Легион
Часть - 5
Сон
***
Это не аксиома, но очень часто получается так, что человек пока он бодр, здоров и удачлив, не вспоминает о прошлом и только будучи отягощенным бременем постоянных и всепоглощающих забот… если что-то сильно не ладится, он вдруг неожиданно вспоминает о прошлом и мысль его рыщет по подвалам памяти изыскивая все сколь – нибудь грустные и тоскливые воспоминания, усиливающие едва только зародившуюся тоску.
Давно уже Алекс не вспоминал о доме. Как-то и времени не было на воспоминания и вдруг кольнуло что-то в груди. Ведь никогда вроде радостного в той жизни не вспоминалось, а тут вдруг захотелось вдруг ощутить рядом тот мамин запах… прижаться к ее груди… ощутить ее пальцы на голове, ерошащие волосы… Алекс затряс головой, вытряхивая мысли.
‘’Что за черт’’!!!
Он оглянулся украдкой – не заметил ли кто в казарме, но все занимались своими делами и тогда, словно потирая усталые глаза, он растер слезу по щеке.
После похорон Чичо сержант получил на складе положенное спиртное и сейчас разливал его по кружкам. Привычный галдеж в казарме смолк… все глазели на сержанта.
Задумавшись над своим, Алекс уставился на Белафонте, который словно завороженный, не отрываясь, следил за прозрачной струйкой спирта, льющейся в жестяные посудины. Почувствовав на себе взгляд, Белафонте сделал радостное лицо, щелкнул себя пальцем по горлу и подмигнул.
Алекс отвернулся.
Разгоряченный спиртом и пересказом стычки, Алекс некоторое время еще вспоминал полустертые временем и событиями стены родной спальни и обколупленные стены… и низкий серый потолок… потом все это постепенно, наконец, сошло на нет и он утонул в тягучем обезличивающем сне…
Но вот сон ему приснился... не приведи Бог…
Он был Тигром, большим и сильным зверем, сознающим свою грозную и беспощадную силу.
И потягиваясь гибким телом, он чувствовал налитые мускулы, пасть его была в крови и у входа в логово лежала туша лани, которую он загрыз.
А рядом был маленький живой комочек, крохотный и теплый, нежно попискивающий во сне, и прижимающийся к его большой усатой голове маленькой мордочкой игрушечных тигрят.
И он знал, что тигренку холодно и страшно, и он жмется к нему: большому и сильному, ища спокойствия, тепла и защиты. И куда девалась вся сила и грозность хищника, исчезли клыки, и теплым шершавым языком он стал вылизывать малыша, вбирая в себя его страхи и, успокаивая его, свернулся кольцом вокруг крошки, согревая...
А потом пришла БЕДА, и он, почувствовав это, повернул тяжелую голову к входу и задергавшиеся усы его встопорщились, обнажились белые клыки, когда он увидел врага...
Это вновь был лесной крокодил. Он хотел зарычать, но побоялся разбудить тигренка и, осторожно, ловко поднявшись, пошел к выходу из пещеры, молча, что было не в его обычае, а крокодил, выманивая его, зловеще свистел и пятился...
Он проснулся и долго пролежал без сна в темноте и тишине, обдумывая к чему бы это.
Да, в общем-то, и не думал, чего уж там: дело было тяжелое, вот и снится теперь чертовщина.
Просто лежал и вспоминал сон.
И что больше всего врезалось ему в память, так это нежное детское тепло подле него, доверчивое посапывание успокоившегося крохотульки… каким оно сильным сделало его, спокойным и уверенным, таким уверенным, что будь не одно, а сколько угодно чудовищ, он бросился бы на них не раздумывая, с голыми руками и грызся бы до последнего, лишь бы не пустить их, и не было бы в его душе сомнений в победе…
ПОТОМУ ЧТО ТОЛЬКО ОН ОДИН стоял на их пути к ребенку...
Не ко времени он вспомнил свою мать, и сон уже окончательно слетел с него. Всего то и воспоминаний то одна фотография, а мыслей!!!
Звездный Легионер Алекс, лежа на койке, смотрел в темноту над собой и зло, чтобы не раскиснуть, кусал губы.
Но не удалось...
"Гад ты! Гад!!! - он чуть не задохнулся от отчаяния и ненависти к себе. - Что молчишь?! Что притворяешься, сволочь! Герой! Гадина ты! Своей матери не было, всю жизнь другим завидовал и вот чужую убил, ребенка в лесу бросил… О-о-о!!!
Он знал, что это несправедливо, что он не хотел, что это было совсем не так, наверняка не так... это сделал не он, а Чичо, но мысль зубной болью сверлила мозг, наполняла светом закрытые глаза, раздирала грудь...
Он, что было сил, ударил себя по лицу, по глазам, по губам, но легче не стало.
Лицо покойного Чичо стало ему ненавистно, он задыхался от ярости, представив вдруг рядом тигренка, самого себя Тигром, а Чичо - крокодилом с разверстой пастью.
Алоиз натянул на лицо одеяло и мягкой пружинистой поступью пошел на жаждущую крови Тварь...