-Здорово, Рабинович!
-Здоровее видали.
-С праздником!
-И какой нынче праздник?
-День Красной Армии!
-А, ето...
-Не отмечаешь?
-Нет, не отмечаю.
-И то я гляжу, ты какой-то не праздничный. Не рад что ли?
-А че такое, я человек гражданский, не солдафон какой-нить, имею право не радоваться.
-Ну ясное дело, не Пурим, конечно.
-А что ты имеешь против Пурима?
-Ничего не имею, победителей не судят. Как говорится, за вашу и нашу победу!
-Кем это говорится?
-Рабинович, не прикапывайся, это же ваша либеральная сентенция.
-С чего ты взял, что я либерал?
-Пардон, совсем забыл, что ты черносотенный казак.
-Насчет казачества, я бы не согласился.
-Я не настаиваю, пускай простой черносотенец.
-Пускай.
-И даже со мной не выпьешь по такому поводу? ,
-А что, есть выпивка?
-Спирт.
-Спирт!? Какой спирт?
-Какой же еще, этиловый, медицинский.
-Какие основания полагать, что этиловый, а может, метиловый?
-Так я у тебя же брал еще летом, забыл что ли?
-А-а, етим летом, когда настойку химичил?
-Зачем химичил, натюр продукт, экологически чистое производство.
-И отчего бы этой самой настоечки не тяпнуть, зачем спиртом травиться?
-Ты что, не понимаешь? Ну сам подумай, праздник-то какой!
-Я весь-внимание, какой?
-Мочало сначала, я же уже говорил.
-Ну Красная Армия, дальше что?
-А то. Пойдем в лес, натянем палатку, сварим макароны на костре, откроем тушенку...
-Тушенка свиная?
-Насчет кошерности паришься? А хрен её знает, у меня заначка на конец света.
-Зачем заначка, если конец света?
-А зачем ты хотел кредит в банке взять, когда этот пастор в прошлый раз напророчил?
-Потому и хотел, что пастор шарлатан.
-А я ведь с тушенкой только чуток промахнулся. Пониже спутников оковалок прошел,едва атмосферу не чиркнул.
-Ага, помогла бы тебя твоя тушенка, если бы шандарахнуло.
-Как и тебе твой кредит.
-Так не дали же.
-Зато тушенка как нашлась. Вскроем пару банок и в котелок с макаронами. И все это сверху дымком... И в кружки по сто грамм фронтовых накатим.
-Меня Фрося в лес зимой и тем более на фронт ни за что не отпустит.
-Ломаешь компанию?
-Нету никакой компании, одни твои дурацкие фантазии.
-Никакие не дурацкие, а просто кто-то хорошо устроился. Тогда его в армию мама с бабушкой не пустили, а теперь ему Фрося запрещает праздник мужской солидарности справить.
-Причем здесь мужская солидарность?
-Притом, что нету такого второго праздника в году. А то под юбку спрячутся, Пурим это у них называется.
-Ты, Хохлов, свисти,свисти, да помахивай, а кто персов мочил в сортире, кто Аману ухи открутил?
-О как возбудился,совсем другой коленкор, а говоришь, гражданский человек. Про Амана вспомнил - у самого шерсть дыбом, ухи торчком, морда боевой раскраской взялась, Натурально кирпича просит, куда обычная зелень здристнула.
-А ты кончай свои антисемитские экивоки намякивать
-Вот она, поручик Рабинович, мужская солидарность, бойцы вспоминают минувшие дни и битвы, где прежде рубились они.
-Да я понимаю, но Фрося все равно не отпустит.
-А зачем ей докладывать, куда и зачем?
-Ну как это, без Фроси собираться? В лесу же холодно - кальсоны надо, то, да се желательно с начесом.
-Будут тебе и начес, и кацнельсоны, какие и Ипполиту Матвеичу Воробьянинову не снились. У меня водолазное белье из верблюжей шерсти в нафталине законсервировано.
-А у меня аллергия на верблюдов в нафталине. Ихняя шерсть очень грубая, я же весь исколюсь и изойду на раздражение.
-Рабинович, тут уж,как говорится, или или. Или яйца фаберже в целкости и сохранности в закрома родины вернуть или этот твой секулярный гедонизм и расслабляющее чувство комфорта.
-Причем здесь гедонизм и комфорт, когда меня в закромах родины с пристрастием спросят? И что я Фросе скажу? Где я весь так потерся и искололся, индо взопрели озимые?
-Можно сказать, на рыбалке.
-А рыба,где?
-Ну не поймали, бывает.
