Тут Карен сделал короткую передышку, вспоминая те стыдливые моменты, которые ему довелось пережить.
- И вы были вынуждены его пощадить? – Спросил Брейзи.
- Естественно! Убить его было мне не по силам, а попробуй я только заартачится и мне не сносить головы. Либо играй по его правилам, либо умри – всё просто.
- Это мне знакомо, - ответил Брейзи, проведя лапой по давно затянувшейся царапине на морде. – Мне частенько от него достаётся. Вот, даже шрам остался.
- Только шрам? – Удивлённо переспросил Карен. – Да ты просто везунчик, легко отделался. Зачастую мало кто выживает, попав под его горячую лапу.
- Ну а что было дальше? Неужели он так просто сдался?
В глазах у Брейзи полыхал неудержимого любопытства, подталкивая Карена с неохотой продолжить этот унизительный для его самолюбия рассказ.
- А дальше… моя победа была встречена гулом радостного ликования, прокатившимся по всё моей стае. Каждый волк, смотря на меня, испытывал вырывавшиеся наружу чувство радости и несравнимой гордости за эту грандиознейшую победу, благодаря которой нашему молодому потомству не придётся скитаться по бескрайним просторам джунглей, в поисках нового дома, или волочить свои годы под правлением безродных бродяг. Но самое ценное, что нам довелось увидеть и, что я даже сейчас не могу вспоминать без улыбки, так это выражение морды Блэйка, когда он понял, что его надежда на быструю победу ускользнула из его лап. Его злобные глаза расширились в полном недоумении, а постоянно присутствующая ухмылка на морде, сменилась на раскрытую от удивления пасть. Он выглядел так, будто его окатили ледяным потоком воды.
- Чёта я не понял… - произнёс поражённый Дигерс, почёсывая косматый затылок. – Не могу поверить, что Кайзерг мог проиграть такому слабаку!
- Кажись, мы переоценили этого тупого идиота, - ответил ему Одноухий, прищурив свой единственный глаз.
- Ага, ага. Балфан, тупой балфан! – Шепеляво поддакнул ему Одноухий.
- Что будем делать, хозяин? – Спросил Дигерс, видя, как глаза Блэйка засверкали злостью, а чёрная шерсть поднялась дыбом – как иголки у дикобраза. – Если позволите, то я лично покончу с этим полудохлым волчарой!
От его слов, вид Блэйка изменился до неузнаваемости; глаза сузились – налились кровью, клыки увеличились в два раза за счёт грозного оскала, а его мускулистое тело заиграло напряжённой мускулатурой.
Видя его ужасающий вид, Одноухий и Одноглазый начали медленно сдавать назад, стараясь потихоньку улизнуть. Даже сам Дигерс, выглядевший ничуть не слабее и то прижал от страха уши, слыша его тяжёлое дыхание.
Тут даже мне стало боязно, не говоря уже о Кайзерге, который хоть и пытался держать холодное спокойствие, но его трясущиеся задние лапы выдавали его страх. Да и кто скажите, не струсит, когда перед ним находится разъярённое чудовище, готовое в следующую секунду прервать твою жизнь.
- Хозяин… вам не следует воспринимать это поражение настолько серьёзно… - попытался умерить его пыл, не на шутку перепуганный Дигерс – одно ваше слово, и эти ничтожества будут умирать долго и мучительно, сожалея о брошенном вам вызове! Вы только скажите и я….!
- ЗАТКНИ СВОЮ ВОНЮЧУЮ ПАСТЬ! – Грубо прервал его, Блэйк, смерив яростным взглядом своих впалых глаз.
От этого взгляда, бурый медведь сжался как трусливый заяц, чуть ли не поседев раньше времени.
- П-п-простите…
- Кайзерг опозорил меня. Опозорил нас всех. Кусок дерьма!
- Вы правы, вы правы, его надо убить! – Снова вмешался Дигерс. – Я могу сделать это прямо сейчас, только дайте приказ.
Не могу сказать, о чём именно в тот момент думал Кайзерг, но его дрожь и шаги к отступлению сделали его похожим на запуганного зверька, готового дать дёру в любой момент.
Для меня он казался просто непобедимым, прытким, быстрым, сильным, но для Блэйка он был не сильнее меня.
- Не торопись, - неожиданно расслабился Блэйк – у нас нет причин убивать его. Идём, я устал от этого жалкого боя. – Махнув лапой, он приказал недоумевающему Дигерсу следовать за ним.
- Но Блэйк, а как же волк? Давай я убью хотя бы волка!
- Я смотрю, тебе не терпится опозорить меня?
- Опозорить вас?! Нет, хозяин, нет!
- Этот волк хоть и выглядит слабым, но он сумел отстоять свой статус вожака, как и право на жизнь; и тем более будет не честно, если его добьёт такое бесчестное быдло как ты.
- Конечно хозяин, конечно, если вы говорите… - Дигерс начал позорно ластится.
- Его победа ничего не решает. Рано или поздно, но эта территория всё ровно будет принадлежать нам. Это только вопрос времени.
- Я вас понял, - оскалился в улыбке Дигерс – убьём его позже. Да?
- Посмотрим.
Тогда я не особо вникнул в суть из слов. Главное, я смог не только выжить, но и выиграть этот бой; и это настолько сильно возвысило меня, что мне и вправду стало казаться, будто эта победа далась мне исключительно благодаря моей силе, а не банальному обману, на которой я дал согласие ради спасения своей никчёмной жизни. И теперь, стоя среди ликовавших от радости сородичей и смотря, как наглые захватчики покидают наши территории, я был настолько сильно переполнен чувством гордости, что даже не мог трезво осознавать, что наши беды только начинались.
