Говорят, когда не очень надо, всё само собой выходит...
Все ругают советское время, а я при "Совке" в Киеве жила. Повезло родиться в столице "житницы", хотя происхождение моё самое рядовое, на трезвый глаз - никакое.
- У нас в семье две дуры: одна пошла на языки, а вторая... вообще в театральный!
Это о нас с сестрой (Ниной Касторф, погуглите). Родители хотели, чтобы мы инженершами стали. В крайнем случае - экономистками. И таки однажды им чуть не повезло: моя трудовая карьера началась в Минфине УССР.
Устроила меня туда "мамина-подруга-тётя-Надя", работавшая ведущим экономистом Управления финансирования строительства вышеозначенного министерства. Это я к тому, что крутого блата-переблата у меня сроду не было, а была только тётя Надя, которую я в детстве называла "мамой Надей", потому что она, ещё будучи студенткой, уделяла мне, крохе, много времени.
Приходит "мама Надя" однажды к нам в гости и, непосредственно так, за чаем, говорит:
- А давайте я вашу старшую в отдел к Ильяшенко устрою!
Отказываться было неудобно. Ну, пошла.
Сегодня к полукруглому зданию Кабмина просто так не подойдёшь, а тогда можно было, выскочив из троллейбуса, подлетев к крайнему левому подъезду, показав милиционеру паспорт (а никакой не пропуск вовсе!), добежать до лифта и... Гуляй по всем этажам и буфетам! Целый день "при Совке" можно было шляться по коридорам власти, даже и не работая там.
А этажи-то какие были: с первого по четвёртый - Госплан, с пятого по седьмой - Совмин (!) и, наконец, с восьмого по десятый - Минфин, где я пару лет трудилась в отделе лёгонькой промышленности, осваивая непокорную зверушку - печатную машинку.
Что я ещё там делала - слабо помню, бумажки какие-то разносила, а вот что помню отлично, так это дикую ржачку, по поводу и без повода.
Если глянуть на фасад (см. фото), окно нашего бывшего отдела - крайнее слева (в пределах "полукруга"), самое верхнее, оно же - в самой серединке "солнечного зайчика" (треугольного))). Там мы и ржали с утра до вечера, ухохатывались аки каторжные.
Я была самой младшенькой, 17 лет, а остальной колектив, экономисты "Васька-Верка-Людка-Севка и баба Соня", представлял возрастную вилку от 28 до 70. Последняя цифра, ессно, бабы-Сонина.
Вот то, над чем мы обычно ржали (даю лишь один образец служебного юморка):
Приходит к нам как-то после декрета тётка (из чужого отдела, не юморного), и говорит:
- Привет, я к вам обратно, ребёнка родила, мужа выгнала, вот, вышла на работу, заглянула поздоровкаться...
- А зачем же ты мужа выгнала? По какой причине?
- Да он в работе квёлый какой-то оказался, начальник его мне жаловался, план у них из-за моего дурака горел...
- А-а-а... - сказала наша Верка, - надо будет и своего в работе проверить, а то вот так живёшь с мужем восемь лет, а не знаешь, доволен ли им начальник!..
А когда я снова в университет засобиралась (в первый год баллов не добрала), они мне всем коллективом запретили идти на ботанику-зоологию:
- Дура, что ли? Кошкам головы будешь отрезать? Иди в "Нархоз", мы тебе рекомендацию напишем, у тебя же "год стажа в Минфине"!
"Нархоз" был самым дефицитным вузом, даже дефицитнее театрального, ведь там можно было выучиться на товароведа и всю жизнь, к примеру, обувь импортную домой таскать...
Хорошо, опять послушалась, взяла как-то вечерочком, после работы, нужные документики и, под очередное ржание вперемешку с "Ни пуха, ни пера!" вылетела из отдела, побежала на троллейбус...
Троллейбус мимо красного здания университета проходил. Тут я резко вспомнила, что забыла спросить у своих вечно ржущих коллег, какой же адрес у "Нархоза"! А школьная подружка, случайно находившаяся в том троллейбусе и собиравшаяся выходить, говорит мне:
- Пошли на романо-германию подадим, она хорошая! Экономисток пруд пруди, а ты два года на курсы английского зря, что ли, ходила?
Обратно послушалась, сдала документы на английское отделение, на вечернее и... поступила! Честно говоря, шла поступать (куда-либо) из-за родителей, им надо было, чтобы дети "куда-то поступали". А я считала, что всё равно не поступлю, ибо фамилие моё смешное (не "Кузьменко" и не "Петренко", а... Ну, не будем о плохом)))
Ржачный колектив сильно валялся, когда я им пропуск в университет показала:
- С тебя могорыч!
Пришлось в качестве могорыча целый год на них шестерить, а то я раньше этого не делала, гы-гы. Описываю ежедневный ритуал:
С утра находила на своём столе, рядом с печатной машинкой, "наряд-заказ" - кучку рублей (единичками), соответствовавшую количеству сотрудников. Ближе к обеду брала эту кучку и - шасть по буфетам и столовым. В Госплане брала для Соньки рыбу фаршированую, в Совмине для всех остальных - отбивные. Вернувшись, получала дозу традиционного приветствия:
- Ура! Кормилица пришла!
- Интересно, когда ты уже станешь поилицей?!
Почему они сами еду не покупали? Их лица были чересчур известны. Отбивных хотелось, а светиться по чужим столовым - не очень... Почему в Минфине не было своей столовой, а только крошечный буфетик "с 13-00 до 13-45"? Не знаю.
Вот так, гуляючи, университет закончила, в гиды подалась, пришлось ещё кой-какие языки освоить - из-за конкуренции. Но чтоб ещё и в писательство удариться... И в мыслях не имела. Как-то написала один рассказик, вся исплевалась: фу, какая глупость...
А потом вдруг в Питере пожить пришлось, посмотреть на его фокусы. Разве про такое умолчишь? Пришлось с гражданами поделиться - предупредить. Люблю предупреждать и нянчить.
Потом свинью у Рембрандта заметила - и о ней на всякий случай рассказала, мало ли зачем.
А потом в Париже, в 1997 годе, две тётки, из числа местных, меня буквально атаковали возле оперного театра. Была шокирована. Вышла повесть "Авель и Мегаполис".
Разве могла я такое представить в 17 лет? Тогда мне больше растения нравились - ботаника. Куда больше, чем рассказы про заграницу, вкупе с иностранными язЫками.