рассказ Полынья

               
                Вопрос к американскому гражданину
                услышанный мною в телевизионной
                передаче:
                - Ваши действия, если бы сын тонул?
                -Побежал вызывать спасателей. Вдруг
                я утону.Кто ему поможет?

  Виктор Мохов был бандитом. Но не с большой дороги, а бандитом имеющим процент от деловых за спокойствие и порядок на своей территории. Во главе группировки стоял его отец - старый авторитет по кличке "Корень".. В период перестройки, перекройки нашего общества, в начале девяностых годов, решили на сходке определить для Корнея Северо-Западный район Челябинска, как внушающему доверие правильному вору. С той поры он с сыновьями и стал вершить там воровские дела, забивая фартовые стрелки и раскатывая не фуфлыжные рамцы.
 Иметь дом на Увильдах Корней Эдуардович желал давно: с раннего детства, как помнил  счастливые приезды с отцом на двухдневную рыбалку на это чудное озеро. В то время в жемчужине Урала в изобилии водилась всевозможнейшая рыба: от мелких, но наваристых ершей, до огромных хищных судаков. Крупные полосатые щуки тоже не редко становились добычей удачливых жерлиц и поэтому Мохов еще мальчишкой проникся любовью к милым заповедным местам. Однако, мечту Корень сумел реализовать лишь тогда, когда организованная мафиозная структура начала приносить систематический и немалый доход. А обоснованный наезд на начальника стройтреста помог решить проблему со строителями. Далее дело техники; и через два года трехэтажный особняк в готическом стиле гордо восстал на живописном побережье лесного озера, изумляя местных жителей размерами и формами.С давних пор поселок Сайма считался промысловым местом, так как в его ветхих домишках круглогодично проживали местные рыбаки, ведущие добычу рыбы для города Кыштыма и области в целом. Корней Эдуардович, знающий наперечет всех жителей сего небольшого селеньица, при вылазке на природу чутко и серьезно относился к их систематическим просьбам и жалобам на обиды заезжих гастролеров. Его постоянное внимание вскоре взымело ощутимые результаты и (к радости местных жителей) разного рода бандиты перестали третировать их дивный уголок. Приезжая в "обитель"  Корнь не скупился, предлагая подработку нищенствующим рыбакам по уборке территории, благоустройстве парка или ремонте подъездных дорог. В сторожах держал кореша из братвы, стараясь таким образом не выносить сора из избы. Гости во дворце ( так окрестила дом экономка тетя Вера) собирались часто. Помимо сыновей с семьями наезжали близкие друзья обязательно с женами. Принятые в узком кругу отпады с девочками и баней Корень не позволял в доме ни себе ни кому-либо, считая это место родовым гнездом, которое зазорно оскорблять данной выходкой.
 Cемья Моховых насчитывала восемнадцать человек. Трое сыновей (бывших спортсменов) состоявших в той же группировке, являлись надежной опорой отца в опасном криминальном бизнесе. Не гладко и не спокойно проходила жизнь в вотчине на Сайме: то ОМОН нагрянет с засадами да стрельбой, то братва с разборками да предъявами, то сторож пропадет вместе с денежной кассой. Все необходимо решать Корню. Обо всем беспокоиться. Так в тревогах и заботах  проходил год за годом, отсчитывая трудный, но интересный период нашей истории.*
 В тот памятный Новый год на Сайме собралось все семейство. Совместно наряжали двухметровую ёлку, совместно накрывали праздничный стол.Радостный детский смех не смолкал на тихих этажах дворца, отражаясь музыкой в ожесточенном дедушкином сердце. Незаметно подкралась полночь. Вдруг вместе с громким и дружным криком "Ура!" с терассы замка взлетела ввысь сотня ярких фейерверков, украшая берег Увильдов и его звездное небо радужными огнями, принося фон праздника в утлые жилища рыбаков. Развеселой, разухабистой толпой вывалило население деревеньки под разноцветный дождь, так неожиданно пролившийся среди необъятных просторов заснеженной уральской глухомани. Через считанные минуты такая же толпа хлынула из стен замка.визжа, свистя и улюлюкая от переполняемых чувств. Только Светлана Сергеевна, обняв внучку у которой была сломана нога, сидела у окна, сопереживая с малышкой восторг наступившего праздника.
 Утро следующего дня выдалось теплое и ясное. Ранние лучи солнца совсем по-весеннему ломились в окна готического замка с навязчивой поспешностью заставляя постояльцев пробуждаться от сна.
- Народ, выползай на шашлыки!-, басовито прозвучала зычная команда Корнея Эдуардовича, тащившего на улицу упаковку баночного пива.
