Я видела войну. Хочу ее забыть, но не могу. В марте 1995 года с мужем вернулась в Грозный, после двух месяцев скитания по дальним горным селам. Все улицы были усеяны трупами. Мой отец настаивал, чтобы мы уехали. По своей глупости, наверное, нам захотелось посмотреть на свой дом. И мы пошли.
Шли от моста через речку Нефтянку. Чтобы не попадаться военным на глаза, с района РТС решили идти по улице Лермонтова. То, что предстало перед нашими глазами, начиная с перекрестка "Широкий", наверное, не может вообразить себе ни одна живая душа. Бородино - это шутка, наверное. Смерть вихрем носилась тут. Трупы, трупы, трупы. Танки, БТР-ы, БМП-ешки, и всякая другая техника. Скорее, остатки от той техники. Почему мы не повернули назад, до сих пор не знаю. Дошли мы до нашего дома по улице Лермонтова, 6. Под окнами с фасада лежал труп в военной форме, но в гражданских сапогах. Это говорило о том, что погибший - из числа чеченских повстанцев. В заднем кармане брюк торчали документы. Рядом с ним лежала труба от системы "Муха". Головы не было. Труп прилично усох. Вместо головы отчетливо виден был след от гусеницы военной техники. Муж подошел и нагнулся, чтобы вытащить документы из его кармана. Я увидела голубой провод, тянущийся к ноге трупа, и закричала, чтобы муж не трогал его. Оказалось, что труп заминирован. Войдя во двор нашего дома, мы увидели, что под окнами перекопана земля. Там было захоронение. Позже мы узнали, что там покоится наша соседка, еврейка, 90-летие которой, мы отмечали буквально в октябре 1994 года. То тут, то там раздавались автоматные очереди. Во дворе все асфальтовое перекрытие было разжевано гусеницами танков. Дом подожгли. Входная дверь пробита автоматной очередью. Обшивка сгорела, но металлический каркас - на месте. Ворота гаража открыты, а у входа лежат пустые гильзы. Кто-то оттуда отстреливался. На мосту, что через вяло текущую Сунжу, соединяющий Новослободскую с улицей Тбилисской, стоял пост питерских ОМОН-овцев в черной форме. В пятиэтажном доме, что находится напротив нашего дома, орудовали российские военные. Мародеры. Слышны крики и автоматные очереди. Они стреляли, чтобы никто не входил в подъезды. Нас, скорее всего, увидели с окна пятиэтажки. Через считанные минуты во дворе появились военные. Потребовали документы. Муж полез в карман за ними.
- Руки! Вверх! - закричал один из вояк и дал над нами автоматную очередь. Самый смелый, полез во внутренний карман моего мужа и достал паспорт. Точно такой же, как и у всех остальных жителей когда-то бывшей советской державы. Я умоляла мужа не возмущаться. Видя его злое лицо, один из офицеров приказал нас расстрелять и швырнул наши документы к нам под ноги. Пятеро из них развернулись и пошли на выход. Тот, кто должен нас расстрелять, - маленького роста и внешне похож на дагестанца. Я прижалась плечом к мужу и взяла его за руку. А он посмотрел на меня и сказал: "Ну, что ты делаешь? Нас найдут, а мы за руки держимся. Хаза дац (Некрасиво так)". Не принято у чеченцев показывать свои отношения на людях. Мы не меньше вас любим друг друга, но чистоту своих отношений храним для себя, не выставляя напоказ.
Тогда я попросила военных разрешить мне на паспорте написать, где живут наши родители. Тот, похожий на дагестанца, поднял паспорт и протянул мне. Я взяла у мужа ручку и написала адрес своих родителей, указав, что это адрес моих родителей, потом дописала адрес родителей мужа...
С тем паспортом я жила пока не обменяла его при достижении определенного возраста.
- Хватит вам возиться, - крикнул второй военный и, повторив приказ, выбежал со двора. Наверное, где-то рядом нашли что разворовать. Салага нажал на курок. Осечка. Тогда и он махнул на нас рукой.
- Все равно не выберетесь с этой улицы, - крикнул нам и убежал.
Собаки и кошки обгладывали трупы. Стояла смердящая вонь. Эта вонь преследовала нас долго. Даже в цветущем каштанами Киеве. Мой мозг отказывался принимать другие запахи несколько месяцев Машины МЧС и люди, одетые в яркую одежду, пригнувшись, сновали туда-сюда. Трассирующие пули не пугали. На перекрестке нас опять остановили и спросили, что тут делаем. Предложили проехать к консервному заводу. Но тут по рации с ними вышли на связь, и они оставили нас.
Мы, волею Всевышнего, остались живы. Вернулись домой к моим родителям. На завтра был праздник разговения. Это был последний день Священного месяца Рамадан.
В начале апреля я с мужем покинула Грозный.
Неужели все это было со мной? Почему, почему память не отпускает эти кадры? Да хранит нас всех Всевышний. И чтобы никогда никто не видел это горе. Знаете, что пугало на войне? - Тишина. И кто одержал победу в войне? Русские? Чеченцы? Над чем и кем? Самим же чеченцам пришлось встать в ряды милиции, чтобы защищать себя от своих и чужих.
