История одной кошки
"Все имеют право на рай. Даже если они черны как смоль"
Я стар. Прожил интересную, богатую на события жизнь. Как любая, уважающая себя сущность, обязан взяться за подведение итогов, в данном случае за перо и бумагу. Мемуары - мой выбор! Начинать стоит всегда с самого начала своего пути, и есть у меня одна история, которая, пожалуй, и станет истоком бурной реки под названием "жизнь".
Разрешите представиться, Карей Пятый. Я кот. Да, именно кот. Если говорить научным языком, то млекопитающее семейства кошачьих отряда хищных. О, как!
Мама моя была бела как снег в горах. И я в нее. А про папу всегда говорила: -"Помотросил и бросил, блохастый". Не в курсе, в общем.
Не успел я усвоить все наставления мамы. Нас много было, на всех времени не хватало, и был Карей в семье самый тупой. Ну а чему удивляться, кот же. Сестренки посноровистее, чего говорить. И к лотку на раз, и питание по расписанию, и личная гигиена. Умнички! Но не долго довелось бельмом на глазу у родительницы. Меня забрали.
Дело к ночи, я сплю уж давно, а тут пришел двуногий, всех разбулгачил, хвать меня, посмотрел в глаза, улыбнулся и за полог куртки сунул. Ну и стормозил, как обычно. Пригрелся, тепло, темно. Уснул. А проснулся уже на новом месте. Тогда-то я и видел "своих" последний раз, больше уж не довелось. Даже попрощаться не дали.
Приёмчик, скажу я Вам, был из ряда вон. Новые запахи ударили в нос! Светло. Холодно. И ко всему прочему, несется на меня чудище черного цвета! Вот диву даюсь до сих пор, как тогда Felis к рукам не прибрал. (Felis - это наш творец, если кто не в курсе, покровитель всех кошек. Накорми и приласкай. Амяю)
Долго думать не пришлось, да и не мое это, думать всмысле. Я побежал. Нет, понесся! Пока не удалось найти темный угол, блокировавший подступы с тылов, и засесть в оборонительной позе. А черная бестия села рядом с выходом - на караул, так сказать. Я и шипел, и выл, и стонал, и молил, да чего я только не делал, но с каждым просиженным в углу часом, во мне крепла уверенность. Уверенность, что как только я высуну нос, мне его оторвут. Хоть к носу я ещё привыкал и не до конца понял его надобность, а терять как-то уже не хотелось. Сидел бы и дальше в своей засаде, но двуногий вытащил. Жизнь научила с самого рождения, если тебе что-то нужно от мамы, царапни ее побольнее, иначе на тебя не обратят внимание и кормить не будут. Вот я и наградил его, вернее попытался, но он как-то ловко перехватил меняу за шкуру, и что-то серьезно сказал. Кошки вообще-то не понимают человеческих слов, но интонацию, тембр, да ещё и с жестами. В общем, понимаем, если хотим. Устроили мне значит экскурсию. Черное чудовище, при детальном рассмотрении с рук двуногого, оказалось кошкой, такой же копмлекции, как и моя, котенок то есть. Это не могло не радовать. Шансы на выживание оставались.
Шло время. Меня прозвали Коксом, а мою сожительницу-компаньенку Ганжиком. Подружились мы быстро. Вариантов особо-то и не было. Двуногий четко следил за каждым нашим шагом и все попытки своры пресекал на корню. Почти сразу меняу обучили лотку. Я бы протупил с этим делом, но после того, как тужась, и пресекая мои сопротивления, Ганжик отнесла меня пару раз в лоток за шкварку, желание тупить отпало. После лотка настало время унитаза. Тут уже я решил не рисковать и просто повторять за моей подружкой, на всякий случай оповещая о намерениях двуногого.