Видя как на моей морде появился довольный оттенок самонадеянно гордеца, и, понимая, что всё идёт как он и предполагал, Кайзерг воспрянув духом, тихо прошептал: - Только не забывай, кому именно ты обязан жизнью. Скоро мы встретимся вновь, а пока можешь вдоволь наслаждаться своей победой.
Не успел я раскрыть рта, как он, растворившись в листве, последовал за Блэйкои и Дигерсом.
И что это могло значить? Я не знал. И не особо хотел знать. Главное я выиграл, сумел отстоять нашу честь и право на наши земли. И сейчас, наша стая смело могла считаться самой сильной на всей северной территории. В отличии от других, мы не бежали поджав хвосты, а смело рискнув принять бой, заставили наглых бродяг признать всю силу нашей стаи.
А дальше всё было словно в сказке. На меня обрушилась доселе невиданные слава и уважение, которых ещё не удостаивался не один вожак за всю историю существования нашего волчьего рода. Каждый волк видел во мне пример для подражания, стараясь во всём походить на меня. В особенности, - это было свойственно молодому поколению. Когда волчата видели как я с гордо поднятой головой и чинной походкой выхожу из своего просторного логова, они с замиранием сердца следили за каждым моим шагом; запоминая каждое моё движение, и тут же склоняли головы, стояло моему взору устремиться в их сторону. Даже молодые волчицы не могли удержаться от кокетливого заигрываний своими пушистыми хвостиками возле моей морды. Это было так приятно, что я без зазрений совести наслаждался всеми теми почестями, что мне оказывались, продолжая бессовестно хвалится, и рассказывать байки о своей великой силе.
Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Так получилось и со мной.
Весь тот величественный и сильный образ, образовавшийся вокруг моего имени, грозил рухнуть в тот самый день, когда на нашу территорию прибыл посланник, тайно присланный новым вожаком Диких Псов.
Информация, которую он принёс, настолько конфиденциальна, что ему под страхом смерти было велено не предавать ни слова, пока он лично не встретится со мной.
Его просьба была удовлетворена.
Приставив к нему пару крепких охранников, его уважительно проводили в моё просторное логово. По его взъерошенному загривку было видно, как он трусит, искоса посматривая узкими глазёнками, из его вытянутой косматой морды. Даже оставшись со мной наедине, он некоторое время внимательно вслушивался, прежде чем прошептать мне на ухо фразу, от которой моя самоуверенность рассеялась, словно ночной туман в лучах утреннего солнца.
- «Долг платежом красен» - омерзительным голосом засмеялся он.
От такого неуважения, вместе с отвратительным смрадом, что источала его пасть, я еле смог сдержать себя от вспыхнувшего желания вогнать его паршивую морду в землю по самые уши.
Не жилая прощать дерзостей, я легонько приложился лапой к его сопливому носу – сразив его с первого удара.
- Да как ты смеешь шутить со мной?! Ты – паршивая псина! Если это всё что ты хотел мне сказать, то я тут же распоряжусь чтобы твою зловонную шкуру выкинули за пределы нашей территории!
- Не горячись, Карен… - поднявшись, он, вытер с носа кровь – я всего лишь передаю то, что мне велено и не больше…
- Велено кем, таким же предателем и трусом как ты?!
- Ты ошибаешься Карен. Это веление Кайзерга, - нашего нового вожака; и нет ничего предосудительного в том, что мы подчиняемся ему. Боро проиграл в честном бою, а нашим стаям свойственно идти за теми, кто сильнее – это правило установлено ещё нашими предками, и не тебе судить нас в предательстве.
- Не приравнивайте себя к чистокровным волкам! Не могу отрицать того, что мы с вами в чём-то схожи, но в отличие от вас; в наших душах присутствует чувство гордости к нашему роду, и мы лучше умрем, чем приклоним головы перед чёрной обезьяной или безродным котом.
Дикий Пёс почесал свой костлявый бок.
- Кайзерг был прав, ты высокомерный и глупый волчара. Все ваши моральные качества, которыми вы так гордитесь, не помогут вам остаться в живых, если ты откажешься от великодушного предложения нашего вожака.
- Ты мне угрожаешь!? – неистово зарычал я. – Ты угрожаешь всем нам?!
Я больше не мог терпеть таких дерзостей от рядового пса.
- Я передумал. Я не вышвырну тебя, я прикажу повесить тебя на дереве! – Схватив его за горло, я чуть не потерял над собой контроль.
- Отпусти,… отпусти меня…! – Заскулил он, тщетно пытаясь высвободить свою тощую шейку из моих крепких лап.
- Прикончу как шакала! – Злобно засмеявшись, я увидел, как из его раскрытой пасти показался розовый язык.
- Если я умру,… все узнают твой секрет.… Слышишь! Все узнают… - сипло выдавил он.
От его слов, мои лапы разжались сами собой, а в голове быстро прояснилось.
- Что, страшно? Ты боишься Карен? - ползая у моих лап скулил пёс – Я знаю,… всё знаю…
- Это блеф! Ты просто пытаешься спасти свою жизнь!
- Если это блеф, то ты, наверное, не будешь против, если твоя стая узнает каким образом великий и смелый Карен сумел одержать победу над нашим вожаком?
