Была полночь. На пятый удар «курантов», мы вырвали «кукушку» из часов. Я, в недоразумении, не понял, что произошло. Кто-то сказал:
- Наконец-то наступила тишина! – И взял громкий, матерый аккорд на гитаре.
Позвонили в дверь. Никто не откликнулся. Позвонили еще. Но всем было похуй. Стали стучать. Кто-то пошел открывать дверь. Со скрипом вставив ключ, повернул его раза два. Четыре. На пороге оказалась доблестная милиция.
- Чем мы тут занимаемся?
Ответили честно:
- Кукушку вырываем!
Менты переглянулись, в непонятках, между собой. Потом повернулись к нам:
- Че делаете?
В «бобике» было тесно. Я сидел на одном полужопии, Он сидел на другом, Она – между нами. Они… Они ващще были без жопы. Машину трясло на поворотах и укачивало на ровной дороге. Мы подпрыгивали со своих сидений и бились головой об крышу. «Прекрасная ночь» - подумалось мне. И в правду столько приключений, ****ь колотить. Кажется, пошел дождь. И это было странно или плачевно. Нам было грустно из-за срыва нашего «банкета». Вот высшие силы и включили дождь, оплакивая нас, в надежде, что кто-нибудь поймет нашу печаль. Машина глухо затормозила. Заглохла. Мент открыл дверь:
- Дядя мусор, мы не виноваты! – проплакали Они.
- Че? – переспросил дядя мусор и, как следует, отдубасил Их. – Еще вопросы?
Что-то спрашивать всем остальным перехотелось. Их потащили в лазарет. Остальных же повели внутрь алтаря правопорядка. Запахло мочой. Не секрет: об этом итак все давно знали, лишь приготовиться не успели. Нас усадили на деревянную скамейку. Рядом сидел, полу лежал, алкаш. От него несло говном, перегаром, сигаретами «Прима» и верой в «светлое прошлое». Его порванная одежда стекала с него словно сопля по стене. Половины зубов не было. Очевидно, алкаш ими закусил. Или нет? В общем, мне было все равно. Снова пришел мент:
- Итак, опасные для социума долбаебы! – обратился мент к аудитории, - сейчас будем составлять документ, бля. Который называется «протокол», охуеть, правда? Это все необходимо для того, чтобы отчитаться перед начальством. – Мент ткнул пальцем в потолок. – Поэтому, уебанцы, сейчас я буду вас допрашивать! Всем все, ****ь вас в рот, ясно? – и мент вытаращил свой глаз в униформе на нас. – Ты, - он обратился к Нему, - за мной в кабинет, нах. Быстрее, шевели булками, ебаные пингвины!
Они исчезли в кабинете и закрыли дверь. Я посмотрел на Нее, Она была прекрасна. Лишь грустная улыбка все портила. Я Ее приобнял и погладил по плечу. Легонько, чтоб меньше волновалась.
- И что теперь будет? – спросила Она.
- Ну, этого даже менты не знают.
Алкаш зашевелился.
- Детка, детка, зачем ты ушла? – запел алкаша пропитым голосом. – Я тебя так люблю! – он затянулся истошным воем.
- Закрой пасть, быдло! – крикнул другой мент и огрел алкаша дубиной.
- Мне страшно, – сказала Она и прижалась ближе ко мне.
«Опорняк» сближает – подумал я. Лучшее место, что свести мосты между парнем и девушкой. Будет что вспомнить, не будет чего рассказать. Мне стало грустно. Открылась дверь, и Он вышел. Мент за ним следом. Он сел рядом. Мент посмотрел на меня:
- Ты, ****ь, за мной!
Мы зашли в кабинет. Было сильно накурено. В углу стоял большой цветок. На стене висел портрет вождя. На столе – компьютер, пепельница, какие-то сверхважные бумажки и недопитая кружка чего-то. Мент уселся на свое кресло и ткнул пальцем на стул. Я присел. Мент достал бумажку, слегка пожелтевшую бумажку, и ручку.
- Итак, начнем. Тебя зовут?
- Меня зовут Я.
- Так и запишем: тебя зовут Ты. – Мент что-то накарябал кривым подчерком на бумажке. Посмотрел на меня.
- Чем занимались в квартире?
- Чай пили.
- Так и запишем: пили водку. – Мент закурил, и густой дым отправился в странствие по комнате. – А зачем надо было так шуметь? Вам, что абсолютно похуй, что завтра рабочий день? Что людям нужно выспаться? – Мент снова вонзился в меня своим глазом в униформе. У меня побежали мурашки по спине.
- Дык…
- Так и запишем: нам было похуй, - не дав договорить мне, записал мент в протокол, - значит, у меня в отделении сидит группа антисоциальных рецидивистов! Охуеть… - он протянул последнее слово, выдыхая при этом дым.
- Я, конечно, извиняюсь, но кто такие рецидивисты? – неуклюже спросил я.
- *** его знает! – ответил мент, - мне просто слово понравилось. – Мент перевел дыхание, начал что-то усиленно писать, периодически поднимая голову вверх. Мне становилось не по себе. Сейчас этот легавый настрочит какую-нибудь поебень и будет не очень хорошо. – Не очень комфортно тебе придется этой ночкой, - не отрываясь от протокола, сказал мент, - пойдешь в обезьянник ночь проводить.
- Альтернатива есть?
- Что есть? – переспросил мент.
- Альтернатива, - повторил я.
- Это, что еще за ****ь такая?
- Ну, другой вариант, - разъяснил я.
- Ах! Ну конечно. Для тебя мой маленький засранец найдется все! – мент слегка призадумался, затянулся, выдохнул, - двадцать у.битых е.нотов и ты свободен.
- Многовато как-то, может двадцать деревянных?
- Нахуй мне твои деревянные? Мне свои то некуда деть! – мент перевел дух, - короче, платить будешь?
- У меня нет столько, - разочарованно произнес я.
- В обезьянник его! Нахуй отсюда!
Мент орал и орал. Пришли его собратья, заломили мне руки и повели в неизвестном направлении. Узкие коридоры, облезлые стены. Спертый воздух. ****ный в рот! Куда я попал? Меня подтащили к камере, со скрипом отодвинули решетку, сняли наручники и вкинули меня внутрь. Я упал на пол и больно ударился. Со мной в камере оказался тот самый алкаш. Его улыбка засияла в тусклом свете.
- Заебись! Наконец-то я не один! – восторжествовал алкаш.
Я огляделся по сторонам, и мне стало тошно. А этот гомодрил только и делал, что улыбался своими неполными. Я присел.
- Первый раз что-ли?
- Ну, типо того.
- Не ссы, все бывает в первый раз. Я вот, например, – частый клиент. Можно сказать здесь ночую.
Было не по себе. Было странно. Я глядел на этого жалкого алкаша, надеясь, что никогда таким не стану. Но, тем не менее, я то здесь. Здесь в сыром помещении, вдыхаю неприятный запах. Я жалок, как и мой сокамерник. Только так это можно без усилий охарактеризовать. Хотя все жизнь я думал, что этого не произойдет. Не будет.
Но жизнь непредсказуемая штука, как не старайся, как не крути. В конце концов, все встанет на круги своя. От судьбы не убежишь и не спрячешься. Я закрыл глаза и попытался уснуть. Завтра ждет новый день.