-Нет, Хохлов, как-то ето все не солидно, вот так врать по-мелочевке.
-Тогда давай по крупному - прихватим до кучи пару санитарок, всего и делов.
-По крупному, она меня точно убьет, забыл, как она нас с наядами надыбала?
-Это на мостках-то, фонариком жужжала?
-У неё же фонарик жучок.
-Да мы вроде не сильно прятались. С чем накрыла, где криминал?
-Не в криминале дело, а в том, что выследить может.
-Выследить?
-Ну да, по следам на снегу.
-Собака она что ли, Фрося твоя?
-Сам ты собака.
-Да я в сыскном смысле. Она что, пойдет за нами, припадая носом к лыжне?
-Так мы еще и на лыжах?
-Ну а как еще в лесу зимой?
-Не, на лыжах я не ездок,со школы этот спорт ненавижу.
-Не свисти, Рабинович, со школы... В Бердичеве снега, небось, снегурку не скатать, и вдруг лыжные уроки?
-Вот,потому и ненавижу,что снега маловато было, и я на лыжах как-то не наловчился.
-А врал,что биатлон любишь.
-Не врал, я по телевизеру люблю,особенно Магдалену Нойнер,а чтобы самому - не дошел.
-Теперь представь, что у нас две санитарки. Одна Магдалена, а другая...Ну, кого душа просит?
-Чур,моя Магдалена...
-Ну вот, а говорил, не поеду.
-Хохлов, ты змей искуситель, монаха уговоришь.
-Инок Рабинович и Фрося его игуменья.
-Фросю не тронь, она святая.
-Я и говорю, игуменья.
-Ты какой-то смысл нехороший вкладываешь.
-Почему нехороший?
-Прикалываешься.
-Иронизирую,но самую малость. Она же строгая,как игуменья.
-А ты у нас по игуменьям спец, да?
-Как-то у тебя это двусмысленно прозвучало.
-Ты о чем?
-Ну, если я спец по игуменьям, а Фрося твоя...
-Хохлов, лапы прочь от Фроси.
-Да сдалась она мне, твоя Фрося.
-Я вижу, как ты иногда на её брест смотришь.
-Не понял, что за брест, где это у неё?
-Не прикидывайся.
-Типа, круп что ли?
-Брест-это грудь по-английски.
-А я думал, по-французски.
-Ты опять?
-Что опять? Просто во Франции тоже Брест есть. Вот и выходит, что Фрося твоя, кругом Брестская крепость, а ты тут Отеллу из себя изображаешь.
-Тихо, Фрося идет...
-О чем это вы тут, голубчики, сговариваетесь? Какая Брестская крепость, и причем тут Отелло? По-моему, этот случай в другом месте произошел. Я Дездемону в балетном разучивала, только на сцене станцевать не довелось.Рабинович, колись,немочь худая.
-Фрося,тут такое дело, Шекспира с Хохловым вспомнили.., и вот.
-Ага, всю королевскую конницу и всю королевскую рать. Ну и крепость заодно с ратью. Куда лыжи навострили, субчики?
-Ты что, Фрося, какие лыжи? Ты же знаешь, я на лыжах... Вот я и Хохлову толкую, что на лыжах не готов.
-Хохлов, ты какой мазью моему чемпиону пятки смазываешь, и как далеко вы собрались?
-Фрося, ты у папаши Мюллера в Гестапо не служила?
-Хохлов, свои солдафонские намеки насчет моего возраста оставь при себе. Да ты и старше меня на тьму веков.
-Ну так уж и на тьму.
-Во всяком случае выглядишь ты неважно.
-Это все из-за усов, Фрося. Тебе бы усы, так просто моя одноклассница.
-Ага, за одной партой. Да я с тобой на одном гектаре...
-Ну вот, Рабинович, а ты тут чревовещал и глазами вращал в припадках мавританской страсти. Фрося ваша на век.
-Что, и правда вращал, по какому случаю, почему я не в курсе?
-Да вот, случайно обмолвился насчет твоей наружности.
-Вы что же это, меня в мое отсутствие, без меня обсуждаете?
-Фрося, ты не думай, это как-то случайно вышло, но я сразу его пресек, чтобы об тебе ни пол слова.
-Ну отчего же ни пол слова. Если не в подворотне и без интимных подробностей, то можно и обо мне поговорить. Но только чур я модератор дискурса. А чего здесь разговоры разговаривать, у Хохлова же вроде праздник, вот там и поболтаем.
-Да вот насчет же праздника с Рабиновичем и толковали.
-И что тут толковать, праздник твой?