- Закрой рот! – Опешив от страха, я зажал ему пасть, - Ладно – ладно, ты меня убедил. Говори, чего тебе надо и проваливай.
- Хе-хе-хе, мне лично ничего не надо от такого труса как ты.
- Следи за словами!
- Я говорю то, что вижу. А сейчас, я вижу только страх на твоей морде. Но в любом случае, я пришёл сюда не заниматься шантажом, а передать тебе, что сегодня в полночь, наш вожак будет ждать тебя около Чёрного Водопада.
- Чёрного Водопада? - переспросил я – Того самого, что впадает в Долину Грома?
- Верно, – кивнул головой пёс, - Это конечно далековато отсюда, но излишняя страховка никогда не повредит.
- Да провались вы оба на месте! – не выдержал я – чтобы я выполнял приказы собачьего вожака?!
- Только не вздумай глупить, иначе, каждый волк в стае будет величать тебя не как самого сильно и смелого, а как самого трусливого и лицемерного вожака.
Видя, как по моей шкуре идёт трусливая дрожь, он будто в насмешку над моим бессилием щёлкнул лапой мне по носу: - Не бойся, Кайзерг не будет пачкать лапы, убивая тебя.
Махнув на прощание, он предпочёл побыстрее удалится, дав мне время подумать до полуночи.
Сейчас мне трудно поверить, что я и вправду был таким трусливым эгоистам, думающим только о себе и теперь, мною – вожаком великой и гордой стаи помыкали не только бродячие отродья, но и всякого рода предатели.
Грязные трусы! – негодовал я - А ещё друзьями претворялись.
Злость, страх, унижение – всё смешалось во мне в один большой ком. Но что мне оставалось?
Из-за своей глупой трусости, я позволил втянуть себя в грязные игры, в которые втихомолку играл Кайзерг и теперь, у меня не было другого выхода, как подчинится, сетуя на злощастную судьбу.
Этой же ночью, как только стемнело и большинство волков легло на боковую; я, чтобы лишний раз не святится, воспользовался тайной тропой и незаметно проскользнув около бдящий часовых, бросился к Чёрному Водопаду.
Проклятый Кайзерг, заставил меня бегать к нему как презренного пса.
Оказавшись за границами наших территорий, я прямиком помчался к северной реке, в надежде как можно быстрее сократить себе путь. Как молнии своими быстрыми щупальцами скользят по небу в сезон дождей – также и я с быстротой молнии шнырял между деревьев, опасаясь быть замеченным прихвостнями Блэйка. Теперь, когда земли севера находились под властью чужаков, для нас было крайне не желательно выходить за пределы наших территорий, особенно после того победного боя, так сильно разозлившего эту тупую гориллу.
Выныривая из-за деревьев и ползком пробираясь через сладко пахнувшие цветущие заросли я быстро добрался до бурной северной реки. Её пенящиеся потоки и будоражащие клокотание вод, озарялись ярки блеском острого рожка луны, взошедшего над просторами спящих лесов.
Как и сейчас, в молодости, я просто обожал прогуливаться в столь живописные ночи, наслаждаясь приятным вечерним воздухом и созерцая красоту звёздного неба, на бескрайних просторах которого помигивали далёкие россыпи из звёздных скоплений. Но этой ночью у меня не было времени наслаждаться лёгкой прогулкой…
Что есть сил, перебирая лапами вдоль мокрого берега, я спешил быстрее добраться до места встречи.
«Будь ты проклят, - ублюдак!» - вопил я от полного бессилия, изредка останавливаясь передохнуть.
Весь запыхавшийся и с пеной у пасти, мне всё-таки удалось добраться до этого пресловутого водопада, прислушиваясь к каждому шороху, доносившемуся из ночного леса. Но в округе не было не единого намёка на чьё-то присутствие; только без умолку бурлящие звуки потоков, срывающихся со скалы, постепенно терялись тихим эхом в мрачной низине Долины Грома.
Присев под ветвями высокого дерева, я наконец мог спокойно перевести дух и расслабить усталые лапы.
«Может эта сволочь забудет обо мне и не придёт?»
Нервничая, моё неуёмное воображение постоянно выходило из под контроля, отвлекая на малейшие шелесты, витавшие где-то поблизости, словно кто-то невидимый крался ко мне из ночи.
«Дурацкое воображение» - фыркнув, я закрыл глаза. Но как только я попытался сделать облегчённый вздох, моей спины коснулась, чья та мягкая лапа, от прикосновения которой я чуть было, не выпрыгнул из собственной шкуры.
Как зловещий призрак, выпрыгнувший из мрака, - это полосатое чудовище в одно мгновение предстало перед моей мордой.
В полумраке лунного света, его образ казался мне ещё ужаснее, чем в день нашего боя. Блестящая на свету шерсть, чётко обводила контур его мощного телосложения, а сверкавшие зелёным светом глаза, будто сжигали меня изнутри, испытывая трепет перед его длинными клыками.
- Надеюсь, ваше благородие простит мне столь дерзкое опоздание? – шутливо посмотрев на моё трясущиеся тело, он засмеялся: – Расслабься гордый вожак, я ведь обещал не убивать тебя. Теперь пришло время и тебе сдержать обещание согласно нашему тайному уговору – Одной своей лапой он поднял меня за шкирку, усадив поближе к себе.
Здесь я, наконец, и узнал, что это была за услуга, на которою я так просто дал согласие. Раскрыв от ужаса глаза, я не мог поверить своим ушам.
