«Как мало осталось зеленого. Совсем мало. Его съедают черный и коричневый. Страшно. Скоро и у меня кончится зеленый. Надо выбросить темные цвета».
- Мама, ну как у вас дела? Как Анютка вела себя?
- Да что с твоей дурочкой будет? Сидит, рисует, как всегда. Весь день рисует и рисует. Как ты дальше с ней будешь? Не говорит, не играет, идиотка, одним словом.
- Мама, ну я же просила. Не называй Анютку идиоткой. Она все понимает.
- Ага. Понимает она. Сегодня кашу по всему листу размазала и карандаши в мусорное ведро выбросила.
- Что, опять? А чем она рисует?
- Да не все. Я хотела достать, а она истерику закатила. Ну я и не трогаю. Ой, беда, девка, муж бросил, а дочка ненормальной уродилась.
- Мама…
- Ну что мама, мама, я не права? Работать вон на полсмены бегаешь, денег всегда не хватает. И это пока у меня здоровья хватает с дурочкой сидеть.
«Бабушку съели коричневые. Поэтому она все время кричит. А мама – розовая. Розовый всегда слабее коричневых. Как страшно плачут трупики цветов. Я нарисую их слезы. Неужели никто не видит, сколько вокруг обезглавленной красоты? Со вчерашнего дня ее несут и несут в наш дом. Будто тому, кто стал листком, они как-то могут помочь. Его огонек теперь резвится, ему хорошо. Он и не думает о полотне, к которому несут уничтоженное прекрасное».
- Да, мама, совсем забыла тебе сказать. Наш сосед с третьего этажа, Геннадий Васильевич, вчера вечером умер. Говорят что-то с сердцем.
- Это тот, кто машину свою у нас под окнами оставлял?
- Да, он. Осталась жена. Дети выросли, они вдвоем с женой жили.
- Ну и поделом. Наконец перестану от его сирены просыпаться.
- Мама, что ты говоришь? Человек умер, а ты про сигнализацию…
- Анечка, доченька, почему ты плачешь? У тебя закончился зеленый карандаш? Так рисуй красным.
«Неужели они не понимают? Красный он ведь страшнее коричневого, он совсем убьет зеленый. Им можно только коричневый зарисовать. Ну и что мне делать, когда совсем сточится? Коричневый стал хитрее. Он набирает силы, чтобы превратиться в черный. Но для этого ему надо совсем уничтожить зеленый. А зеленый дружит с желтым, розовым, синим, это дает ему силы».
- Анечка, пойдем гулять. Оторвись от своих рисунков. Не надо плакать.
- Я же говорила, идиотка. Стоит карандаш отобрать, как тут же истерика. Другие дети радуются, когда с ними гуляют. Отшлепала бы разочек, сразу вся дурь слетела.
- Мам, как ты можешь? Девочка больна. Анечка, пойдем купим карандаши. Смотри, этот совсем сточился.
- Куда вы пойдете? Если на бульвар, заскочи в булочную, хлеба в доме нет.
- Конечно на бульвар. Во дворе гулять негде, кругом одни машины.
«Всюду коричневый: во дворе, на дорогах. Неужели они не видят, как он хочет закрасить весь мир? Надо же, сиреневый».
- Доченька, посмотри, это птичка. Она поет весеннюю песенку. Давай сходим в булочную и покрошим ей хлеба.
«Какой редкий цвет. Я знаю, что сиреневый – оттенок зеленого, его ребенок. А как он красив. Мама говорит, что сиреневый можно накормить хлебом».
- Куда ты побежала? Не торопись, успеем мы в магазин. Надо переждать машины.
«Ну вот. Сиреневый исчез. Целые реки коричневого и черного. Разве может сиреневая капелька вынести это?»
- Доченька, почему ты остановилась. Смотришь в небо? Да, действительно, красиво. Облака, солнышко. Куда ты меня тянешь? Домой? Мы же еще не нагулялись. Ладно, не плачь, сейчас купим тебе карандаши и домой.
«Успела. Как хорошо, что есть новый зеленый карандаш. Надо быстро-быстро закрасить им лист. Надо же, до чего додумался коричневый. Он позвал черный с неба, чтобы уничтожить зеленый. Но мы еще посмотрим».
- Мама, слышала, над Челябинском взорвался метеорит…