Замыкая строй эскадрильи, Семён Фёдорович Лобзиков уверенно вёл свой звездолёт. Предупреждаемый аппаратурой безопасности о возможном столкновении, он вовремя уклонялся от летевших на встречу астероидов, стараясь не задеть другие ракеты, летевшие поблизости. Настроение было отличное. Их отряд межгалактических спасателей справился со всеми заданиями. Но одна мысль начала его беспокоить.
- Цветы! Надо успеть купить цветы! – нетерпеливо заёрзал он в кресле.
Вглядываясь в усыпанное звёздами пространство, Лобзиков заметил в центе монитора появившуюся меленькую голубую точку.
- Возвращаемся на базу! – услышал он в наушниках голос Петровича, которого они всей бригадой, единогласно, выбрали командиром. Точка росла, приобретая знакомые очертания. Семён Фёдорович взглянул на часы.
- Нормально! Уложились раньше. Успею заскочить на базарчик за цветами. До утра оставлю их у соседки. Шампанское, заранее припрятанное, стоит в валенке за трюмо. За тортом Сенька утром сгоняет, - размышлял Семён Фёдорович о своих планах подготовки к Международному женскому дню.
Тут в наушниках заскрежетал голос автоматического координатора из Центра управления полётами.
- Внимание, тревога! Тревога! В созвездии Гада Ползучего, на планете Черёмушки, наши колонисты подверглись нападению кашаедов с Альфа-Зюзи.. Вашей эскадрилье необходимо немедленно вылететь на помощь. Как слышите? Приём!
- Слышу вас хорошо! Приказ понял! Выполняю! - задыхаясь от волнения, прокричал в ответ командир межгалактических спасателей Петрович и тут же отдал распоряжение своему отряду.
- Внимание! Курс на созвездие Гада Ползучего! Планета Черёмушки! Боевые системы привести в готовность! Как слышите? Приём!
- Первый готов! Второй готов! Третий готов! – в ответ зазвенели голоса.
- Шестой? – спросил Петрович. – Шестёрка, почему молчишь?
«Шестёркой» был звездолёт Семёна Фёдоровича Лобзикова.
Замешкавшись, он не выполнил маневр и не повернул свой аппарат по появившемуся на мониторе курсу, которому должен был следовать. Не подчинившись приказу, Семён Фёдорович продолжил путь к планете, такой уже близкой, родной.
Он отчётливо видел, в разрывы облачных фронтов, приближающийся силуэт Африки, плескавшуюся в водах двух океанов.
- Сеня, ты чего? – вновь услышал он голос командира. – В чём дело?
- Ребята… мне домой надо, - выдавил из себя Лобзиков. – Завтра же Восьмое марта! А мне еще цветы надо купить.
- Какие цветы! Ты что, свои мозги на Кассиопупее оставил?! - разрывая динамики наушников, загремел голос Петровича. - Там наших собратьев со всеми потрохами в сыром виде едят, а ты мне тут про какие-то цветы несёшь!
- Действительно, Семён Фёдорович, как-то не хорошо…, - подал голос кто-то из звёздолётчиков.
- Извините, ребята, - пробормотал Лобзиков, подводя свой аппарат к посадочной площадке, – Надо мне... да, вы и сами справитесь... кашаедов можно и тапком замочить, надо только…
- Да иди ты, знаешь куда?!...Дезертир! – в сердцах воскликнул командир и отключил связь.
Понуро опустив плечи, возвращался Семён Федорович домой, неся под мышкой пышный букет цветов.
Утром следующего дня, высунув кончик носа из-под одеяла, Лобзиков жадно ловил вкусные запахи, плывшие из кухни.
- Дед, а дед, - услышал он голос.
- Чего тебе? – Лобзиков высунул голову.
– Ты сумку с инструментами забыл, - ответил Сенька корча рожи перед трюмо в бабушкином парике.
- Где? – охнул Семён Фёдорович.
- В интернет-клубе, вчера - ответил внук. – Они просили тебя к ним зайти. У них унитаз засорился.
Лобзиков моментально выпрыгнул из кровати.
- Конечно! Я мигом! – торопливо шептал он, прыгая на одной ноге, стараясь второй поймать штанину. – Надо помочь…собратьям! Надо помочь! Надо!