-Ну.
-Пальцы гну, значит, с тебя банкет и поляна.
-Боюсь, сразу два мероприятия не потяну.
-Ладно, мы и на одно согласные, давай банкет.
-А может, лучше на поляне?
-Нет, давай уж ты поляну, когда будет тепло нам накроешь, на День Победы маевку сорганизуешь,согласен?
-Они согласные, согласные они.
-Рабинович, ты за меня не очень-то расшаркивайся.
-Я че-то не поняла, Хохлов, ты что же, день Красной Армии зажилить хочешь?
-Почему это хочу?
-Сама теряюсь в догадках. Тогда может за нашу победу выпить не желаешь?
-За нашу - желаю.
-Ну и в чем же тогда дело, стели самобранку и наливай уже, что Бог послал.
-А послал боженька спиртяжки.
-Однако, силен и крепок боженька. А ты, солдатик, в окоп в детстве не падал? А может тебя в землянке заваливало? Чтобы балерина спирт пила!?
-Ты же вроде как в отставке.
-И что с того? Может, прикажешь теперь с бомжами льдинку пить? Слушай, а это не наш с Рабиновичем спирт, который ты по легенде на производство настойки брал?
-Было дело
-Выходит, мы и есть этот боженька?
-Вроде того.
-Ну тогда об чем вопрос, боженьке боженьково! Наливай!
-Да там всего и осталось.
-Зажал?
-Тут это...
-А поконкретней?
-Литра полтора.
-Ну вот, мне точно хватит, если Рабиновичу много не наливать
-Фрося, как же это, ведь праздник?
-В день гинеколога наверстаешь
-Я че-то не в курсе, а когда етот день?
-Вот чудо, восьмого марта.
-Ах, вот ты об чем.
-Об том об самом.
-Ну что, соседи дорогие, тогда на том же месте, в тот же час?
-Тебе,Хохлов, по боевому расчету графин с настойкой на стол водрузить - четверти часа должно за глаза хватить. Через пятнадцать минут мы с Рабиновичем одна нога там,другая здесь, договорились?
-А две остальные, может, сразу и пошли, зачем темнить резину.., а, Фрося?
-Хохлов, ты это че?
-Тихо, помалкивай, тебя не спросили... Ну как ты не понимаешь, Хохлов? Я, как порядочная женщина, не могу вот так сразу, с улицы в чужой дом в гости завалиться. Надо же собраться, носик припудрить, то да сё...И тебе не будет лишним подготовиться к встрече гостей. Гостеприимный дом требует соблюдения определенного ритуала.
-Это что же, встречный марш прикажете играть при вашем появлении?
-Ну, марш - это, пожалуй, лишнее, но продумать как-то, обыграть визит, чтобы волнующее ощущение праздника передалось всем присутствующим, думаю, стоило бы.
-Всё понял, Фрося, и весь во власти раздумий следую ритуальным путем навстречу древним обрядам домостроя.
-Тук, тук.
-Кто там?
-А, кто там?
-Ты ли это, Рабинович?
-Да я, я, кто же еще?
-Как, кто, а супруга?
-С супругой.
-Ты уверен?
-Хохлов, брось ваньку валять, это же мы, Фрося и мой благоверный Рабинович.
-Пароль!?
-Ты там никак уже настойки тяпнул, какой тебе пароль, выбирай, про славянский шкаф и никелированную кровать с тумбочкой или про карусельщика?
-А знаете молитву, которую монах читает, когда в келью к другому монаху хочет войтить?
-Открывай без разговоров, инок замурованный.
-Ну, если молитв не знаете, то хоть песню спойте.
-Какую еще песню?
-Естесьно, красноармейскую.
-Мы с вами вмести не служили и песен не пели.
-Будем учиться.
-Хохлов, ветеран недорезанный, мы так с тобой не договаривались.
-А как же насчет ритуала встречи и приема гостей?
-Встретил уже, хорош куражиться, переходи к приему.
-Я Хохлов, слышу Рабиновича хорошо, но не вижу. Прием, прием...
-Вот сволочуга такая, щас мы тебе всю мордуленцию азбукой Морзе разрисуем. Открывай, сколько можно измываться?
-А, кто ратовал за традиции домостроя и обряд?
-Совсем страх потерял, рамсы попутал?
-Ну что же, раз вам так не терпится - переходим на сокращенную программу. Заходьте, панове, просимо до нашего куреню. Сидайте за стол, гости дорогие, и хотя разносолов предложить не можемо по причине отсутствия, но закусить, чем Бог послал и опрокинуть чарку, другую доброй настойки -это, как говориться, будь ласка и силь ву пле, едрёна в корень,а короче, плиз.