Он требовал просто не мыслимую для моего разума вещь: Незамедлительно признав его новоявленным вожаком и приклонив голову над его силой, передать власть в стаи в его полное распоряжение.
Прижав уши, я сразу представил эту унизительную картину, когда стоя перед всеми, мне придётся отдать судьбы моих товарищей в лапы безродному бродяге, да ещё притом он даже не был волком. Просто наглый, полосатый котяра-переросток.
Ладно, стая Диких Собак, которые подчиняются только силе, - у них нет чувства гордости.
Но мы, - чистокровные волки, гордые животные севера будем обязаны, подчиняться чёрт знает кому? Это страшный позор для всего нашего рода! Позор мне, - вожаку, предавшему своих предков, друзей, и в первую очередь самого себя.
Не буду отрицать, но в тот момент я искренни, пожалел, что своевременно не умер. Наплевав на свою гордость, я полон ужаса перед предстоящим позором, бросился к нему в лапы умоляя, сжалится. Ещё ни разу мне не приходилась не перед кем так сильно унижаться и умолять.
- Зачем же ты сохранил мне жизнь?! – воскликнул я, смотря как на его наглой морде засверкала гадливая улыбка, - ты ведь мог запросто убить меня в той битве и на правах победителя получить власть в стае. Неужели тебе доставляет удовольствие смотреть, как гордые животные унижаются перед тобой?! – На моих глазах появились слёзы: - Меня же выгонят из стаи! Вышвырнут, – как безродного пса!
Распустив сопли, мне оставалось надеяться на пробуждение жалости в его каменном сердце.
Но он был неумолим.
- Балван!» – рявкнул он, - Хорош, изгаляться, все лапы мне опсопливел. Тоже мне - «гордый вожак» - Он, с омерзением фыркнув носом, оттолкнул меня подальше – Попадись ты мне чуть раньше и я без сожаления придушил бы такое ничтожное животное как ты!
- Так почему же ты не сделал этого, когда у тебя был шанс? К чему эти идиотские игры?! Лучше бы ты убил меня, чем просил о таком позоре!
- Эти идиотские игры – как ты их называешь, сделают меня единым правителем севера и вожаком двух самых сильных стай. Видать твой отупевший от гордости ум не способен осознать всей серьёзности намерений Блэйка.
- Правителем всего севера?
- Всё правильно. А ты, наверное, полагал, что я этакий дурачок, который решил безвозмездно отдать победу такому ничтожному слабаку как ты? Убей я тебя в бою, и моя песенка было бы спета, - но благодаря твоей победе, я не только сумел сохранить себе жизнь, но и заставил Блэйка неосознанно играть по моим правилам.
- Но… я не понимаю…
- Включи свои мозги и подумай: зачем он приказал именно мне драться с тобой?
- Наверное,… потому что ты самый сильный?
- Точно идиот, - Кайзерг устало вздохнул, - сильный, сильный, - всё проще, чем тебе кажется. Блэйк не будет тратить время и силы на всяких недоносков вроде тебя, если проще поручить всю грязную работу мне, и как только я покончил бы с тобой, получив официальный статус вожака, ему только и осталось бы вызвав меня на бой, показательно прикончив, перенять всю власть под свой контроль. Но эта глупая победа спутала все его планы, и ему ни осталось ничего другого – как прибегнуть к помощи моих верных Диких Пёсиков»
- П-п-погоди Кайзерг, ты хочешь сказать, что он решил столкнуть наши стаи между собой? Но я ведь выиграл, и по правилам он не имеет никакого права претендовать на наши территории; к тому же, он обещал…
- Да срать он хотел на твои обещания! А ты – как тупой осёл поверил в его благородную честность!?
Видя, насколько сильно я потрясён его рассказом, он, наконец, открыл мне всю суть своего коварного плана.
- Но тебе не стоит волноваться по этому поводу. У меня всё схвачено, и дело осталось только за тобой
- З-за мной? – неуверенно повторил я.
- Как только ты тайно передашь власть в мои лапы, я незамедлительно воспользуюсь моментом и, объединив обе стае воедино, - задавлю эту тупую мартышку вместе с его лизоблюдами. Это будет им, достой платой, за их унизительное помыкание мной - Его белые клыки блеснули зловещим блеском. – Даже и не верится, что очень скоро я стану бесспорным правителем севера и вожаком двух самых сильный стай. Я так мечтал об этом… так мечтал… - Смочив слюной свою лапу, он изящно пригладил топорчущуюся на морде шерсть, уже предвкушая сладостный миг самой грандиозной победы в своей жизни. – А теперь давай, утри сопли и пошли, - сказал он, подталкивая меня лапой.
Теперь уже нечего было строить из себя смелого и порядочного вожака. Я был просто эгоистичным трусом, который из последних сил пытался избежать позорный правды.
- Кайзерг прошу, дай мне ещё один день, - снова взмолился я, стараясь отсрочить свой позор.
Выиграв этот жалкий день, я мог что-нибудь придумать, или на крайний случай тихо сбежать. В моём случаи, - это было единственным выходом.
- Ты что удумал, - тупой волчара! – зарычал он - Кинуть меня решил?!
- Совсем нет, совсем нет! – Начал оправдываться я.
- Тогда хорош, темнить и шевели лапами, пока я не переломал их!
- Но пойми, я не могу просто так передать тебе власть без выполнения торжественной церемонии.