Сначала ничего не понимал и был в роли зрителя. То есть хозяин постоянно как-то развлекался с Ганжиком, а я наблюдал, осваивался и в их дела не лез. Спасибо подружке, долго она этого терпеть не стала, быстро подключив к всеобщей деятельности и меняу. Одним из наших развлечений всегда был футбол во всех его проявлениях. Бывало "хвостатые" стояли на воротах, или финтили, отбирая мяч у хозяина, или занимали два места в комнате и катали мяч друг другу, а двуногий помогал, в случае промахов. Ещё у нас была плюшевая мышь, которую мы поочереди приносили двуногому, а он кидал нам ее снова и снова. Но самая любимая игра с Ганжиком - это салочки. Особенно в отсутствии хозяина. Тогда в этой игре защиты искать не у кого. Только ты и враг! Любил я эту игру только потому, что набегавшись до сиплого дыхания, мы валились на месте, кусая друг друга за уши, лапы, хвосты и со временем затихали в объятиях друг друга. Я обожал вкручивать голову в ее мягкий животик так, чтобы она сложила лапки сверху, и засыпать в этом урчащем теплом убежище. Мягкая и послушная, ответственная, но не строгая, нежная и умная, Ганжик...
-Соната Девятая, - однажды сказала она мне, - Ганжик - это прозвище. А тебя как зовут?
-Карей Пятый, - гордо задрав нос и хвост трубой ответил я.
-А ты вспомнил уже почему Пятый?
-Неа, а должен?
-Ага. Ты помладше, поэтому пока не помнишь, но уже скоро.
-Расскажи сейчас, - попросил я.
-А почему бы и нет. Есть у двуногих такое поверье, мол у кошек девять жизней. Только толкуют они его совершенно неверно. Они думают, что можно создать нам восемь таких ситуаций, в которых кошки умирают, а нам хоть бы хны. И лишь на девятый окончательная и бесповоротная смерть.
-Что за садо-мазо? Как такое вообще в голову взбрести может? И что, нас 8 раз в окно выкинут в скором времени или собак натравят? - в панике спросил я, начиная планировать бегство в своей голове.
-Вряд ли. Обратил внимание, нас даже не бьют, когда наказывают, наверное, хозяин не из таких, Felis его сохрани. И не бойся ты так. Смерть - это логический финал жизни. Есть рождение - начало, а есть конец - смерть. Начало и конец всегда связаны. То, что началось, обязательно закончится. Ну ты вспомнишь ещё, Карей, пока не заостряй внимание. Так вот, у кошек 9 воплощений, а не жизней. Я Девятая, то есть это мое последнее воплощение в теле кошки, а ты Пятый, выводы сам сделаешь или помочь? - издевательски ухмыльнулась она. Про мое скудоумие Ганжик, естественно, знала.
Я не ответил, просто цапнул ее за хвост. Не обратив на это внимания, она продолжила:
Любая сущность, появившаяся впервые на Земле, начинает свой путь с дерева - это своеобразный переходник. И времени освоиться достаточно и мир этот прочувствовать каждой клеточкой, хотя и долго. Ты, наверное, был дубом. Хотя почему был, в тебе до сих пор дубовости навалом.
Я уже собирался кинуться и искусать побольнее, но она меня остановила, отсмеявшись и пригрозив, что рассказ на этом закончится. Пришлось просто съесть ее очередное издевательство.
-После дерева идут воплощения в мошку, комарика, птичку, кошку и так далее, пока не дойдет очередь до двуногого. Вообще-то их зовут людьми. Жизнь в теле человека - это цель для любой новой сущности. Огромный потенциал и множество возможностей, но есть один маленький минус - закрывается память прошлого. Почему? Сложный вопрос, но я думаю, что если людям оставить память прошлых жизней, то мир исчезнет в том его виде, который есть сейчас. Войны, убийства на почве мести, обман во всех его проявлениях. Сейчас их сдерживают рамки, навязанные обществом, да и то не всех. Страшно представить, что может случиться если отнять у них мораль, не дав взамен осознанности. А её то как раз и формирует любая сущность на протяжении всего своего существования.
-Ничего себе, а что ещё я вспомню?
-Это всё. Никаких тебе откровений Всевышнего или описаний твоего будущего. Просто память и всё. Выводы делать только тебе.
-Круто! Так а все-таки когда и как?
-Когда точно не знаю. Скоро... А вспомнишь ты всё, Кареюшка, во сне. Как на яву увидишь и не забудешь уже никогда.
-Давай тогда поспим, вдруг сейчас и приснится, - сказал я и устроился поудобнее, положив голову на теплый черный животик. Эвона как, дурак-дураком, а возможность использовал.