-На чем хоть твоя настойка, че-то цвет у неё какой-то странный
-Настойка на порохе А на закусь фирменное солдатское блюдо - каша из топора.
-Хохлов, смерти нашей хочешь? Говори сразу, от паленной настойки окочуримся или падем от топора?
-К вашему сведению, порох известное в народе снадобье от целой кучи болезней.
-Какой кучи, каких болезней?
-От глистов, к примеру, хорошо помогает.
-А топор, соответственно, от перхоти?Нету у нас глистов, не держимс.
-Уверены? Отвечает каждый за себя, глядя в глаза, кратко, обосновано, членораздельно!
-Так точно, я уверена.
-А почему у Рабиновича завсегда морда кактусом?
-Родовая травма.
-Ну ясен пень, гинеколог-акушер с родовой травмой - это же типа сапожник без сапог.
-Ладно вам, мужчины, давайте уже выпьем, авось не отравимся. Ну, как говорится,с праздничком что ли!
-Слушай, Хохлов, а ведь классная настойка, мне понравилось. Кроме шуток, на чем она настояна?
-На тутовнике. Пополам черный с белым.
-А где взял, у нас же не растет?
-Друзья с оказией прислали.
-Однополчане?
-Ну, типа да.
-Да, хороша настоечка, так приятно в голове шумнуло. Наливай-ка еще по одной, и можно спеть, я уже к разврату готова.
-А что споем, какую песню соответствующую празднику? Может, Не плачь девчонка?
-Нет, Рабинович, про девчонку - это не та песня,у девчонок еще все впереди.
-А что же тогда петь? От тайги до Британских морей Красная Армия всех сильней?
-Эта тоже не годится. А давайте эту, весёлую. " С деревьев листья облетали"?
-Про Тамарку-санитарку?
-Точно, она самая.
-Да, эта веселая, только слова не очень помню.
-Я тоже плохо, в балетном дурачились.
-Да тут и помнить особо нечего, пойте, как поется, экспромт приветствуется:
"С деревьев листья облетели (прямо на земь)
Пришла осенняя пора (ёксель-моксель)
Ребят всех в армию забрали (хулиганов)
Настала очередь моя (главаря).
Пришла повестка на бумажке (рваной, мятой)
Явиться в райвоенкомат (в восемь тридцать, можно позже, с сухарями, кружка сбоку)
Маманя в обморок упала (с печки на пол)
Сестра сметану пролила (весь горшок коту на рыло)
Не плачь маманя, лезь на печку (поживее)
Сестра сметану подлижи (языком)
А я молоденький мальчишка (лет 17,20, 30, 48, может больше, я не помню)
На фронт германский подался (босиком).
За мною вслед бежит Аксинья (морда синяя)
В больших кирзовых сапогах (скороходах)
За ней бежит дед Афанасий (семь на восемь, восемь на семь)
С большим спидометром в руках (скорость мерить, зря старался, не замерил, не догнал)
И вот явился я в пехоту (в третью роту)
И дали мне противогаз (экстра класс)
Я натянул его на рожу (матерь божья!)
Совсем не видит правый глаз (и дыхать нечем)
Сижу в окопе неглубоком (метров восемь с половиной, пули свищут)
Подходит ротный командир (морда клином, звали Климом)
Здорова братцы-новобранцы (матерь вашу, вашу также)
Сейчас в атаку побежим (беги один)
Летят по небу самолёты (бомбовозы, мессершмиты, вентиль сзади, дуло сбоку)
Хотят засыпать нас землёй (чернозёмом)
А я молоденький мальчишка (лет 17, 20, 30)
Лежу с оторванной ногой (глаз в кармане, челюсть рядом, маскируюсь, что живой)
Ко мне подходит санитарка (звать Тамарка)
Давай я ногу привяжу (простынёй)
И в санитарную машину (студебекер трёхколёсный, без кабины шестиосный, стёкла биты, шины рваны, шесть цилиндров, было восемь, два украли)
С собою рядом положу (для интересу, я не против, только сзади, носом в стенку, между трупов, чтоб не дуло)
С тех пор прошло годов немало (лет 17, 20, 30)
В колхозе сторожем служу (не тужу)
Ращу картошку скороспелку (поросятам)...
-И жинку Фроську сторожу (от соседа)
-Хохлов, ну ты и морда!
-Тихо, как там дальше?
На юг вороны полетели (ёксель-моксель)
Пришла осенняя пора."