Я старше тебя на заботу свою и любовь.
Людмила Трембач
Лора - крупная, большеглазая блондинка, вышедшая на пенсию операционная медсестра. Развелась с мужем и купила себе маленькую квартиру на окраине города.
Пока растила двух дочек, все боялась оставить детей без отца. Да и неплохой в общем-то муж был. Не пил, не гулял. Но что бы Лора не попросила сделать, отнекивался и дальше смотрел в свой телевизор.
Дочери никак не могли взять в толк, почему мама такое на старости лет сделала.
А Лора была довольна.
Сбережений хватило на квартирку и, как она себе представляла, хоть небольшие путешествия с автобусом экскурсионного бюро. Но вот уже второй месяц как Лора живет одна и никуда ей не хочется. Ей нравится утром просыпаться, по привычке в пять утра, вставать и не торопясь варить себе кофе, ждать рассвета. Окна смотрели на кусочек поля и лес, и она не опускала на ночь жалюзи, с улицы попадал свет от фонаря и ночью, когда она вставала, ей не нужен был ночник.
С рассветом она выходила из дома и шла гулять по дорожке к лесу. Зима подходила к концу.
На обратном пути Лора заходила в супермаркет и покупала себе продукты на день. Две вещи она решила себе не покупать - телевизор и холодильник.
К первому у неё была такая неприязнь, что даже документальные фильмы о животных и путешествиях не заставили её это сделать. А холодильник потому, что после ее стоячей работы в операционной стала болеть косточка на большом пальце, и лишний вес только ухудшал это. Вот и решила - никаких запасов. Иногда делала исключение перед приходом дочек с внуками.
Еще был запас детского питания для маленькой внучки. Чтобы не носить тяжелые бутылки купила себе фильтр для воды. Чай позволяла себе пить сколько угодно. Особенно любила зелёный с привкусом жасмина.
О муже она почти не вспоминала. Он устроился рядом с дочерью и учился сам обслуживать себя.
Лора могла сидеть часами в задумчивости, что-то вспоминая, размышляя, записывая. Сначала хотела подключиться к интернету, опыт работы с компьютером у нее был. Но потом поняла, что и это лишнее. Она писала свои записи ни для кого. Просто для себя самой. Иногда уходя в детство, юность, детство детей. Всплывали какие-то мелочи, о которых она совершенно забыла, и она радовалась этому.
Уже давно никто новый не входил в её жизнь. Было несколько подруг, с которыми она иногда перезванивалась и встречалась на чашечку кофе.
Если бы ей несколько лет назад сказали, что она вот так будет жить, она бы решила, что это горькая старость. Теперь она не страшилась этого слова, ей не было скучно самой с собой.
Она не могла назвать бы это словом счастье, но всплыло выражение « На свете счастья нет, а есть покой и воля».
Лора охотно соглашалась брать внуков, когда дочкам это было нужно, но и радовалась, когда наступал вечер и она прибирала на место все вещи, которые шли в ход вместо игрушек. Это она помнила еще по своим девчонкам, они тоже любили играть настоящей посудой, в ход шли кружевные накидушки на подушки, заварной чайник, чайные ложечки и содержимое всех ящиков для ненужных, но дорогих сердцу вещей.
Лора понимала, что здоровье не становится лучше в её возрасте, но старалась не думать о том, что станет немощной и зачем заранее об этом думать. Как-нибудь будет...
А пока так хорошо смотреть в окно, видеть, как меняется лес за окном, то одевается в белый наряд, то вдруг становясь изящной гравюрой в японском стиле.
Многие книги всё еще были в связках, Лора распаковывала их постепенно, подолгу держа каждую в руках. Просто вспоминая, что она в них когда-то прочла, вспоминались не сюжеты, а обрывки мыслей, которые она нашла в них. Вот детектив Филлиса Дороти « Саван для соловья». О чем не помнит, вот закладка - « Чувствовать себя уютно в любой компании, поскольку ты защищен своим внутренним миром, обладая тем сокровенным достоинством и самоуважением, которое и есть основа счастья».
Вот два разрозненных томика Паустовского, в них закладок много, разных... как часто открывала она их и просто чувствовала себя затерянной в мире его « Мещерской стороны».
Лора не вела дневников, но вот по таким закладкам могла вспоминать свою жизнь. Были книги, которые не нуждались в закладках, это книги Улицкой и Рубиной. Это как близкие друзья, к которым всегда можно прийти. Вот неизвестно откуда выпала закладка с записью « В природе всё в движении - и при этом в покое. В человеке же движения нет- но есть отсутствие покоя, беспокойство».
Так проходили дни. Вечер. Снова прогулка и, если был солнечный день, - закат солнца.
Лора не запоминала числа и дни недели. В кухне на шкафчике висел календарь и она постоянно забывала его отрывать, часто забывая поздравить кого-нибудь с днем рождения.