В детской с каждым днем становилось теплее. (Детская - это балкон застекленный. Обит мягкой поролоновой обивкой, по которой мы взлетали до самых окон или чесали когти) Солнце припекало все сильнее, и на кромке крыши стали появляться сосульки. Сначала много маленьких, но каждый день они становились все длиннее и толще под воздействием весенней капели. Птички пели все звонче, будоража мою кровь. Хотелось бегать, прыгать, кувыркаться и орать что есть силы. К этому времени я уже значительно окреп и хозяину не очень нравился мой ор, но и остановиться шансов не было, с тупого разве спросишь? С Сонатой также происходили некие метаморфозы. Взгляд осоловел, видно даже как бесята огонек под котлом с грешниками шерудят, хвост трубой, походка важная, а голосок игривый. И к хозяину жмется постоянно. Итак ни на шаг от него, а это с удвоенной силой.
-Ганжик, а почему ты с хозяином себя так ведешь?
-Как так? Изволь объясниться, - с серьезным видом, и зажав между лапами мою голову, спросила она.
-Сложно объяснить. Ну, покладистая, что ли. Слушаешься его, спишь рядышком, хоть и вертится он ночью, придавливая время от времени. На руках не ерепенишься, не царапаешься во время купаний. WTF, a?
-Странный ты. Вот я хотела тебе задать обратный вопрос: Почему ты ведешь себя иначе? Взрослый уже, а руки человеку в кровь разносишь. Чуть что не по твоему, сразу ныть и орать. Разве не видишь, как сильно он нас любит? Был ли хоть день, когда ты голодал?
-Голодал? Как это?
-А, ну да, ну да... Ты же беспамятный до сих пор. Да и даже если не вспомнил как бывает иначе, все равно, разве не заслуживает он доброго отношения? Он нас любит, заботится, не мучает. Кормит и ласкает, как Felis завещал. Не знаю, почему у тебя так, а для меня он самый любимый человек на свете. А ты самый любимый кот на свете..., - сказала она, наотмашь саданула когтями по морде и побежала в другую комнату, занимать стратегическую высоту - кресло-качалку.
Я опешил от ее признания, уронил челюсть, но тут же получив по морде, побежал за ней следом.
"Вообще она удивительная. Интересно, это сказывается память? Да, вероятнее всего это так. Опыт 8 жизней не может пройти бесследно. Милая. Девочка. Девчуля." - приблизительно такие мысли меня посещали каждый день, все плотнее обволакивая мозг, пока на этом фоне не появилась четкая линия - Я Люблю Сонату Девятую.
Скудоумство и зажатость не давали даже шанса выразить свои мысли, признаться. Каждый день я откладывал на потом, утешая себя, что ещё все успеется. Конкурентов ведь нет.
Да, конкурентов действительно не было. Но был впереди этот день.
Проснулся я ещё затемно, от одинокого холода. За окном светил уличный фонарь, в который раз уже интригуя меня забавными тенями от старого тополя. Царапнув обои в том месте, где тени от веток совсем уж распаясались в немыслемом танце, я проследовал на поиски моей любимой. Она сидела на подоконнике кухни. Позвал ее. Ответа не было, лишь хозяин заворочался в кровати. Я крикнул ещё раз, уже просто чтобы разбудить его, но не вышло, привык. Забравшись на подоконник, и примастившись рядом, я посмотрел в окно. Снежинки. Очень много снежинок. Большие, мягкие, таявшие сразу же, коснувшись окна. Наверное, они очень теплые. И как красиво они танцуют. Последние снежинки уходящей зимы.
-Я тоже люблю тебя, - тихо прошептал я, в такт нашего дыхания. Но ответа не было. Вообще никакой реакции. Тогда я зяглянул ей в глаза. В них повторялся головокружительный полет миллиона миллионов снежинок, а вот Сонаты там не было. Я тихонько коснулся ее лапой и тогда, как бы нехотя, она вернулась в себя и посмотрела в мою сторону.
-А... с добрым утром, - вяло сказала она, - я оставила там немного еды.
-Я тебе тут кое-что сказал важное... Ты слышала хоть слово?
-Что именно? Я задумалась, извини.
-Я сказал, что я... В общем, я... ай, да ладно, забудь. Обязательно скажу, но потом, завтра, например. Не горит.
-Лучше сейчас скажи. Не откладывай на потом, - на каком-то автопилоте сказала Ганжик. А глаза снова остекленели и в них закружились белые хлопья.
Меня взяла обида, и спрыгнув с подоконника, пошел назад, в надежде, что тепло ещё не выветрилось и я смогу быстро уснуть.
