Вечерело. Окружающие небольшое лесное озерцо деревья притихли, прислушиваясь к себе ли, к человеку ли, одиноко сидящему в стороне от шумных компаний купальщиков. Оба они, и лес со сгущающимися тенями, и человек со своими мыслями, чутко наблюдали друг за другом, не обращая внимания на шумливых, суетливых людишек. Что им люди, песчинки эти, бородавки на теле Земли. Вот человечек, играя мускулами, красуется перед стройной молоденькой девушкой, исподтишка взглядывая на нее похотливыми глазками кабаньими. А она, умница, чутьем уловила опасность, исходящую от этого самца, горделиво и с достоинством окинула его таким взглядом уничижающим, что он скукожился и поспешил нырнуть в воду озерную. Человек на берегу довольно улыбнулся, зашумели в такт эмоциям его листья на деревьях, будто улыбнулись под нечаянно застрявшим в мощных ветвях солнечным лучиком. Блеснул улыбкой светлый луч и исчез, догоняя солнце, совсем уже скрывшееся за лесом.
Смеркается. Притихло озеро, успокаиваясь от дневных впечатлений, укладывая поверхность свою в гладь зеркальную. Смотрится в эту гладь небо высокое, окунают свои ветви ивы, по кромке берега растущие. Напряженно всматривается в воду человек. Он уже не сидит под дубом, встал под ивой, что ближе всех к воде и с которой так любят прыгать в воду ребята-подростки. Ждет!
Спокойная, тихая вода не колыхнется, как не колыхнется ни единая веточка на деревьях, обступивших озерцо. Все замерли, всё застыло в ожидании.
Первым пошевелился человек. Да не человек он вовсе, огромный светящийся силуэт наклонился к воде и протянул руки свои. Легко шевельнулась вода, поднялась серебряным фонтаном и рассыпалась множеством сверкающих бриллиантов, кружа в немыслимо-завораживающем танце. Они взвивались и опадали, рисуя непонятный узор. Но вот сквозь хаотичный слепящий блеск начал проступать силуэт необыкновенной красоты. Струящийся, легкий силуэт женской фигуры с распущенными волосами, в которых запуталась радуга.
Она протянула свои руки навстречу и они сплелись ими, радуга в ее волосах вспыхнула ярко и опустилась им под ноги одним концом, поднимаясь другим в необозримую высоту темного неба.
Не разнимая рук, шагнули неторопливо. И величаво начали подниматься по стелющейся под ногами радуге. Играли струи цвета перламутрового у ног их, переливались призрачным светом в фигурах, растекались туманом прозрачно-голубым и превращались за их спиной в лунную дорожку.
За спиной у силуэтов будто вырастали, крепли, распрямлялись ослепительным светом крылья, и вот они раскрылись, сокрывая и силуэты, и радугу.
Только лунная дорожка светилась на поверхности озера, будто переглядываясь с небом и подмигивая ему, необозримому и непонятому.