С базы отдыха на трассу я вышла вовремя.
Но автобус почему-то останавливаться не стал и демонстративно тормознул
лишь в километре от меня,- на остановке напротив Музея Деревянного Зодчества.
Я вздохнула, поскольку ну очень не хотела топать этот километр, да еще
постоянно в гору.
Был конец лета и конец дня. И конец автобусам. Оставалась, конечно, слабая
надежда на маршрутное такси.
Машин на трассе практически не было.
Несмотря на подъем, километр прошелся незаметно.
В ожидании транспорта я "припарковалась"возле пахнущего коровьим навозом
бетонного домика остановки.
Солнце медленно уползало за макушки сосен. Был тот самый вечер, когда интуиция
вдруг просыпается и начинает давить на сердце, намекая, что неплохо было бы
остаться в тихом месте, где-нибудь под замком. Но вернуться назад мне не давали
лень и дела в городе.
Внизу остановилась машина, водитель неторопливо вышел и полез под капот.
Через некоторое время из машины выбрался пассажир. Оглядевшись, он видимо
решил, что других развлечений не предвидится и неуверенной походкой пошел в гору.
Так бывает в дешевых триллерах: дрожит воздух над лентой асфальта, а сквозь
него неотвратимо приближается мужская фигура.
Редкие машины легко проносились по встречной, да в моем направлении проехала
пара переполненных машин. Помощи ждать было неоткуда.
Я на всякий случай отошла подальше, за остановку.
Фигура неотвратимо приближалась.
Сердце спряталось в пятку и оттуда осторожно тукало.
Вот над линией дороги показалась голова, потом плечи... Отступать было некуда,
да и нельзя - вокруг лес. Я никогда не понимала женщин в кинофильмах, ищущих
спасение от маньяков, прытко убегая в глухую чащу.
Пока я вспоминала поведение жертв в триллерах, мужчина наконец забрался на гору
и остановился.
Я сделала самое суровое и некрасивое лицо, какое только было в арсенале моей мимики.
Мужчина пристально посмотрел на меня пьяным взглядом, немного покачался, протянув
руку в направлении меня, снова внимательно оглядел фигуру с ног до головы и вдруг
произнес:
- А, старуха... - разочарованно махнул рукой, развернулся и стал так же неспешно
убавляться в размерах.
Я вовсе не обиделась, а скорее, наоборот: облегченно рассмеялась.
Вот так и случилось, что, услышав обидное для любой женщины слово, я страшно
обрадовалась.