– Садитесь за стол, а то он не замолчит, – пригласила Сима. За это короткое время она успела накрыть на стол в столовой.
Все сели за большой овальный стол на прочных резных ножках. Накрыт он был праздничной белой скатертью из тонкого льна, по краям выбитой красивым рисунком ришелье.
Неожиданно в столовую вошла молодая красивая девушка. Хлебников встретился с ней взглядом, и сердце его заныло: он узнал в ней свою названую сестричку Полину. На него смотрели два синих василька среди спелых колосьев ржи, готовых вот-вот осыпаться. Ее легкий приталенный сарафанчик с пышной юбкой подчеркивал тонкую талию и показывал нежные плечи, спину и грудь.
– Ой, доню, чуишь, и хто к нам приихав, – встрепенулась Сима.
– Я знаю, мамо, знаю, – певуче ответила девушка.
– Ты слышала, доню, да? – Сима уже стояла рядом с дочерью, нежно держа ее за плечи, и заглядывая ей в лицо.
– Да ни, мамо, ни. Я во сне его видела.
– Каким же ты его видела, доню? Ты же его не знаешь, – испуганно проговорила Сима.
– Ну як каким, мамо? Таким, каким вы с татой видите, – девушка смотрела прямо на Артиста своими небесными глазами, и ее взгляд проникал в самую душу. Но он был застывший, неживой. И Петро понял, что Полина была незряча. Он был потрясен своим открытием. А Поля тем временем продолжала:
– Волосы у него курчавые, глаза черные, лицо красивое, на руках у него дитенок, – голос ее был напряженным, и в нем было столько страдания, что Петро не выдержал, подошел к ней, опустился на колени и поцеловал ее руки.
– Прости меня, Полюшка, что так долго тебя искал, так долго шел к тебе, – он в нервном возбуждении вскочил и выбежал из комнаты.
Полина крикнула: «Петрусик!» и вышла вслед за ним. Она двигалась по комнате свободно, как и зрячий человек.
Коломиец со словами: «Крестник, ты куда?» – ринулся к двери, но Сима встала на его пути.
– Не тревожь их, пусть поворкуют, она залечит его раны.
– О чем ты? Какие раны? Ему поесть надо с дороги, – возмутился Коломиец.
– Сядь за стол, – Сима спокойно усадила мужа. – Рядом с Полюшкой он не будет голодным, вон уже посудой гремит.
Володя, расскажи о Петро. Что-то гнетет его, а сам не скажет, – Сима своими чистыми родниковыми глазами посмотрела на Пашкова. – Ты знаешь, Володя, когда родился у Ивана сын, то он назвал его в честь своего друга Коломийца Петром. А через год родилась у нас дочка, и мы назвали ее Полюшкой в честь его жены – Решили так: если не полюбят друг друга, то будут как брат и сестра. Жили дружно очень, особенно Петрусик с Полюшкой. Зрячей она тогда была. Все хорошо ладилось. У Ивана еще дочка и сын родились, а у нас тоже парнишка появился. – Сима глубоко вздохнула. Она говорила то на чисто русском, то на своей мове. Глаза ее внезапно стали мокрыми, но она продолжила рассказ:
– В тот год отвез Иван всех детей к матери в городишко Узень. Все лето они там были – Полина-то четвертого родила. Стыдно ей было от старшего сына – разница в четырнадцать лет, шутка ли! Вот потому и отправили их. Иван собирался ехать за ними, а тут и беда приключилась, свалилась на них огненным смерчем – налетела на их заставу банда Зелинского: спалили все дотла, а кто выбегал – всех расстреливали. Уничтожили всех до единого, никто не спасся, и документы все сгорели.
А Полину Петро нашел за домом, заколотую финкой. А свою-то Полюшку нигде не мог найти – она у них жила с тех пор, как родився Ивасик. Вот Петро и поседел враз, остались тильки две пряди темных.
А утром отыскали Полюшку – она в ямке спряталась с мальцом. Врачи сказали, что ежели бы не дитятко, то она могла умом тронуться, а так она думала, как спасти Ивасика. Подлечили ее нервишки, вот тильки зрения не стало.
Такие вот у нас дела, Володя. А шо у Петруси случилось? Ты же знаешь, расскажи, – попросила Сима.
Владимир Петрович поведал им о семье Петра Хлебникова все, что знал от самого Артиста и от Марийки.
– Ох, Боженьки, за что же стильки горя этой семье? – горестно вздыхала Сима.
– А где же Ивасик сейчас? Живой? – спросил Владимир Петрович.
– О, Ивасик сейчас на той же заставе, где его батько был. Окончил училище пограничников и на заставу, – с гордостью сообщил Коломиец. – Через день-два подъедет.
– У нас нет времени ждать, сами поедем, Петру надо поклониться праху родителей.
В столовую вошли Петро и Поля, крепко держась за руки.
– Товарищ генерал, я все слышал. Мне на заставу надо – брата повидать и родителям поклониться, – Петро умоляюще смотрел на Пашкова.
– Съездим, Петро, обязательно съездим, – пообещал Владимир Петрович. – Вот только сейчас мне с Симой переговорить надо.
А та уже во всю смеялась.
– А я что гуторила в гостинице? Я нутром почуила, что ты генерал, Володька. О чем же мы гуторить будем?
– Ты мне сейчас расскажешь о Зелинском, о Горчине и вот об этой всей братии, – Пашков положил на угол стола фотографии Горчакова, Зубова, братьев Бобриковых и Михрютина.
– Тю, какую дрянь ты в своем кармане носишь, – лицо Симы скривилось от презрения и отвращения.
– Сима, мне это надо будет оформить протоколом, тебя это не смутит? – спросил Пашков.
– Если это надо для дела, чего ж смущаться. С самим генералом гуторить буду, чай, – засмеялась Сима.
В этот момент в прихожую вошли двое: молодой мужчина лет тридцати в гражданской одежде и милиционер. Сима вышла к ним навстречу.
– Тю, участковый явився! Ты как дверь открыл? Ты шо, мене проверять? Ты сказився зовсим, Микола? – обратилась Сима к милиционеру.
– Та ни, Титовна, дверь у вас открыта. А мы одного генерала шукаем. Всю гостиницу перевернули – нет, – смущенно ответил участковый.
– Та он шо у вас такей малой, шо вы его пид кроватями шукали? – усмехнулась Сима. – Якая фамилия у вашего генерала?
– Пашков его фамилия. Из самой Москвы разыскивают.
Владимир Петрович вышел к ним в прихожую.
– Я – Пашков, кто меня разыскивает?
– Министр. Вот телефон, немедленно просили связаться, – вступил в разговор мужчина в гражданском костюме и подал листок бумаги.
– Сима, где у тебя телефон? – нетерпеливо потребовал Пашков.
– Пойдем в кабинет, там спокойней говорить, – Сима завела Владимира Петровича в комнату, где стоял большой двухтумбовый письменный стол с телефонным аппаратом посередине, множество книжных шкафов и полочек.
Пашков набрал номер:
– Здравствуйте, генерал Пашков говорит. Да, я считаю, что мне повезло: встретил знающего человека, есть интересный материал. Обязательно посмотрим в архивах. Постараемся управиться в три дня. До свидания, – Пашков положил трубку и посмотрел на Симу, стоящую рядом.