Не то, чтобы мы совсем заблудились. При новейших способах навигации это трудно сделать. Но в темноте, на виляющей, неизвестной дороге, когда из чего-то относительно жилого мы выехали в степь, в чисто поле, когда и придорожные фонари остались позади, и небо лучилось звёздами, съехали мы на снежную обочину дороги, и призадумались.
Ехали мы навестить батюшку в его маленькой церкви-на -отшибе, и нечего удивляться, что в ночи мы потерялись. Но созвонившись с батюшкой, и выяснив, что три маленькие огонька на горизонте и есть заветная точка нашего путешествия, через несколько минут доехали до церкви. Батюшка стоял на морозе, нас поджидая. Благословив нас, он провел, грохнув замком, и в саму церквушку, маленькую, уютную, беленькую и не переполненную всяческим церковным барахлом. Всё минимальное и нужное, и не боле. Высокий барабан купола в местах темнел подтёками.
- Крыша новая, а уже течёт, печально сказал батюшка.
- Давайте я вам иконы покажу. Церковь недавно постоена, иконы все даренные.
Неторопливо мы последовали за ним, и батюшка истово рассказывал как про сами иконы, так и про то, как они оказались в церкви.
Дошли мы до немалого размера резного распятия, светящегося, как станционный фонарь, тем ярким желтым сусальным золотом, что так любо на Руси.
- А с этим распятием своя история, сказал батюшка, - рассказать ?
- Конечно! -ответили мы.
А история вот какая:
День был какой-то очень для батюшки сумбурный, и нужно ему было где-то быть, какие-то дела решать. Иными словами, не было его в тот летний день в церкви. Но церковь эта при кладбище, а это значит, что у людей всяческие потребности немедленные возникают, то помрёт кто, то панихиду нужно заказать, то свечи в поминовение усопшим поставить. Просто так церковь пустой и неприхоженной, да на замок закрытой, не оставишь. А потому попросил батюшка в его отсутствие подежурить там двух невест Царя Небесного, монашек. По телефону ли кому что-то ответить, или в самой церкви помочь чем-либо.
Тихо и радостно в такие блаженные моменты в церквах. Прохладно и светло, и только беззвучно кружится в потоке света едва заметная пылинка, да знакомо и глубоко пахнет в воздухе воском свечей и ладаном.
Сидели монашки, и тихо читали молитвы, спокойные и непреклонные в своей вере. Многое они в жизни видели, многое пережили, и удивить их чем-либо на этой грешной земле было трудно.
Однако в это покойное летнее утро были сёстры удивлены и встревожены до состояния, граничащего со смятением, до глубины своих светлых невинных душ.
Ибо распахнулась с грохотом дверь, и на пороге церкви явилось видение: огромный, пьяный в дупель мужик в трусах.
Впавшие в ступор монашки только и могли, что истово перекреститься, и молча следовали глазами за голым явлением, а посетитель, казалось, погруженный в свои, забвенные мысли, не обращал на сестёр никакого внимания, и медленно, по кругу, обходил церковь, внимательно рассматривая иконы. Трясущимися руками одна из монашек попыталась набрать номер телефона охраны, но путалась в цифрах и сбивалась, а мужик и бровью не вёл, продолжая свой осмотр.
Наконец он остановился, истово перекрестился на Царские врата, и выдохнул басом:
- Иконы не старые, но хорошие! И храм хороший. Вот только распятия у вас тут нет!
Подрагивающие от напряжения монашки поспешили с мужиком согласиться, и закивали головами.
- Ничего, это мы сейчас исправим! -заявил с пьяным упорством посетитель, и скрылся за дверью.
Монашки осторожно последовали за ним, и открылась им картина: идёт навстречу почти голый мужчина, и тащит на своей спине крест.
Сёстры быстро ретировались под защиту церковных стен, а мужик, втащив немалого размера распятие, отыскал ему место и прислонил к стене.
- Вот, сказал он, подарок!
И ушел. Уже на выходе обернулся, и сказал:
- Помолитесь за меня, грешного!, и исчез.
Через неделю мистерия разъяснилась, когда мужчина опять появился, на сей раз трезвый и в костюме-тройке при галстуке, и подтвердил
что подарок от души, что сам он и есть резчик, что у него своя мастерская по деревянной резьбе, и что получил он заказ из Сибири на три распятия, но праздновал он свой День рождения, выпил слегка, загрустил, и поняв, что будучи грешником, нуждается в молитве за его бессмертную душу, одно из распятий и принёс в подарок.
На вопрос, а что же делать с сибирским заказом, ничуть не смутился, и сказал:
- Да я ещё одно вырежу!
Так и осталось распятие в церкви, ожидая теперь обещанного подножия, сказал нам батюшка.
Дело шло к ночи, и вскоре, отведав вкустностей и запив их чаем, попрощались мы с добрым батюшкой, и разрезая фарами снежную мглу, помчались назад, к Москве, и каждый думал в тишине о чём-то своём, важном и глубоком, и о пьяном мужике с крестом.
- Только на Руси, только на Руси !- радостно засмеялись мы, подумав об одном и том же.