Биология

               

     Баламутом я был ещё тем. За ум взялся только в десятом классе, но к этому времени отношения с учительницей по химии и биологии существенно подпортил. Дамой она была молодой, незамужней и довольно-таки амбициозной, а я в 9 классе систематически мешал ей вести уроки.
И, на первый взгляд, я же ничего предосудительного особенно не делал. К примеру, объясняя новый материал, она, увлёкшись процессом вкладывания знаний в наши пустые головы, непроизвольно опускала свою руку на мою парту. А я тут, как тут, начинал нежно поглаживать её перламутровые ноготки своими пальцами, при этом преданно, и сосредоточено глядя ей в лицо. К тому же биологию я не любил, а значит и не знал, более того, у меня даже учебника не было.
А как можно обуздать такого недоросля, как я? По моим глазам, которые были не только зеркалом души, но и знаний, было видно, когда к уроку я не был готов. Учительница меня на этом подлавливала, обычно в начале четверти, ставила неуд и до конца учебного периода уже больше не тревожила. Более того, делала вид, что вообще не замечает моего присутствия на уроках.
А нас таких в классе было двое, я и Юрка Телков, и потому к концу четверти мы с учебниками под мышками, взятыми взаймы у одноклассников, как два несмышлёных утёнка, ходили за нашей учительницей по школе, лишь бы она нас поспрашивала на предмет получения положительной отметки.
Вскоре она вышла замуж и как раз к концу одиннадцатого класса благополучно забеременела и ушла в заслуженный декретный отпуск.
А у меня, по всем прогнозам, в аттестате зрелости светила лишь одна тройка, по биологии, которую я схлопотал ещё в 9 классе. Как бельмо на глазу, всю красоту аттестата могла испортить своей неприглядной конфигурацией.
Отыскал у знакомых этот злополучный учебник по биологии, напустил на себя ангельскую смиренность и поехал к ней домой. Жили-то в посёлке, совсем другие человеческие взаимоотношения.
К тому же посёлок был небольшой, одна школа, почти все друг друга знали. Ко всему прочему мама моя работала воспитателем во вспомогательной школе для больных детей, и мне всегда назидательно говорила, чтобы я был тише воды, и ниже травы. Но было всё с точностью до наоборот, как горный ручей пытается вырваться из своего русла, пробуя найти слабое место у берега, чтобы разрушить и обвалить его, не задумываясь о последствиях, так и меня заносило, пока не повзрослел.
     Учительница, если мне не изменяет память, Надежда Викторовна, была уже на сносях, подобрела и телом, и характером, и я тоже выглядел этаким невинным херувимом, книжечка под мышкой, на лице один сироп. Объяснил, что у меня в аттестате будет только одна тройка, и елейным голосом упрашиваю, чтобы она устроила мне экзамен, дабы исправить злополучную тройку.
Я, правда, добросовестно кое-что почитал, но знаний от этого не прибавилось. Но природа-матушка была благосклонна ко мне, ведь в таком положении добрее женщины не бывает, тем более в ожидании первенца, и она меня отпустила с Б-гом без каких-либо экзекуций.
Так что в моём аттестате, кроме одной четвёрки, все остальные положительные отметки, заработанные честным трудом. А с биологией, впоследствии, я сталкивался, правда, не всегда удачно, только при отгадывании кроссвордов.