97. В.И. Агошков. Шаблыкино. Навий день. Снежеть.
СИНОНИМЫ «ЧЁРТА». ПОСЛОВИЦЫ О «ЧЁРТЕ». Даёт автор и синонимы к слову «чёрт»: бес, нежить, нечисть, злой дух, демон, вельзевул, царь тьмы, змий, кромешный, враг, «он», вражья сила, недруг, лукавый, нечистый, неладный, соблазнитель, морока, мара, лихой, игрец, шут, шайтан, чёрная сила, чёрный, неключимая сила, некошный, лесовик, дворовый, банник, гуменник, кикимора, русалка, полевой, водяной, хозяин, хохлик, шиш, шишимора, отяна, идол, окаянка, окаяшка, шехматик, нехорочий, анчутка, родимец, супостат, дёрт …
Более страницы отвёл и знаменитый составитель Толкового словаря В.И. Даль слову «чёрт».
Чего сто’ят такие, например, поговорки и пословицы: «Дал Бог денежку, да чёрт дырочку (глотку); тёщу в дом – чёрта в дом; послал Бог работу, да отнял чёрт охоту; мужчина, коли хоть немножко казистее чёрта – красавец; куда чёрт не поспеет, туда бабу пошлёт; было бы болото, а черти будут; гнилого болота и чёрт боится; хорош бы дом, да чёрт живёт в нём;
Первая жена от Бога, вторая – от человека, третья – от чёрта …».
НАВИЙ ДЕНЬ. РАДУНИЦА. В.И. Даль указывает и слово «НАВЬ», отмеченное, в том числе, и в орловских говорах. Запомним выражение: «И из навей встают», поскольку будем об этом писать, ссылаясь на Радзивиловскую летопись. Есть и такое сообщение: «Навий день, навьи проводы, навский день, радуница, красная-горка, поминки; день общего поминовения покойников, в южной Руси – понедельник, в средней и северной – вторник на Фоминой. На’вид – смертная рана».
РЕКА СНЕЖЕТЬ. Не следует думать, что только река Навля была населена «нечистыми». Так, севернее истока Навли берёт начало (в Карачевском районе) река Снежеть. Красивое, нежное имя! Но гидроним образован от такой «нечисти», как НЕ’ЖИТЬ (с ударением на первом слоге).
В том же четырёхтомном словаре русского языка читаем: не’жить – собир. устар. В суеверном представлении: фантастические существа, имеющие вид человека (лешие, ведьмы, русалки и т.п.). По народным понятиям, к нежити относятся: домовой, леший, водяной, кикимора… русалка и пр. В лесу всякая лесная нежить, а в воде водяная – проснулись, забегали, показывается, кто тенью из лесу, кто неясною марой на воде (Мельников-Печерский; Короленко). Есть р.Снежедь (с конечным «д») на севере Орловской области.
НЕЖИВКА. Правый приток реки Крома’, берущей начало недалеко от Шаблыкинского района, речка НЕЖИ’ВКА. Последняя образуется из двух почти равнозначных водных протоков: Большая Неживка, Малая Неживка. Общая Неживка впадает в реку Крому у села Кутафино.
А левым притоком Кромы является речка ЛЕ’ШЕНКА.
Да и сама Крома может быть названа от «кромешный ад». На территории Шаблыкинского района, кроме Навли, от «нечистых сил» могли быть названы: речка Окаленка (см. окаянка), река Мох (моховой), речка Муравка (мара, мура – мора – морить – умереть – смерть), речка Смородиновка (смород – сморить – смерть), река Цон (сон), река Водоча (водяной).
БОЯЛИСЬ ЛИ НАШИ ПРЕДКИ СМЕРТИ. Почему же так много «чертей»?! Писатель, историк В.Иванов в романе-хронике «Русь великая» (1983г) утверждал, описывая наш край, что до прихода христиан вятичи жили в ладу со своими незримыми «ненавистниками». Можно также предположить, что и отношение к смерти у славян было не таким, как сейчас. Известно, что вятичи творили тризну, т.е. поминки, на которых пелись песни, распивалось большое количество хмельного мёду.
Тело покойника сжигали, останки помещали в небольшой сосуд, который подвешивали на столбах при дороге.
Великий историк Карамзин считал, что таким образом наши предки изъявляли воинственный дух, дабы не страшиться в битвах смерти, и «печальными урнами окружали дороги, чтобы приучить глаза и мысли свои к сим знакам человеческой тленности». Однако, соотнеся русские слова на «МЪР – МЕР – МОР» с подобными словами из других языков, мы склонны предположить, что вятичи, скорее всего, не считали смерть печальным событием. В самом деле, в античной мифологии существовал бог любви АМУР. Да и сейчас мы частенько говорим про похождения какого-либо ловеласа, что у него «амуры», или «шуры-муры».
П.В. Сизов в книге «Музыкальная Орловщина» (1980г) писал (стр. 17) следующее: «Летопись сохранила рассказ о связанных с музыкой погребальных обрядах вятичей.
Любопытное свидетельство об этом содержится и в «Книге драгоценных сокровищ» арабского писателя начала X века Ибн-Русте: «Есть у них (вятичей – П.С.) разного рода лютни, гусли и свирели. Их свирели длиною в два локтя, лютня же их осьмиструнная. Хмельной напиток приготовляют из мёду. При сжигании покойников предаются шумному веселью…» (Выделено нами – В.А.).
Так что Карамзин перенёс на вятичей свои взгляды на жизнь и смерть, а не те, которые были у них на самом деле.
Не говорит ли об этом и следующее замечание В.И. Даля, что встреча с покойником – это счастье! Вывод наш может быть такой: выставление праха умерших в сосудах при дорогах указывало на то, что живые старались быть рядом с умершими…
Кстати, сейчас на местах гибели водителей также ставятся памятники у обочин дорог, сооружаются железные и деревянные кресты, кладутся венки и пр. Не осталась ли в нас генная память о «вятических поминальных сосудах»?!
(С) В.И. Агошков.