- Тупая отговорка! – Схватив меня шиворот, он подтащил меня к самому краю водопада, - Погоди, сейчас я сам организую тебе торжественную церемонию твоих похорон. – Приподняв меня как несмышлёного щенка над чёрной пропастью, он начал медленно ослаблять хватку.
- Кайзерг, Кайзерг, умоляю, остановись! – Дёргая лапами на весу, я чуть не поседел. - … один день, дай мне ещё один день и ты получишь всё чего хочешь, я клянусь тебе!
Видя, что запугиванием дело не решить, но, всё ещё кипятясь от злости, ему всё же пришлось пойти на уступки. Да и, что он мог поделать; убей он меня сейчас, и весь его план канул бы в лету. Скрипя от ярости зубами, он еле сдерживался, чтоб не вытрясти из меня остатки моей трусливой душонки; и всё-таки ему пришлось, сдастся, небрежно отшвырнув меня на землю.
- Ладно. Я дам тебе ещё один паршивый день в твоей ничтожной жизни, - подняв с земли сухую ветвь, он предусмотрительно добавил: – Только не думай бежать, - я разыщу тебя даже на самом краю джунглей и тогда… - поднеся поднятую ветвь к пасти, он показательно перекусил её надвое.
- Я – я, всё понял… – закивав головой, я тут же с облегчением выдохнул.
Заполучив кратковременную отсрочку, я в убитом настроении вернулся домой. Поскорее забившись в своё просторное логово, я больше не мог смотреть в глаза своим сородичам. Неугасаемое чувство стыда затмившее, мой разум превратили меня из гордящегося своей силой волка в смазливого шакала, который очень скоро лишится не только своего статуса, но и чести, - а всё из-за трусости и презрительного малодушия, всегда порицавшимся в волчьем семействе.
Обхватив голову лапами и тихо причитая, я погрузился в тяжёлые размышления, не теряя надежды придумать альтернативой, выход из двоякого положения, в которое поставил меня этот полосатый плут. Но сколько я не думал, мне так и не удалось ничего придумать, как будто спасительные идеи специально обходили меня стороной. Я ненавидел себя. Если только мне было подвластно вернуть время назад; я бы наплевав на эти злосчастные территории, последовал примеру гепардов и без раздумий увёл бы всех хотя бы на юга. Уверен, мы смогли бы найти себе новый дом. Однако моя глупость и тупорылая самонадеянность безвозвратно подвели не только меня, но и всех моих товарищей, доверивших свои судьбы и судьбы своих волчат в лапы трусу и обманщику, предавшего стаю в обмен на жизнь.
Даже с приходом утра, я несмел, показаться свои сородичам, трусливо дожидаясь вечера.
Наверное, в тот день, я был на смертника, полностью смерившегося со своим приговором. И это ещё не был конец моим мучениям. Вскоре случилось событие, которое навсегда изменило мою жизнь, заставив меня сожалеть о моём появление на этом свете.
По установленным правилам. Каждое утро нового дня, вожак стаи должен был, возглавив десятку сильнейших волков, отправляться на утреннюю охоту.
Как ты понимаешь – это входило в обязательные обязанности каждого действующего предводителя нашей общины; тем более, за все годы становления вожаком, я ни разу не позволил себе пропустить столь почётной обязанности.
Для меня – как для вожака, - охота была чем-то вроде постоянного самоутверждения в глазах окружавших меня сородичей; к тому же, мне – как предводителю следовало показательно доказывать свою силу, ловкость, быстроту, и самое главное, - умение добывать пищу для быстро подрастающего потомства.
Но в то злосчастно утро, ни о каком самоутверждении не могло идти и речи. Льющиеся с небес лучи поднимавшегося над лесом солнца, приятно обдувавший морду лёгкий ветер, нёсший с собой будоражащие запахи притаившийся неподалёку лани, и даже шутливое и приподнятое настроение моих друзей, - ничто больше не могло доставить мне былой радости.
Не имея возможности отказаться, я всё же собрав остатки своего сломленного духа, и неуверенно ступая во главе, вышел на предстоящую охоту.
Аромат утренней росы бил мне прямо в морду, ложась мокрыми каплями на серую шерсть. Запах бежавшей впереди лани щекотал ноздри, но мои обречённые мысли не давали в полной мере сосредоточиться на цели.
Весь мой былой опыт покинул меня, заставив делать просто немыслимые ошибки при загоне добычи.
Когда следовало заходить справа, - я, перепутав стороны, начинал заходить слева, гоня лань совсем в противоположную сторону.
Пропуская мимо ушей, сигналы, подаваемые мне следовавшими позади сородичами, я был похож на неопытного подростка, впервые допущенного руководить охотой и вызывавшего одно лишь раздражение. Как полнейший дурак я отгонялся за этой ланью целых полтора часа, - загнав её к самым границам нашей территории.
Вот тут то и настал мой долгожданный шанс блеснуть перед всеми своим неоценимым опытом и несравнимой ловкостью, не дав нашей добыче выскользнуть за пределы наших границ.
Полностью растеряв бдительность, разбитый и изнемогающий от усталости, я как обычно попытался повторить свой молниеносный прыжок, но не рассчитав расстояние, сделав в воздухе красивейших кульбит, - рухнул брюхом на землю, полностью опозорившись на глазах у поражённых сородичей. А лань, только махнув мне на прощание хвостиком, преспокойно скрылась за ближайшей границей наших владений, оставив меня лёжа на земле, тяжело вздыхать.