Нас, как и вас, учат любить свою Родину, защищать ее. Разве грех любить свою землю? Разве вы не будете защищать свой дом? История моего народа очень тяжелая. Порой она покрыта не только толстым слоем пыли, но и закопана в ущельях и скалах. У нас не сохранились летописи, но не умерла народная память. У меня, как и у всех чеченцев, есть погибшие на этой войне. Большая часть погибших - беженцы. Покидая город, они попали под артобстрелы и авианалеты. Я и сама много раз попадала в такие ситуации. Аллах смилостивился надо мной, потому что я еще, наверное, не завершила все свои дела, с которыми меня послали на эту землю. И когда вижу снимок на одном из сайтов, где моя мама сидит с задумчивым лицом, как беженка в Грузии, не зная, где ее дети, как вы думаете, о чем я думаю? Когда мы больше недели искали младшего дядю, который очень боялся погибнуть в те первые дни войны и я, смеясь, спросила у него, почему он так себя ведет. А он боялся оставить сиротами шестерых детей. В тот год его младшая дочь пошла в первый класс. Мы, тогда еще молодые, не ведали страха перед войной. Но я никогда не смогу забыть как они, старики - наши родители боялись. Тогда у меня не было детей. Теперь я с годами ставлю себя на место своего покойного отца (Да простит всех Аллах!) и понимаю, что они боялись не за себя, а за своих детей. Вот достойны ли мы этого? Не знаю.
Почему рядом с умными интеллигентными, благородными, честолюбивыми и достойными есть слабые люди и мразь всякого рода, предатели, опустившиеся на дно общества, оправдания которым никто не даст. Почему мы иногда бьем кулаками по острию ножа? Знаем, что больно и глупо, но спешим, торопим время. Не умеем отступать. Не склоняем головы. Мужество в несчастье - половина беды. Надо быть мудрым, а не лезть на рожон. Надо выжить, а не погибнуть. Надо посадить дерево, чтобы вырос лес, построить дом, чтобы вырос город. Воспитать сына, чтобы продолжить род. Рождение и смерть - в руках Всевышнего. Не надо убивать себе подобного. Не убей, не укради, не прелюбодействуй, нет чревоугодию и т.д. Мы все приемлем это. Человек человеку не может быть волком. Мои сородичи, не черпайте воду решетом. Пусть вокруг нас будут друзья. Верные друзья. Спокойствие в нашем случае - лучшая приправа. Судьба не спрашивает у нас. Она лепит и мнет, как ей заблагорассудится. То, что сделано, не может уже быть не сделанным. Давайте не делать так больше. Не пытайтесь изменить то, что не в силах изменить. Принимайте все, что случилось, как должное. Позорит человека лишь то наказание, которое он сам заслужил. Предатели нашего народа привели нас к гибели. Наша цель - выжить! Выжить! Стать лучше, чем мы были и есть. Аллах послал нам испытания, которые мы смогли перенести. Не заставляйте себя ждать. Станьте лучше сегодня. Утратив стыд, мы становимся погибшими. Если бежать от своих, то долго будем бежать. Станьте мягче в своем гневе. За добро нам воздастся добром. Живите сегодняшним днем. Не ждите старости. Старость - плохая штука. Один не может все знать. Наш коллективный разум приведет к победе. Мы разделились на местных, российских и европейских. Есть американские и австралийские.
...Красота должна править миром. Лучше худой мир, чем хорошая война. Не бывает хороших войн. Оружие убивает. Нет мертвых, вернувшихся с того света. Но есть еще среди нас с мертвыми "душами". Лучше бы мы расцветали, чем гибли под бомбами и танками. Не стоит жизнь простого человека втаптывать в лужу крови, чтобы другой жил хорошо. Почему всех надо считать стукачами, предателями? Мы все вместе должны строить светлое завтра, не забывая о страшном вчера.
Апрель 2004 г.
Киев
31 .12.2014 г.
Сроку давности не подлежит
Нет срока давности преступлениям кремлевской хунты и российского генералитета против чеченского народа. 20 лет тому назад накануне новогодних праздников бандиты всех мастей решили устроить шабаш на нашей священной земле с привлечением всех видов войск, применявших все виды запрещенного оружия. 31 декабря 1994 года начался штурм мирного Грозного. Кабинетная крыса в погонах Пашка-Мерседес намеревался взять чеченскую столицу за два часа.
Сейчас половина девятого ночи. А двадцать лет тому назад в это время на нашей улице шел ожесточенный бой. Улица, названная в честь великого русского поэта, в свое время приехавшего убивать чеченцев, принимала кровь чеченцев и русских, армян и евреев, татар и ингушей. Улица Лермонтова упорно сопротивлялась, не желая умирать под танками. Прошло двадцать лет. Улица до сих пор хранит следы войны. А мое раненное сердце рвется в дом, которого нет и уже никогда не будет. Царапины от осколков душевной боли не затираются соленной кровью.
В ту ночь я отчетливо слышала, как плачет земля. Она не убегала из-под ног, а скрючившись, ждала когда я ее обниму...
Господи, как тяжело об этом говорить! Тошнотворный запах крови, горящих человеческих тел...Не поверите, но вода в Сунже ускорила свой бег, все громче и громче произнося хвалу Всевышнему.
Аллах, дай еще силы, все это пропустить через себя, напомнить другим о том испытании, через которое мы прошли. Люди, любите друг друга.
Мы полагались лишь на волю Аллаха. И Он не оставил нас в пасти огнедышащего дракона. Мы отрубили головы этого Сармака. но его тело все еще бьется в конвульсиях. Аллах, пославший нам испытания, мы полагаемся на силу, которую даешь на духовное исцеление. Мира и добра нам всем, от Всевышнего.