Весь мир театр или идеальная пьеса

Светлана Ветер
«Напрасно ты не веришь. Любовь на свете есть. Точнее выражаясь, всего любовей три. Одна – любовь земная. Грешна, грязна, но сладка подобная любовь. Еще бывают люди, кого прельщает ад. Отравленную страсть их я «адской» назову. То огненное зелье! Сгорает в нем душа без всякого остатка, уходит в черный дым. Встречается, хоть редко, еще одна любовь. Она пленяет души, что ввысь устремлены, поэтому «небесной» в стихах ее зовут. Но век ее недолог, как бабочки полет. Или полет кометы, что раз в две сотни лет прочертит через небо свой осиянный след…»

А.Ф. «Две кометы в беззвездном небе».


Отзыв о книге Бориса Акунина «Весь мир театр».

Нет, не этого я ждала от моего любимого автора. Не этого! Не люблю, когда превозносят свой талант. Не ты говоришь, что человек – гений, а он сам кричит тебе об этом.

«Ах, что за пьеса! Чудо, а не пьеса!.. …Немирович со Станиславским сделают харакири», – говорят герои его книги.

Конечно, я расстроилась. Купив книгу и предвкушая очередной шедевр, понимаю: автор заж… заелся славой до боли в брюхе! Стало грустно, ведь впереди приобретенный «Черный город» 2012-го года выпуска.
Сразу хочу заметить, что книга «Весь мир театр» состоит из двух частей: сам роман и приложение к нему, якобы написанное героем акунинских историй Эрастом Фандориным «Две кометы в беззвездном небе». Как автор ее превозносит! Как восхваляет…

Все углубляясь в чтение, ненавидела идеальную пьесу, но нехотя восторгалась манерой письма с всегдашними забавными шутками. Как Акунин пишет! Нельзя не восхититься тем, как он ведет нас за руку за кулисы театра, как увлекательно рассказывает обо всем, что происходит в доселе темном для многих читателей мире. А уж монологи героя о возрасте выше всяких похвал. Самые позитивные из прочитанных ранее размышления о правильном старении. Ты не имеешь право опускать руки и уж тем более забывать о любви даже если тебе далеко за.

«Стареть, – пишет автор, – это хорошо. Стареть означает «созревать», то есть становиться не хуже, а лучше – сильнее, мудрее, завершенней. Жизнь не может быть спуском, только подъемом – до самого последнего мига».

Безумно приятно, что герой детектива не обрюзгший и потерявший лоск старикан с маразмом и вставной челюстью. Это все тот же «благородный муж», настоящий рыцарь и осторожный романтик, что делает его привлекательным и милым даже в его 55 лет. А уж насколько интересно на время чтения стать театральным критиком, узнать, какие тайны хранят актеры. Сплетни, склоки, змеи в корзине с цветами и игра, игра, игра! Игра в жизнь.
Акунин в полной мере раскрывает перед читателями смысл слов «Весь мир театр». Он будто решил проверить на собственной шкуре знаменитое изречение Шекспира. Ну, и читатель вместе с автором проходит этот путь. Тяжко осознавать, что мы с вами куклы в чьем-то театре, но в то же время, как приятно, когда у тебя есть свои куклы, кем играешь ты...
Действие разворачивается вокруг одного из московских театров, там происходят странные вещи. А началось все с глупости: некая дама забеспокоилась за свою подругу, прима-актрису, что та «недомогает». Будто бы напугана чем-то. Автор не оставляет главному герою выбора – он должен взяться за пустяковое дело, потратить драгоценное время. И, вот незадача, он влюбляется в ту актрису, теряет самоконтроль, ниточку, что позволяла ему правильно и плавно стареть. Он взволнован, выбивается из колеи, болеет. Болеет до такой степени, что ради любимой, о ужас, сочиняет пьесу. В том самом, известном нам, авторам, порыве, когда, не видя ничего вокруг, точно заколдованный, берешь ручку и пишешь. Вот как я сейчас! Смеюсь. Я-то уже дочитала и книгу, и пьесу, слезы вытерла и мне легко, а кому-то из вас еще захочется прочитать, рыдать будете... А как слезы-то текли – не остановить. И от чего? От идеальной пьесы что ли?

Словом, прониклась я книгой, чувствами героя, великолепной игрой актрисы – что на сцене, что в жизни. Поняла, что выйти замуж за актера я бы не хотела. Кумир, он должен быть недосягаем. В том и прелесть! А в обычной жизни он калека. Он раздал всего себя зрителям. Тебе не останется ничего, ты для него – пища, он питается тобой и отдается другим. Да, не идеал! Только твой – это где-то из другой пьесы.

Вернусь к главной теме. Автор на протяжении всей книги дразнит читателей своей «гениальной» пьесой, якобы не имеющей недостатков. И в конце, в качестве доказательства, разместил ее. Вот она, венец творения великого мастера! Иными словами: сам себя не похвалишь...

Один раз, читая где-то в середине книги, я не удержалась и перелистнула в конец. Прочла немного из «хениального». Ничего не поняла. Особенно: что там такого? Белый стих не люблю, японские имена тем более. Эти обращения Идзуми, Окасан, О-бара... Одно улыбнуло: Нитонисё-сан. Ну и все, пожалуй. И как-то читала книгу, читала. До бенефиса восемь единиц, до бенефиса пять единиц, две..., бенефис (так называются главы). И совсем в этой книге неинтересная детективная линия. Ну ни капельки! Удивило, что это не главное. Любовь, эта тяжелая болезнь героя – вот что гораздо интереснее поиска преступника, резавшего актеров да их поклонников. Как нелеп и смешон 55-летний Фандорин. Мальчишка! Пару раз перестал быть благородным мужем, что на него совсем непохоже. А уж как восхитительна актриса Элиза Альтаирская-Луантэн в своих размышлениях! Никогда не догадаешься без подсказок автора, играет она или живет. А вот убийцу я вычислила еще в начале книги. Акунин сам дал наводку, как искать в его детективах преступников. Ищи самого неприметного, того, на кого ни в жисть не подумаешь. Потому я просто дочитывала, чтобы убедиться, так сказать, лично. Ну и быть сраженной гениальной пьесой. Хотя, к чему врать? Я именно что хотела посмеяться и разочароваться. Всякое хвастовство нехорошо заканчивается.

Однако вынуждена признать – пьеса чудесная! Уж сколь много я теперь знаю о театре того времени благодаря Акунину. Хочу сказать его же словами: «Боже, как сыграно! Как сыграно!» Как сильно я теперь хочу увидеть эту пьесу, игру этих актеров, подарить приме и премьеру цветы, крикнуть «Браво!» Представляю, как рыдала бы там, если так растрогалась дома. Чистая, светлая, живая – вот слова для пьесы А.Ф. Она имеет право именоваться идеальной, ведь это совсем не значит, что она единственно-лучшая на земле. Это всего лишь значит, что равнодушной она не оставит никого, и вместе с героями ты испытываешь любовь, высокую, красивую, и название ей: «Две кометы в беззвездном небе». Автор вновь оказался на высоте, я люблю его за испытанные чувства, я предвкушаю момент, когда возьмусь за «Черный город», с каким нетерпением буду ждать следующие романы! Спасибо, Григорий Шалвович! Большое спасибо!