёса, без особого ущерба. Внезапно Сашка вспомнил:
- А помнишь, в деревянном ангаре запасная военно-полевая кухня? По-моему, она на резиновом ходу.
- В каком ангаре? - переспросил Виктор.
- Да где поленница сложена, ну мы там еще территорию убирали, ты в щель заглянут.
- А-а-а, точно! Слушай, так ее за все время ни разу не выкатывали.
- Ну и хорошо, значит хватятся не сразу. А может, и вообще не хватятся.
И началась новая подготовка к «операции».
Осмотрев ворота ангара с крепкими накладками и массивным навесным замком, было ясно, что так просто этот сарай не вскрыть, тем более что ворота выходят на открытую площадку и практически всегда на виду. Со стороны забора у ангара был организован поленница - от земли и до самой крыши.
Друзья разобрали небольшой участок поленницы, под ней оказалась стена сарая, сбитая гвоздями из обычных досок. Попробовали оторвать доску – та поддалась, и вскоре протиснувшись в образовавшуюся щель, Виктор оказался в сарае, оставив друга стоять на карауле.
Полевая кухня находилась прямо посередине. Сквозь щели в ангар проникали узкие лучи солнечного света, тускло освещая его содержимое. Пахло мазутом и свежей древесиной. Отдалённо слышался шум обыденной жизни военной части. Виктор осмотрелся, подсвечивая себе спичками. Вскоре глаза привыкли к полумраку. Он ощупал колёса, прикинул, какой гаечный ключ потребуется, пошарил на полках в поисках ключа.
Сашка нервно ходил вдоль поленницы, временами перешёптываясь с товарищем.
Когда два колеса были благополучно выкачены за пределы сарая, Сашка стал дрожащими руками торопливо закладывать поленницу, а Виктор прятать колеса.
На следующее утро вопрос с продажей колёс был благополучно решён и друзья радовались тому, как они удачно провернули дельце. Вырученные от продажи деньги разошлись буквально за три дня.
Где-то через неделю, вся военная часть была поднята рано утром по тревоге. Уже через несколько минут на построении было объявлено о проведении планового учения, под непосредственным наблюдением московской комиссии из Министерства. Предполагалась провести ученья с выездом на отдаленный военный полигон на трое суток. После оглашения поставленной задачи каждый взвод приступил к спешной подготовке к дислокации.
Начальник гарнизона, отлично понимал, что от выводов комиссии напрямую зависит его дальнейшая военная карьера, поэтому лично наблюдал за экстренной подготовкой к сборам. Он давал наставления капитану, когда к ним подбежал раскрасневшийся повар и сообщил, что у действующей полевой кухни спущено колесо и при попытке его накачать, обнаружилась значительная дырка в покрышке. Капитан отцепил от связки ключ от ангара с резервной полевой кухней и, по иронии судьбы, приказал, работающему поблизости Виктору, из роты связистов, прицепить к грузовику резервную кухню.
Виктор, не веря в реальность происходящего, стоял, переминаясь с ноги на ногу, теребя в руках ключ, и смотрел на капитана широко открытыми глазами. Очнуться его заставил зычный голос начальника гарнизона, который гаркнул: «Рядовой, бегом исполнять!».
Виктор бежал к ангару, судорожно соображая, что делать? Трясущимися руками он открыл замок и широко распахнул двери. Не заставивший себя ждать грузовик стал сдавать назад. Виктор, вспотевший от напряжения, растерянно стоял возле кухни, не зная, что делать: цеплять к грузовику котелок без колёс было безумием, а сообщить об отсутствии колёс не поворачивался язык.
Открыв дверь грузовика, водитель крикнул: «Цепляй, чего ждёшь?», и Виктор, соединив шкворнем сцепку, дал отмашку.
Грузовик рванул с места в направлении ворот, а за ним прыгая словно жаба, вздыбливая гравий, тащился военный котелок.
Капитан, замер в изумлении, увидев необычный кортеж. Полковник, мгновенно рассвирепев от ярости, заорал, срывая голос: «Твою мать, всех под трибунал отдам!»
В этот раз строй пехотинцев полевая кухня не сопровождала, как это обычно бывало в дальних походах. Среди солдат бродили разговоры, наполненные слухами, домыслами и догадками.
Оставшись без завтрака и обеда, солдаты озирались вокруг в поисках хоть чего-нибудь съестного. Полковник запретил выдавать сухой поёк в наказание и назидание. И только Сашка и Виктор не роптали, а добросовестно, с полной отдачей выполняли свой воинский долг.
Поздно вечером по военному полигону расплылся приятный аромат каши. Солдаты учуяли его ещё задолго до появления кухни. Никогда ещё полевая каша не была настолько вкусной и сытной, а повар не мог припомнить, когда в последний раз настолько тщательно был выскоблен полевой котёл.