Ночь только вступала в свои права, а Волк и Даниил уже пробирались, ползком, в то место, где по предположению воеводы находился вход в крепость.
-Вот тут,- прошептал Данил, показывая рукой на еле заметное углубление у крепостной стены, густо поросшее высохшим на солнце кустарником. Волк раздвинул кусты и увидел небольшое отверстие, в которое едва мог проползти человек.
-Ну что, Даниил, теперь мой черед, ты свое дело сделал. И, протянув ему пояс с пристегнутым мечом и шлем с приметным волчьим хвостом, добавил:
- Вернусь - отдашь. Там это мне без надобности, думаю, будет.
И с этими словами нырнул в проход.
Глаза Жробейна, уже привыкшие к темноте, четко различали контуры каменных сводов лаза. Работая руками и ногами он пробирался все дальше. Через несколько метров проход начал увеличиваться в ширину и высоту, и вскоре варяг поднялся в полный рост. В конце тоннеля Волк уперся в запертую снаружи дверь. Постояв около нее с минуту, он достал тонкий, слегка изогнутый нож и, просунув его в щель между дверью и стеной, поддел дверную защелку. Раздался металлический лязг слетевшего со своего места запора, дверь поддалась, и Волк оказался на свободе с внутренней стороны крепости. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы определить, где он находится и куда двигаться дальше.
Жробейн, бесшумно ступая по мостовым и прислушиваясь к звукам спящего города, приближался к своей цели. Увидев маленький домик, сложенный из ракушечника, одна из стен которого окнами выходила на узкую мощеную улочку, Волк тихо подошел к раскрытому настежь окну и заглянул в него. Постояв еще несколько минут, он перепрыгнул через низкий подоконник внутрь дома и прошептал:
-Анастас, друг мой, это я, Жробейн. Выходи, хватит прятаться в углу. Ты же знаешь, я тебя все равно вижу.
В ответ от стены отделилась черная фигура, и приблизилась к варягу.
-А я-то думал, что нет тебя давно на этом свете, Волчьи лапы. Ждал еще по весне. Да так и не дождался. Пойдем во двор, там нам удобнее будет.
Пройдя через узкий и темный коридор, Анастас и его гость оказались в закрытом от посторонних глаз внутреннем дворе дома, где усевшись на низкую деревянную лавку, друг напротив друга, тихим шепотом начали разговор.
-Ты где пропадал все это время? Почему не приехал весной?
-Долгая история, мой друг, расскажу как-нибудь в другой раз, летние ночи короткие, а времени у меня мало. Нужно войти в Херсонес, и быстро. Поможешь?
-Ты же знаешь, что помогу, у меня к нынешним базивлевсам свой счет имеется.
-Тогда говори, как это сделать, и побыстрее. Мы с тобой не в церкви службы справляем, людей наших под стенами за это время легло немало, - сказав это, Волк буквально впился большими темными зрачками в Анастаса, одетого в длинную черную рясу, с большим серебряным крестом на груди.
Его собеседник, на минуту задумавшись, произнес:
-Есть один способ. Нужно отрезать город от воды. И дня через три жители сами откроют вам ворота, а может быть и раньше. Обстановка в городе после последней вылазки накалена. Все погибшие в ней греки – ополченцы. Многие семьи остались без кормильцев. Народ ропщет, недоволен стратигом и властями. Обещанной помощи из Константинополя нет вот как уже три месяца. Достаточно будет слабой искры, чтобы вспыхнуло восстание.
-С родником, я так думаю, справимся, если покажешь, где его искать. А кто бросит в народ ту искру, о которой ты говоришь? - перебил его вопросом Жробейн.
-Ну, пусть даже и я. Хоть приход у меня и небольшой. Какой грек болгарского славянина поставит служить в доходное место? Но людей на проповедях моих бывает много, а там и молва народная свое дело сделает. Только, что я получу взамен? - опустив глаза в землю, спросил священник.
-Дружище Анастас, ты получишь больше, чем ожидаешь. Мы все получим гораздо больше, чем ожидали, - ответил с загадочным видом Волк.
-И что же, интересно, мы такое получим? А , Жробейн?
- Могучее государство, где ты сможешь стать первым священником и нести веру Иисуса на всю Русь.
Анастас глубоко задумался.
-Да будет так, не за себя - за веру я и пострадать готов. Дай бог, чтобы свершилось. А ежели все так, то поклянись, что в город войдя, резни не устроите, грабить всех подряд не будете!
-Клянусь, старый друг! Не для этого на сей раз пришли.
- Тогда слушай. К югу от западных ворот стоит большой резервуар с питьевой водой, который пополняется из родника, подведенного в город с холмов. Если встать к резервуару лицом, а к городу спиной, и строго на запад и в южную сторону отложить два пальца руки, то в этом направлении, на холме, и найдешь тот родник. Поменяй его течение и город вмиг без воды останется, - священник поднял свои глаза на Жробейна и продолжил: - только обещай мне, варяг, что если возьмете город, примешь здесь веру Христову, одним из первых.