После такого провала, я даже не осмелился встать во главе группы, а ничтожно поплёлся в самом конце, держась этаким особняком.
Идя на почтительном расстоянии от всех, я уже практически смерился со своей позорной участью, но где-то в самых потаённых уголках моей души всё ещё сиял чуть заметный лучик надежды на свершение чуда. И как бы это странно не звучало, но чудо и впрямь свершилось.
Мой старый друг по кличке Белый Хвост уже с самого утра с крайнем подозрением отнёсся к моему скрытному поведению. А несвойственный моему опыту провал на охоте ещё сильнее подстегнуло его неудержимое любопытство, заставив заинтересоваться над истинными причинами столь сильных изменений в моём поведении.
Белый Хвост был мне хорошим другом. Мы росли с ним вместе и знали друг друга лучше, чем кто либо.
Ещё в детстве он выделялся своим несоразмерным великодушием. Никогда не хвастался выдающимися успехами в постижении сложнейших навыков охоте. Не призирал более слабых и неумелых собратьев за их трусливый и покладистый характер, суливший им бесперспективное будущее на низших ступенях в иерархии стаи. Отрицая всякое проявление разделений по силе, он проявлял уважение к каждому волку, зачастую делясь со слабыми и больными собратьями собственно долей от пойманной добычи.
Правда, было время, когда мы с ним соперничали за право главенства в стае, но потом всё утряслось само собой. В его жизни появилась первая любовь – очень красивая, светло серая волчица. Ещё молоденькая, но уже готовая подарить ему первое потомство, - а уже через несколько месяцев у них появился первый волчонок, которому дали имя «Вилли»
После этого ему уже не было дела до всякой пресловутой борьбы за статус.
Как и подобает заботливому отцу, Белый Хвост посвятил всего себя заботе о своей семье, полностью уступив мне путь к долгожданным вершинам власти.
Постепенно отлучившись от группы, он будто невзначай сравнявшись со мной, попытался завести разговор. И должен отдать ему честь, у него это отлично получилось.
Будучи ещё волчонком, ему всегда удавалось на удивление быстро вызывать у окружающих его сородичей полное доверие к его честной и рассудительно натуре. Я всегда удивлялся и в тайне завидовал его поразительной способности входить в душу любого волка, не зависимо от его характера или социального положения.
Шагая и вспоминая наше с ним прошлое, я сожалел, что не уступил ему этот опротивевший мне статус вожака. Но с другой стороны, я должен был радоваться за своего друга; ведь будь он на моём месте, он без доли сомнения избрал бы смерть, чем позорный сговор с бродячим тигром.
Но я не был рад. В то время меня больше волновала собственная шкура. И тут к моему счастью подвернулась пушистая грудь моего лучшего друга, в которую было можно излить, крокодиловы слёзы своего горя; к тому же его доверительные речи в совокупности с наводящими вопросами хорошо способствовали развязыванию языка.
Вот я и не заметил, как допустил вторую свою ошибку.
Пользуясь моим подавленно состоянием и тихо играя на доверчивости, любознательному Белому Хвосту без особого труда удалось подкрасться к истинным причинам моего горя. Не имея сил, сопротивляется его вопросам и жилая хоть как-то облегчить свою душу – я как полнейший дурак совсем не думая о последствиях, сболтнул ему всё, что было на сердце. Да так сболтнул, что выдал ему всё, начиная с опозорившего меня тайного сговора, и заканчивая планами Кайзерга, жаждущего тайно заручившись властью нашей стаи, убить Блэйка, став законным вожаком двух стай и единым правителем всех северных лесов.
Помнится, с каким поражённым взором посмотрел на меня тогда Белый Хвост.
Чуть отступившись, он в задумчивости поднёс лапу к пасти. Не каждый день доводится узнать, что твой лучший друг, которому было доверено отстаивать честь стаи, испугавшись, продал всех своих товарищей.
Но он был не из тех, кто способен отвернутся от друга.
Сейчас мне кажется, что в душе он призирал меня, но его характер и в большей степени воспитание, не могли ему позволить высказать своё мнение вслух.
Я конечно согласен с тем, что у каждого из нас есть собственные слабости, вот только такого рода оправдание едва ли могло поднять меня в его глазах.
Переварив полученную информацию, он подозрительно нахмурился:
- Похоже, ты неплохо влип. Не хочу показаться заядлым пессимистом, но тут как не крути, тебе не избежать позорного изгнания. Но если ещё выяснится, тот факт, что ты тайно водил двойные игры за спинами своих братьев…
- Можешь не продолжать… - подавленно ответил я, - с предателями разговор короткий.
Волк, которые в той или иной степени был уличён стаей в предательстве, перед изгнанием обязательно лишался ушей и хвоста, получая своеобразное отличительное клеймо предателя.
Наткнись такой волк на другую стаю и его растерзают без предупреждения. Но есть ещё кое-что, перед, чем испытывали трепет даже самые смелые представители нашего рода.
Предатели лишались не только ушей и хвостов. Каждого из них принудительно подвергали кастрации, во избежание случайной передачи испорченных генов другим поколениям; ибо испокон веков бытовало мнение, что предательство – как болезнь способно передаваться из поколения в поколение, и только прерывание рода можно было раз и навсегда искоренить эту заразу.
Когда такие изгнанники случайно забредали на наши территории, мы часто ради шутки устраивали на них увеселительные облавы, после чего вдоволь повеселившись, живьём сдирали с них шкуры, или просто оторвав лапы, ещё живых топили в вонючем болоте. В то время для меня это казалось забавным, ведь предатели не имели не каких прав, а испытывать сострадание к ним считалось позорным.