Первыми вышли мужики. Жмурясь от слепящего снега, встали в круг, привычно раскурив пачку "Мальборо". На ходу плотнее запахивая полы шуб и застегивая замки зимних курток, следом потянулись вперемежку женщины и дети.Корней вместе с новым охранником колдовал над дымящимся мангалом, нанизывая на шампура крупные куски сочного мяса. Вскоре подоспела первая партия по-восточному вкусного деликатеса и проголодавшиеся мальчишки наперегонки бросились к деду, протягивающему ароматное жаркое из молодого барашка.
- Давайте лучше о бабах!-, воскликнул весело Махоня (тот самый Виктор Мохов, младший из братьев) которому видимо опостылела вечная воровская тема.
- О ком? О ком? О нас что ли?-, с завистливым смехом  подыграла мужу Марина. Обхватила его за пояс и повалилась вместе с ним в утренний снег.
- Куча мала! Куча мала!-, закричал старший Егор и прыгнул с разбега в холодный и рыхлый сугроб.
Справа и слева, с возбуждающим общее веселье смехом, начала сбегаться шустрая ребятня, в падении образуя слоеный пирог копошащихся и дурачащихся тел. Вскоре все взрослые и дети оказались в сем животрепещущем водовороте, зарождаясь друг от друга праздничным оптимизмом. Лишь улыбающаяся бабушка и маленькая Настья одиноко стояли поодоль не в состоянии принять участия в  всеобщей свалке. Через пять минут не агрессивной потасовки куча развалилась. Особо замученным ползущим на коленях взрослым Корень подносил шашлык со словами: "Подкрепись, боец, а то ноги тебя не держат". Те весело хватали горячий шампур, требуя для поддержания сил банку "Туборга". Одним Мохов-старший протягивал пиво со словами: "Молодец, хорошо дрался.", а другим давал мягкого пинка, опрокидывая в снег и упрекая, что тот никудышный боец. Веселье вступало в новую фазу. Конечно же, не обошлось без жертв. В сей потешной суматохе досталось Кольке и Ильюхе - братьям погодкам шести и семи лет. Обособившись, они стояли рядышком и дружно голосили, держась за побитые лица. Из-за того, что их страданий никто не замечал, рев мальчишек становился все громче и громче, пока не докатился до слуха рассерженного деда, который подойдя отвесил внукам по подзатыльнику и  отправил "сморчков" в дом. Спустя полчаса толпа угомонилась. Рассосалась по углам. Раздробилась по интересам. Женщины, откушав шашлыка, ушли сервировать праздничный стол, готовясь к вечерней трапезе. Молодежь окружила музыкальный центр, намереваясь немедленно устроить дискотеку. Только Настья одиноко стояла у дымящего мангала, задумчиво подбрасывая чурочки дров. Медленные слезинки тихо капали на потухшие угольки из ясных детских глаз.
- Дочурка, ты чего?-, воскликнул Махоня, сгребая в охапку хрупкое тельце девочки.- Подожди, не плачь. Сейчас я покажу тебе сюрприз!-, закричал огорченный горем ребенка отец и бросился к металлическим дверям крытого ангара. Через минуту оттуда с громким ревом выехал новенький "Буран", заставив вновь собраться все семейство.
-Вот это техника!-, восхищенно рокотал Егор, обращаясь к среднему брату Владимиру.- Обязательно прокачусь!
Владимир согласно кивал рыжей головой, про себя не одобряя подобных поползновений подвыпившего старшого. По натуре своей он был рассудительно-хитер и осторожен и всегда действовал по пословице: " Семь раз отмерь - один раз отрежь", зачастую порицая "подвиги" Егора, которому всегда "море по колено".
Виктор неторопливо подъехал к раскрасневшейся от возбуждения Настье и протянул большие сильные руки. Девочка чуть подалась вперед. Под завистливые взгляды ребят отец высоко поднял красавицу-дочку и усадил на заднее сидение снегохода. Тут из огромного дома выкатились два колобка и с громкими криками: "Нас тоже покатай!" устремились к рычащему агрегату. Друзья по несчастью, не стесняясь выступивших на лицах синяков, бежали во весь дух, словно боясь опоздать на отправляющуюся электричку.