Жробейн на несколько секунд задумался, втянув в себя воздух, и, глубоко выдохнув, ответил:
-Хорошо, уже об этом думал, и не раз. Приму. По душе мне вера Христова. А сейчас веди меня к этой бочке, да лук со стрелами прихвати. Божий человек ты, Анастас, а по глазам вижу, оружием до сих пор балуешься.
Никем не замеченные, они шли к резервуару. У глухой задней стены одного из домов Анастас остановился.
-Бочка там. Ближе не подойти. Ее круглосуточно охраняют.
Волк молча кивнул, взял у священника средних размеров лук, обмотал стрелу тряпицей, оторванной от своей нательной рубахи, и полез на невысокий каменный забор, который примыкал к стене. Оттуда он увидел вершину деревянной емкости. Отмерив необходимый угол, запустил в этом направлении стрелу, которая с приглушенным свистом полетела по навесной траектории и скрылась за городской стеной.
- Теперь все, мне пора. Оружие брось прямо здесь. Как только отрежем город от воды и будете готовы открыть ворота, за день пустишь такую же стрелу в сторону русского лагеря. Тогда и встретимся. А сейчас прощай, старый друг,- сказал, спрыгивая с забора, Жробейн.
Анастас отправился по предрассветным улицам Херсонеса домой, а Жробейн, найдя знакомую дверь в крепостной стене, выбрался из крепости, где его и поджидал воевода.
Вернувшись ползком в лагерь оба воина сели на коней, медленно двинулись в сторону моря в южном направлении вдоль крепостных стен, внимат ельно рассматривая землю под их копытами. Начинало светать, и тут Данила с криком «Вот же она!» указал Жробейну на торчащую из земли стрелу с белой тряпкой на древке.
Волк, поровняв коня со стрелой, развернул его и поскакал в сторону противоположную от Корсуни. Подъехав к подножию возвышающегося холма, воины спешились и полезли по камням на вершину, цепляясь руками за ветки густого и колючего кустарника. Через полчаса они стояли уже на самой вершине, где из-под груды валунов бил прозрачный ручей и стекал в глиняный желоб, уходивший под землю. Волк кивнул на ручеек и сказал:
-Этот ручеек - наша открытая дорога в Корсунь. А теперь давай воевода, подноси сюда камни. Забьем эту воронку.
Вскоре их работа была закончена. Ручеек мирно журчал, изменив свое направление, и стекал уже по противоположной от крепости стороне холма.
Уставшие, с ободранными об колючки и камни руками, не спавшие всю ночь, Жробейн и Данила возвращались в лагерь.
- Данила, выставь-ка на всякий случай у ручейка охрану из сотни своих ребят, а то не ровен час, сунуться ромеи ручеек проверить. А к князю, расскажу ему все.
В княжеском шатре полог был широко распахнут, а сам князь уже стоял на пороге, поджидая своего друга.
Владимир, вопросительно посмотрев на Волка здоровым левым глазом, так как правый глаз совсем отек и был лишь чуть-чуть приоткрыт, задал вопрос:
-Ну что - там ? Давай говори быстрее, не томи и так всю ночь себе покоя не нахожу. Да присядь здесь прямо на шкуры, замаялся, наверно, ночь то всю пробегал?
Волк присел на указанное ему место и только сейчас почувствовал, как он устал, зевнул, прикрыв рот рукой, и начал рассказ о своих ночных похождениях. Пока он говорил, Владимир нервно мерил быстрыми шагами шатер, так что у усталого варяга даже зарябило в глазах. Закончив свое повествование, он еще раз зевнул и завалился на княжеские шкуры.
Владимир подошел к Жробейну и, приподняв его со своего ложа, сказал:
-Ты сам-то понимаешь, волчья твоя душа, какое большое дело ты для меня сделал. И где же ты раньше был? Давно б уже сидели в Корсуни.
Варяг, посмотрев на Владимира сонными глазами, ответил:
-Знаю, князь, но спать хочу сильно, опусти меня обратно. Да, только одно - когда в город войдем, грабежа и убийств мирных жителей не допусти. Я слово за это дал. И вот еще, город возьмем – крещусь, - с этими словами глаза его закрылись и Жробейн крепко уснул, прямо в княжеских руках.
Владимир аккуратно опустил друга на шкуры, вышел на улицу, плотно прикрыв за собой полог, и, обернувшись к воину-охраннику, приказал:
-Не будить, пока сам не проснется. Головой за него отвечаешь.
И широкими уверенными шагами двинулся к воинам охраны, стряпающим на огне нехитрую снедь. Усевшись в их круг, князь что-то рассказывал, шутил, смеялся и даже позавтракал предложенной ему едой. Таким жизнерадостным и веселым охрана не видела его уже давно - со времени начала осады.
Следующая глава -
http://www.proza.ru/2013/02/26/2229