Сегодня красивый закат, такой холодный малиновый свет разлился по небу.
Лора знала, что несколько минут и волшебство исчезнет, и поторопилась выйти на свою любимую дорожку вдоль реки к лесу.
Как же хорошо так жить, просто жить и ждать... заката, восхода, весны, лета, осени и снова весны. Зиму Лора не любила.
Впереди шла молодая женщина с коляской и собакой на поводке.
Лора подумала, что возьмет себе щенка. Не важно, какой породы, только не огромную собаку. И внуки будут рады.
Заснеженная нежность.
Вот что значит - новые очки и весна.
Только вчера Лора уговаривала себя, глядя на серые краски ранней весны, что любит эту японскую скромность природы. Но в душе очень ждала весны с ее настоящими яркими цветами.
Лора шла по лесу и не могла надышаться этим воздухом, налюбоваться свежими красками. Еще даже не распускались почки и не появилась эта импрессионистская нежность света и цвета, но ей весь мир казался таким ярким и новым, каким он кажется только в детстве.
Вчера вечером она долго говорила с дочерью. Говорили на равных, не как мать и дочь, а как две женщины. Не было вдруг между ними разницы в возрасте. Катрин уговаривала её вернуться к отцу. Дочери любили отца и, особенно старшая, считала виновной в разводе мать. Виновной даже в том, что слишком долго она тянула этот воз всех проблем и работы в семье на себе.
- Мама, ты умная женщина, может быть умнее отца, но нужно быть еще и настолько умной, чтобы уметь иногда прикинуться глупее и неспособной что-то сделать. Дать другому возможность заботиться о тебе, тогда ты и дороже ему будешь.
Самое обидное, что Лора понимала правоту дочки. Но, проплакав вечер, поняла, что теперь уже поздно и назад ничего возвращать не хочет.
Она заботилась о нем, сколько могла, все ждала, когда он поймет сам, как ей нужна его забота и любовь.
Есть возраст отдавать любовь, она любила. Никто не нужен был, кроме него. Но лет в пятьдесят в ней проснулась такая сумасшедшая потребность в любви, именно потребность любви к ней, как будто копилось это всю её жизнь. Где-то прочла, что это гормоны, напоследок, перед затиханием, дают такой сумасшедший всплеск. В это время женщина вдруг задумывается, что она ещё хочет получить от жизни.
Были подруги, которые вдруг, оглянувшись по сторонам, находили себе кого-то на стороне. Лора не осуждала, понимала их, но сама не хотела разрушать семью. Думала, своей нахлынувшей нежностью сможет растопить равнодушие. Не смогла.
Возможно и права Катрин, нужно было как-то по-другому себя вести, дать повод для ревности, побольше обязанностей распределить мужу. Но теперь - нет! Перегорело.
И когда поняла это, как груз с души упал. Пусть и ее вина, пусть, но теперь она приняла её и простила себя. Да и мужа простила. Пожелала ему, вот так же вдруг, почувствовать весну и радость от нее.
А гормоны, они успокоились... Но время, когда хочется, чтобы любили тебя, а не только ты, не прошло. Оно не пройдет.
Как не пройдет нежность весны, даже если её занесет грустью снега.
Шаг через порог. Лора.
Лора отложила много раз читанную « Анну Каренину» и задумалась о том, хорошо это или плохо, что в ее жизни не было такой страсти. А способен ли вообще хоть один мужчина на свете сделать счастливой хотя бы одну женщину на всю жизнь?
Нет, не возможно. В каждой женщине бесконечно много сторон. Даже если мужчине кажется, что он понял женщину, ну вот хотя бы как Лев Толстой. Рассказывал о таких тонких переживаниях своих героинь, а его Софья осталась несчастной.
Лора глянула на часы, пора сходить в супермаркет, скоро закроется, нужно что-нибудь купить к ужину и на завтрак.
Перед дверью остановилась, положив руку на ручку, как будто собираясь шагнуть в другой мир. А ведь так и есть, она так отгородилась от всего.
Вот и сон снился сегодня ночью, весь день не проходит ощущение, что вся её жизнь какая-то нереальная, как сон. Ей хотелось понять - почему снятся сны, и ей ответом стал этот сон во сне. Сны - это продолжение наших чувств и мыслей дневных. Во сне мы успокаиваемся. Успокаиваются мысли, успокаиваются чувства. Успокаивается душа. Проходит боль. Иногда приходит решение. Или предчувствие.
Ей пора выходить из этого сонного её мира, как бы хорошо и спокойно ей в нем не было.
Лора шагнула за порог и на площадке столкнулась с соседкой.
Поздоровалась и уже хотела мимо пройти, но та обратилась к ней:
- Фрау Кинэ, я слышала, что вы медсестра?