- Да не волнуйся ты так. Уверен, до этого дело не дойдёт. Мой покойный отец всегда говорил, что из любой ситуации можно найти выход. Вопрос заключается совсем в другом…
- В чем? скажи!
- На что ты готов пойти ради сохранения тех ценностей, которыми так сильно дорожишь? - Посмотрев на полуденное солнце, он упрекающи добавил: - Играя с грязью, нельзя остаться чистым
- Я-я готов пойти на многое, но, что я могу сделать? Вернее, что мы можем сделать?
Белый хвост обернулся: - Замкнуть круг.
- Замкнуть круг?! Что это значит?
- Хм, не так быстро. У меня как раз появилась неплохая задумка по этому поводу. Если всё получится, - мы избежим войны, а твой статус вожака останется непоколебим
- А если не получится? Что тогда?
- Не дрейфь. Ты ничего не теряешь; притом сомневаюсь, что многие из нас будут рады жить под предводителем тигра
- Но всё же…, что ты предлагаешь? Сегодня в полночь, я буду должен официально передать ему власть
- Не бойся, сегодня в полночь, ему уже будет не до этого.
Его план был мне не понятен, но всё же он в чём-то был прав. Терять мне, по сути, было нечего, но упускать последний предоставлявшийся шанс тоже было крайне глупо. Если идти, то идти до конца – промелькнула мысль в моей болевшей от раздумий голове.
Видя как я колеблюсь, Белый Хвост, подпихнув меня мордой, вполне убедительно произнёс:
- Возвращайся домой, отдохни, выспись, и не о чём не беспокойся.
Неохотно сделав несколько шагов, я остановился:
- Прости, но я так не могу. Не могу переложить решение своих проблем на твои плечи. Я в эту грязь влез, мне и отмываться…
- Ты не прав. Это не твои проблемы, это наши проблемы. Разве я смогу называть себя волком, если отрекусь от своего лучшего друга?
Его слова тронули меня до слёз. Таких преданных друзей как Белый Хвост можно встретить только раз в жизни.
- Спасибо тебе, я и вправду даже и не знаю, как отблагодарить тебя, - моей радости не было предела. – Скажи, чего ты хочешь?
- Не обижай меня Карен, - он нахмурился - я не такой как Кайзерг и некогда не ищу повода нежиться на своих друзьях.
- Но хотя бы расскажи о своем плане.
- Не сейчас Карен, не сейчас….» – Белый Хвост снова начал подталкивать меня вперёд.
- Но…
- Возвращайся к остальным, отдыхай, и не о чём не беспокойся. Остальное я возьму на себя.
Продолжая упорно меня подталкивать и отметать все мои возражения и просьбы, ему с большим трудом удалось, убедить меня полностью доверится ему.
Доковыляв до дома и не обращая внимания на быстро распространившиеся слухи о моём провале на утренней охоте, я предпочёл незаметно скрыться в собственном логове.
Возможно, это и покажется слишком эгоистичным и совсем не по-дружески с моей стороны, но я предпочёл последовать совету Белого Хвоста и постарался отрешившись от всех забот, сам того не заметив как придался сладостному сну.
Какие замечательные сны снились мне в тот день. Я помню их даже сейчас. Мне снова представлялось моё тихое и беззаботное прошлое, в котором весь север жил, как и прежде не ведая о войнах и оккупациях. А я хоть и не добился заоблачной популярности и не вошёл в историю стаи как самый сильный из когда либо живших волков сумевший победивший тигра, но, по крайней мере, был избавлен от предстоящего позорного изгнания.
Как же мне хотелось остаться в этом блаженном сне, наслаждаясь простыми радостями повседневной жизни; а самое главное, в моём сне не было даже малейшего намёка на появление этого негодяя Кайзерга.
Погружённый в сонные наслаждения, я без задних лап проспал до самого утра и проснулся только от чьих-то назойливых толчков. С неохотой приоткрыв веки, мне неожиданно довелось столкнуться взглядом с сидевшим напротив меня Белым Хвостом, на морде у которого сиял весёлый оскал. Глаза блестели не свойственной его характеру открытой гордостью, а белоснежный хвост плавно повиливал, отражая его приподнятое настроение.
Его морда всегда казалась мне загадочной, а в то утро, каждый его скул, каждый волосок на его морде просто источал эту загадочность, и похоже ему было чему радоваться.
Протирая сонные глаза, я сразу обратил внимание на подозрительный синий оттенок неба, проглядывавшегося из лана моего логова.
Сами джунгли уже приготовились к встрече нового дня, начав заливать свои просторы яркими лучами ещё прохладного солнца, медленно восходящего далеко на востоке.
От страха я мгновенно встряхнулся, тут же затрясшись как сухой листок на ветру.
- Т-Теперь-то Кайзерг точно убьёт меня…! – Я туго сглотнул подкатившейся к горлу ком.
Видя, как я спасовал, Белый Хвост рассмеялся: - Можешь, наконец, забыть о нём.
- Что?
Поначалу я сильно изумился его спокойствию, а потом вдруг вспомнил о его секретном плане, суть которого он так бережно старался скрыть.
- Ты так удивлён, как будто я не обещал помочь тебе - он довольно потянулся – знаю, знаю, сложно поверить в правдивость моих слов, но уверяю, Кайзерга никто из нас больше не увидит. А самое главное – мы можем без опаски наслаждаться спокойной и размеренной жизнью на наших родных территориях, больше не опасаясь неожиданных посягательств со стороны Блэйка. Раз не круто?
