Глава девятнадцатая
Отъезд Элены. Тетя Ирена
- Камиль, миленький, дай один чемоданчик мне, тебе же тяжело! – дрожащим от волнения и быстрой ходьбы голосом восклицала красивая женщина средних лет, обращаясь к мужу.
- Ничего страшного, Тессочка, я же пока что не Дед-лесовик – кое-что еще могу себе позволить, - отвечал ей Камиль, едва различимый из-за груды несомого им груза. – Возьми лучше что-нибудь у Эленочки – она еще намучается с этими сумками в дороге.
- Папа, мама, у меня и так только один пакет, да и тот практически пустой. Давайте лучше я у вас что-нибудь возьму.
- Отдохни, пока есть возможность, Элена! Папа прав, - вмешалась двоюродная сестра Камиля Ирена.
- Тетя Ирена, меня же в Корейске встретят Ася с Равилем. Они будут на машине, - ответила Элена.
- Эленочка, ты набрала столько вещей, что ни один Равиль не утащит, - с язвительной улыбкой заметила младшая сестра Элены Милисса.
- Милли, а ты, когда едешь на дачу, одних только топиков берешь целый чемодан, - укоризненно и мелодично отвечала ей Элена.
- Во-первых, топиков я беру всего десять, а во-вторых, я же не могу ходить с утра и до вечера в одном и том же, - капризно протянула юная модница.
- Конечно, там же Искандер будет на тебя смотреть! – ехидно подколола сестру Элена.
- И Искандер тоже! – также капризно продолжала Милисса. – И вообще это не твое дело, кто на меня смотрит! – уже начиная обижаться, добавила юная вертихвостка.
Такими репликами обменивались члены семьи Саламбековых, провожавших в этот пасмурный и холодный августовский день свою дочь, сестру и двоюродную племянницу в далекий и неведомый им город Корейск.
Конечно, Элену там должна была встретить подруга со своим молодым человеком; квартира для Элены уже была снята и, к тому же, начинался дождь, что, как известно, считается доброй приметой, когда дело касается дороги, но, все-таки, на сердце у родителей и сестры Элены было неспокойно.
Поезд через минуту должен был отправляться, и все оставшиеся на перроне родственники покидающей родной город Элены после обычных поцелуев продолжали посылать поцелуи воздушные… И только тетя Ирена лишь слегка помахала Элене рукой.
Ирена была не склонна к проявлению своих эмоций, но это совсем не означало, что она не испытывала их так же остро, как обычные люди. Просто Ирена всегда могла держать себя в руках, даже когда дело касалось абсолютно экстремальных ситуаций, и лишь по окончании и разрешении их, эта мудрая от природы женщина могла дать волю своим чувствам…
То ли из-за того, что наполовину она была тувинкой, то ли по каким-то другим причинам, но Ирена всегда знала, как себя вести в различных ситуациях, и могла ненавязчиво подать пример другим.
Ее рост, льстивший любому мужчине, ее не идеальная, но очень женственная фигура, ее ярко выраженные скулы и уже начавшие появляться на лице морщинки – все вызывало ощущение глубоко комфорта и уюта при общении с ней. И в то же время, это была женщина строжайшей внутренней дисциплины и высочайшей культуры, что в сочетании с ее неизменной лаконичностью – как в словах, так и в движениях - и грациозностью, не могло не восхищать окружавших ее мужчин и женщин.
Последний вагон поезда, увозившего от родительского крыла старшую дочь Саламбековых, уже скрылся из виду, а они все стояли и смотрели ему в след... Все пытались сдержать слезы, но это удавалось с трудом…
Первой разрыдалась Тесса, за ней Милисса… А потом и Камиль, прижавший к себе своих любимых женщин, начал беззвучно заливаться слезами.
Как там будет Элена без родителей, без дяди, без тети, без сестры? С кем она вдали от дома сможет поделиться радостью и печалью? С кем сможет по-родственному повздорить? Такие вопросы задавали себе внезапно осиротевшие Саламбековы…
А тетя Ирена стояла рядом с Милиссой и нежно гладила ее по плечу.
- Тетя Ирена, что же теперь будет с нашей Эленочкой? Вы же такая мудрая, Вы всегда все знаете! – всхлипывая, проговорила своим высоким, как у птички, голосом Милисса.
Тетя Ирена была в своем черном платье, так шедшем к ее карим глазам и крашеным в белый цвет волосам… Ее взгляд был, как всегда, бесконечно умным, женственным, и, вместе с тем, обаятельным… Он не пронизывал насквозь, но оставлял неизгладимо-приятное ощущение в самом сердце, наполняя его тихой радостью и упоением.
- Жди сестру не скоро и не одну, - ответила наконец племяннице Ирена. – Пройдет не один декабрь в разлуке, но встреча будет стоить того, - добавила женщина, родившаяся в Тыве, и прожившая полжизни в Башкортостане.
Волосы ее развевались на ветру, а глаза, почти не видимые в темноте ночного перрона, источали редкие и бесценные слезы, едва отличимые от крупных капель все никак не прекращавшегося дождя.