- Куда же я без вас уеду?-, утешил сорванцов водитель, подставляя поочередно руки сыну и племяннику. Два взмаха и оба уже сидят на бачке снегохода, гордо поглядывая на притихших братьев и сестер. И столько в их взглядах было детской радости, что беспокойная Светлана Сергеевна махнула синим платком - езжайте. Буран не заставил долго ждать. Взревел, переключаясь с нейтральной передачи и , зарычав, словно дикий медведь, понесся по заснеженному льду огромного озера. Первый круг до расположенного в трех километрах пионерского лагеря "Жемчужина" Виктор проехал не торопясь, приноравливаясь к зимней хватке снегохода, постоянно придерживая суетящихся от восторга пострелов. Резко развернулся и помчался вновь, оставляя за собой серебристое облако лазуревой пыли. Подъезжая к родным Виктор заметил большой торос наросшего льда. Это поздней осенью, разбуженная остервенелым ветром водная стихия сломала застывший в одночасье лед, взгромоздила его друг на друга, заставив замерзнуть в причудливой наклонно-вертикальной форме, смастерив добротный природный нарост. Вот этим трамплином и решил воспользоваться Виктор.Отсрочив высадку "десанта", он на максимальной скорости устремился к манящей возвышенности. Крепко зажал малышню рукой и скомандовал Настье: "Держись!". С гортанным криком детвора подлетела вверх и хлопнулась вмиг об лёд. Подскочила на амортизаторах и залилась радостным смехом.
- Еще, папка!-, голосил маленький Николашка, от возбуждения подрыгивая ножкой.
Виктор, развернув тяжелый снегоход, вновь направил его на ледовый трамплин Подлетевшая машина взревела восмью цилиндрами и опустилась, ухнув, на лед.
- Все, едем домой!-, скомандовал довольный потехой водитель. направляясь к махавшей платком матери..
- Разик! Еще разик, дядя Витя!-, застонал в просьбе Илья, обращая горестное лицо с подбитым глазом к обожаемому дядьке
Ну разве мог он отказать детскому порыву, идущему от сердца благодарного создания? Виктор завернул машину на последний заход.
Трамплин, как нечто живое приближалось к широко раскрывшему глаза человеку. Еще не взлетев на его апогею Виктор понял, что-то сейчас  произойдет: недоброе, страшное. Предчувствие неминуемой беды сжало сердце мертвой хваткой, едва не заставив выпустить руль из цепких рук.. "Ух"-, взлетел в облака снегоход, подбросив в высь сидевших на нем людишек, а когда рухнул вниз, раскалывая толстый озерный лед мощной грудью блестящего металла и оголяя страшную водяную глубь, Виктор был уже готов к поступку и вмиг одного за другим выпихнул на лед не успевших еще напугаться малышей. Но этого мига хватило, чтобы многоцентнеровая машина погрузилась в холодные объятия образовавшейся полыньи, увлекая за собой окаменевшую от ужаса девочку. Нырнувший вслед Виктор не видел бежавших на помощь родных, не слышал душераздирающего воя простоволосой жены. Марина, словно пьяная на негнущихся ватных ногах медленно приближалась к полынье с явным намерением прыгнуть в мутную чернь. Сколько времени Мохов- младший находился под водой не знал. Время исчезло в обыкновенном качестве, заменившись мгновениями адских мук замерзающего человека. Когда мгновений накопилось достаточно, чтобы сказать слово " Смерть", Виктор вынырнул среди кусков льда, чтобы глотнув обжигающего воздуха крикнуть, не слушая слезных просьб жены и матерных требований братьев схватиться за брошенный ремень, "Я все равно ее найду!". Второй нырок отличался от первого лишь одной особенностью - он был последним. Махоня, скинув унты, целенаправленно устремился вниз небезосновательно решив, что Настья зацепилась гипсом за снегоход. Мозг леденел от одной только мысли, что живой его ребенок находится на той черной глубине в сознании полного одиночества. " Я спасу тебя, моя милая"-, простонал Виктор, из последних сил разгребая вертикальную толщу вязкой воды. Через несколько секунд его сознание погасло, прекратив всяческую борьбу за жизнь дочери и собственную жизнь. Минуты словно столетия отсчитывали время отсутствия Виктора. Корню первому стало ясно, что сын больше не всплывет, поэтому он отвернулся от маняще-черного зева водной пропасти и крепко прижал невестку опасаясь ее безумного броска. И каково же было его удивление, когда та страшно прошептала: " Папа, Виктор." Он автоматически взглянул на появившееся в воде тело сына и увидел его остекленело-горестный взгляд родных и любимых глаз. Говорить сын не мог, как не мог шевелить членами переохлажденного тела. Он мог лишь попрощаться взглядом и попросить у них прощения за то, что впервые в жизни не смог. Через пару секунд видение медленно исчезло, уединившись навсегда в черной бездонной тиши.
                6. 08.2004г.