- Не встретимся? Подожди… - встав, я несколько раз обошёл вокруг него, всё ещё смутно веря в правдивость его слов – Но как? Неужели ты настолько ополоумел, что лично решил пойти на встречу с ним?
На мой вопрос он только обвёл меня взглядом и смиренно промолчал.
Потирая голову и не находя себе покоя, я снова обогнул круг вокруг него: - Не верю, что Кайзерг так просто отступился от своего плана, если только…. Я понял!!! Ты нашёл то, что смогло заинтересовать этого кота. Я прав!? - Пристально посмотрев на удивлённую морду своего друга, я обошёл его с другой стороны – Может всё же расскажешь, чем тебе удалось ублажить его?
- Карен…
- Это, наверное, был больной кусок оленьего мяса, тайком припрятанного тобой?
- Карен!
- …хотя… не похоже, что такая сделка пришлась бы ему по вкусу; тем более его разбитое брюхо так просто не прокормишь.
- Карен!!
- Надо ещё подумать. - Изнемогая от жгучего любопытства, я начал выдавать просто полные глупостью и абсурдом предположения.
- Ну, конечно! Это, наверное, было молоко!
- Молоко?! - От гениальности моего умозаключения Белый Хвост в буквальном смысле захлопал глазами.
- Мне говорили: коты ты очень любят молоко, а тигры по своей сути тоже коты, так может ты предложил ему молока?
- Карен!!! - Не выдержав Белый Хвост, громко рявкнул – Глупости какие-то! Где, по-твоему, в джунглях я найду молоко? А прятать втихомолку от своих заначки у меня не принято.
- Но Белый Хвост…
Устав от назойливых расспросов он быстрым рывком лапы зажал мне пасть.
- Помнишь, ты говорил мне, что не знаешь, как отблагодарить меня?
Я утвердительно кивнул.
- … Я не требую от тебя быть обязанным мне до конца жизни, мне даже не надо ничего взамен, но я прошу только одного – не лезь мне в душу. То, что я сделал, не может являться предметом для гордости.
Тогда я так и не понял, что именно он хотел эти сказать. Отпустив, наконец, мою морду, он бросил внимание на почти взошедшее солнце, заглядывающее редкими лучиками в моё логово.
- Идём.
- Куда?
- На утреннюю охоту конечно. Надеюсь, на этот раз ты не ударишь мордой в грязь. Иначе, мне придётся сменить тебя.
- Ничего подобного! Быстрей меня нет никого на всём севере!
Белый Хвост похлопал меня по холке: - Так держать, покажи всем, кто является самым виртуозным охотником среди северных волков.
Его оптимистический настрой и беззаботное выражение на морде инстинктивно вселили в меня уверенность. Возможно, я был слишком глуп, поверив в столь удачное стечение обстоятельств. Вот только тогда я больше радовался тому, что никто не узнает про мою позорную тайну. А ещё больше меня радовала миновавшая война с Дикими Псами, началом которой пытался запугать меня Кайзерг.
Только всё это было очень уж странно. И только теперь я понимаю, что даже сам Белый Хвост не вполне уверовал во всю состоятельность своего плана, трагичные последствия которого очень скоро дали о себе знать.
Что до меня, то я постарался, как можно выкинуть из памяти те позорные моменты своего прошлого, делая вид, будто ничего не было; притом, как и уверял Белый Хвост не от Блэйка и тем более от Кайзерга и его стаи Диких Псов больше недели не было слышно не слуху, не духу и это не могло не радовать.
Наконец-то наша жизнь могла снова войти в своё привычное русло тишины и спокойствия, в котором не было места для войны и бессмысленных раздоров. А я по-прежнему мог наслаждаться своим почётным статусом вожака, заботясь о будущем нашего подрастающего потомства и каждое утро - как и прежде вставая во главе десятка сильнейших волков отправляясь на утреннюю охоту.
Не могу понять, как тогда я мог чувствовать себя в безопасности, деля границы с животными, не знающими ни малейшего понятия о честности. А ведь по молодости я искренни, верил в некий кодекс чести, существовавший между враждующими сторонами, забывая, что на войне все средства хороши.
И это было третей фатальной ошибкой моей молодости.
Вся эта череда из просчётов, доверия, слабостей, трусости, и моего упёртого нежелания уступать наши территории, подобно цепной реакции обрушали на нашу стаю всепоглощающую кровопролитную войну. Ту самую войну, к которой никто из нас не был готов.
Наши некогда хорошие друзья, а ныне жалкие предатели, с которыми нас связывало отчасти кровное родство, скреплённое многими годами дружбы, в один день превратились в наших палачей.
Воспользовавшись нашей рассредоточенностью и сыграв на эффекте неожиданности эти презренные собаки, влачащее свое существование под руководством грязных бродяг (иначе их никак нельзя было величать) собрав свои силы в единое гавкающее войско, неожиданно вторглись на наши территории, заливая землю кровью наших братьев и сестёр.
Два самый сильных войска севера схлестнулись в последней и самой кровопролитной битве, в которой одними движило алчное желание подмять под свой контроль последние остатки северных территорий, омывая свои лапы чужой кровью; а другие только пытались отстоять своё законное право на жизнь, - защищая земли предков и своё неокрепшее потомство.
(продолжение в следующей части)