"Фифа то же мне. Я к ней с признанием, а она летает в облаках, ни о чем не парится. Вот и жди теперь, вообще не скажу ничего тебе больше. Блин, такой романтический момент и надо было ей все испортить. Эх..." Вот приблизительно так я и думал, на обратном пути в кресло-качалку, и засыпая, к счастью, на все ещё теплом месте. И приснились мне все прожитые ранее жизни...
Снов было много. Проспал целый день и следующую ночь, изредка вываливаясь в реальность, но проснуться окончательно не получалось. Очнувшись первый раз, я увидел как хозяин встревоженно меня гладит. "Наверное, думает, что я заболел" - успело пронестись в голове, пока сон не забрал меня снова.
В одной из картин моего прошлого, я увидел маму, сидящую на лавочке перед рассветом, с такими же стеклянными, отсутствующими глазами, как и у Сонаты. На следующий день маму задрали собаки.
В следующем прошлом, такие же точно глаза были у моей подружки в глубокой старости. А на утро она умерла. И ещё несколько сюжетов. И в каждом я видел такие глаза. Пустые, безжизненные, смотрящие в себя, оценивающие прожитую жизнь. Я почуствовал эти ощущения забвения в каждом из снов. Не видел себя со стороны, но был точно уверен, что мои глаза в тот момент были столь же стеклянными и неживыми.
Проснулся в обед. Потянулся, поточил коготки, прогнулся, выгнулся и спрыгнул с кресла-качалки. Лапы ещё не успели коснуться пола, а в голове сформировался немой вопрос: - ГДЕ ГАНЖИК?
Я перевернулся через голову и плюхнулся на живот. Лапы на мгновение потеряли силу. Подскочив, я заорал во все горло, но ответом была лишь капель за окном, шебетание птиц и немая тишина в квартире. Пролетев периметр вдоль и поперек, начал исследовать сантиметр за сантиметром, заглядывая во все укромные уголки, любимые и не очень. Кричать перестал спустя 5 минут, горло душили слезы. Картинка стала расплываться и я несколько раз саданулся головой о впереди стоящий предмет, и осенило, вернее вспомнил.
Я просыпался дважды. Второй раз это случилось уже следующей ночью после начала сноведений под лозунгом "вспомнить всё". Меня разбудила Соната Девятая. Она нежно покусывала мое ухо, пока я не открыл глаза.
-Карей, это последняя ночь. Завтра меня уже не будет, - промурлыкала тихо, но очень серьезно.
-Да что ты несешь, я спать хочу. Я вижу прошлое, Ганжик. Я..., - снова проваливаясь в сон, я ощутил покалывание в ухе и открыл глаза.
-Я лишь хотела, чтобы ты уяснил и запомнил важную вещь. Когда ты проснешься, мне уже не будет ни больно, ни холодно, меня просто не будет. Я отправляюсь дальше. Наверное, нам было бы здорово вместе всегда, как и раньше, как и сейчас, но путь оказался иным. Ты не должен печалиться об этом. Ты можешь иногда вспоминать и скучать по мне. Думаю, это приятно и можно почувствовать даж....
Снова покусывание уха, и я открываю глаза
-...В общем, я попрощалась с двуногим, как могла, позаботься о нем, хотя бы ради меня. Он хороший хозяин, надеюсь теперь ты это поймешь. Прощай и ты, мой любимый котик..., - она стала нежно облизывать меня по глазам, пришлось их закрыть, а сны не заставили себя долго ждать, и я снова погрузился в прошлое.
Обида не давала сделать даже вдоха, легкие не расправлялись и уже совсем ничего не было видно. Я ревел. Я злился на неё, потому что так и не дала мне сказать столь важные слова. Я злился на хозяина, потому что не уберег. А на самом деле я злился на себя, потому что не сказал, потому что думал успеется, потому что тряпка. Мысли метались от одного к другому, и в этот момент я услышал знакомые шаги. Вот уже замочная скважина начинает издавать знакомые звуки, но все же несколько иные по звучанию. Даже сквозь слезы, все так же сидя у двери, в которую влетел головой, я увидел его глаза и поникший силует, так непохожий на того молодого и статного двуногого, как прежде.
Я аккуратно взлетел на руки, сказал, -Мне жаль, - вкрутился головой в изгиб его руки и добавил, - Я люблю тебя, двуногий...