Попутчик

Дмитрий Ромашевский
  Послышался «Марш славянки», и поезд, вздрогнув, медленно тронулся. Мой попутчик, лысый, грузный, пожилой мужчина, достал из сумки бутылку водки и поставил на столик.
- Давайте? - вопросительно сказал он, придвигая мне пластиковый стакан.
- Нет, благодарю вас, хочу поскорее лечь, завтра мне с поезда сразу на работу.
Он не принял моих возражений и налил мне и себе по полстакана. На столе появилась буженина в промасленной бумаге и белый батон.
- Давайте-давайте! За встречу, за знакомство. Выпьем и спать.
Я мягкотело согласился, да и что было делать?! Отказаться, значит, обидеть   человека, который, казалось, не допускал мысли, что я откажусь.  Быстро захмелев, он начал разговор:
- Я в командировку - машину получать для начальника. Он уже оплатил… серебристую «Волгу», а мне - проверить и перегнать.
- Вы -  шофёр? - спросил я.
- Я - его зам… администратор. У нас вся недвижимость под контролем.
Говорил он отрывисто и как-то торопясь. В купе кроме нас никого не было. Я понял, что быстро заснуть мне не удастся.
- Вы из Москвы?
Я кивнул.
- Я в Москве часто бываю. То одно, то другое. Недавно в Боткинскую больницу его сына возил на консультацию к нейрохирургу. Он - инвалид от рождения. Не хотели принимать. Я регистратору бутылку коньяка поставил - в тот же день приняли.
  Он пил водку,  закусывал бужениной, наклоняясь над столом и беря тонкие кусочки нарезанного мяса двумя руками, будто колдуя над ним.
- А не повредит вам завтра? Путь неблизкий.
- Я не сам машину поведу. Там уже другой, а я - для контроля. Мне начальник очень доверяет, без меня он, как без рук: на даче что-то сделать, сына в школу отвезти, - это всё мне приходится. Я в учреждении  появляюсь - все замолкают, сразу тишина.
  Он всё больше пьянел,  и монолог его не прекращался.
- У меня две машины: «Волга» чёрная и «Жигули», гараж построил большой. В квартире всё есть, стиральную машину купил - автомат.
- Дети? - спросил я, чтобы не казаться невежливым.
- Сын взрослый… у него уже своя семья, а я с женой давно в разводе. На море поехали с внуком… хотел и я с ними, да сноха  говорит: «У нас своя семья», я, то есть, к их семье не отношусь!
Он помолчал, переживая свежую обиду.
- В отпуск идти не хочу.  Дома всё есть, а что одному делать?
- А другие родственники?
- Мать, 84 года, одна живёт в деревне.
- А вы её не хотите взять к себе?
Он отвернулся к окну и не ответил.
- Я бы женился, - снова заговорил он, - гражданским браком. Понравилась мне одна… в годах уже, но стройная такая, симпатичная. Я на даче у начальника работал, а она, решив, что я - хозяин, спрашивает: «Не посоветуете, где человека найти крышу отремонтировать?». Вижу: одинокая. Пошёл я к ней на участок, говорю: «Да я вам всё сделаю, рабочих пригоню, мы за день управимся». Взял я её телефон. Через несколько дней  звоню, говорю, весь материал достал, мне тут все в рот смотрят. «Хорошо, - говорит, - заплачу, сколько скажете». Вижу, беспомощная она. : «Давайте, - говорю, - в выходной отдохнём, поедем на озеро купаться, в загородный ресторан…», а она: «Вы, наверно, меня не так понимаете, я старше вас». «Это, -  говорю, -  ничего».
  Долго она на даче не появлялась. Я позвонил, говорю: «Вы на даче меня дождитесь, я шифер и рубероид привезу». Приехал вечером на «Волге», объясняю: «Работы было много, материал - в понедельник. Давайте я вас до дома подвезу».
  Остановился у магазина, накупил закуски, коньяк купил молдавский с птицей. Хотел  её к себе зазвать, гараж показать. Отказалась. Поставил машину, выхожу, а она уже в такси и шофёру деньги суёт. Едва успел.
  Квартирка у неё плохонькая, хрущёвка. Кобелёк мордатый залаял.
Налила она мне чаю, выложил я ей всю закуску. Выпили. «Ну, - говорит, - уже поздно, я устала, и вам пора…». «Как, - говорю, пора?! Я тут переночую». Она аж в лице переменилась. Кобель опять зашёлся, всё норовил на ногу мне броситься. Она говорит: «Я очень больна, мне плохо сейчас будет. Уходите, пожалуйста».  «Ох, - говорю,  и что ж это вокруг меня одни инвалиды?!» Повернулся и ушёл.
  Он ещё долго бормотал что-то, я лежал с закрытыми глазами и стал задрёмывать. Поезд потряхивал меня, позвякивали стаканы в подстаканнниках, а попутчик всё говорил и говорил о чём-то.
Мы так и не познакомились.