- Да, я операционная медсестра. Вам нужна помощь ?
- Мне лично нет, но нам в пансионат нужна медсестра на несколько часов в неделю. При знакомстве вы говорили, что на пенсии. Это не постоянное место. Пока только на время. В нашем пансионате для людей с ограниченными возможностями, неспособным вести самостоятельно хозяйство, есть молодая женщина, ей нужно раз в день делать укол. Конечно, это мог бы делать любой наш сотрудник, но она, женщина небедная, решила, что хочет для себя пригласить специальную сестру. Она не настолько беспомощна, как многие наши жители. И, по-видимому, ей хочется и общения с кем-то из внешнего мира.
- Хорошо, я приду завтра к вам в пансионат. Это тот, что у моста?
- Да, я буду весь день на работе. Вам удобно в десять утра?
- Да, мне подходит.
Лора улыбалась сама себе. Так быстро нашелся выход из сонного царства.
Еще конечно ничего не известно, но дверь открылась ...
Солнце мирно разбрасывало зайчиков на полу коридора. У одного из окон стояла клетка с канарейками. Лица на старинных портретах смотрели равнодушно и отстраненно.
- За каждой дверью - горе, подумалось Лоре.
Тишина казалась обманчивой. Наконец Лора увидела лифт и указатель местонахождения.
Сюзанна пригласила ее в другой кабинет, предложила кофе, и они сели у столика.
Лора решила пока не торопиться и предложила начать с того, что она раз в день будет приходить делать инъекцию. Пусть это будет на добровольных началах и не нужно оплаты.
Но Сюзанна настояла на том, чтобы составить трудовой договор, так легче оформить все надлежащие пропуска и доверенности.
Сколько времени будет Лора проводить с Ольгой, предоставленно ей. Она может входить в здание в любое время. Опеку над Ольгой оформлять пока не нужно, она сама ведет свои финансы. Но помощь и совет ей нужны, ей нужен человек, которому она доверяет.
-Лучше всего, если вы поговорите с социальным работником нашего пансионата, он опытный воспитатель.
Сюзанна набрала номер по телефону и пригласила некоего господина
Шмидта, назвав его Гарольдом.
Для Лоры события развивались слишком быстро. Но она понимала, что раз согласилась, нужно выполнить то, что положено.
Познакомив Лору с высоким седым мужчиной, Сюзанна ушла, оставив их в кабинете.
- Фрау Кинэ, у нас много помощников работает на добровольных началах.
Чаще всего это родственники или знакомые наших жильцов. Но вы человек посторонний и мне бы хотелось сначала познакомиться с вами, расскажите о себе, потом я расскажу об Ольге. Но, думаю, вы подружитесь и она сама вам многое о себе расскажет.
Лора растерялась, просто перечислила свои анкетные данные. Сказала, что на пенсии с недавнего времени и уже подумывала заняться добровольческой деятельностью. Знает о ней не понаслышке, работала в операционном отделении онкологического отделения.
Время покажет, как это получится, не хотела бы зря обнадеживать Ольгу и потому пока начнет с малого.
Хэрр Шмидт сказал, что он тоже так считает - время покажет.
Само собой разговор успокоился и стал неофициальным.
А может быть, опытный психолог хэрр Шмидт просто решил расположить к себе Лору тем, что рассказал о себе, о том, как устроена его работа в пансионате. Что здесь живут люди хоть и больные, но они не ограничены в свободе, как в закрытых психиатриях. Многие работают в мастерской, которая находится недалеко от помещения пансионата. Что многие приходят к нему со своими проблемами, маленькими и большими, и он почти живет на работе. Что тоже уже пора на пенсию, но не представляет себя без этой работы, дом пустует, дети взрослые и никто из них не хочет к нему переехать. Может быть, если появятся внуки, что-то изменится.
Наверное, говорили бы еще, но вернулась хозяйка кабинета и разговор окончился. Лора собралась идти и хэрр Шмидт проводил её к выходу. Она рассказала ему, как плутала по коридорам.
Беседа с ним успокоила Лору и она вышла в город, уверенная в том, что всё сделала правильно.
Почему-то впервые за последнее время не хотелось домой в свое одиночество.
Как будто по-новому смотрела Лора на город. Заглядывала в витрины. В них не видно морщинки, улыбнулась она сама себе.
Муха в стеклянной банке. Лора.
К зданию пансионата Лора шла нерешительным шагом. Много лет проработав операционной сестрой, никогда не сталкивалась с психиатрическими пациентами. Она не представляла, что ждет её за стенами здания- памятника средневековой старины, в котором в те времена находился госпиталь. По тем временам все больницы носили это название. Толстые стены, отреставрированного и приспособленного для душевнобольных пансионата, казалось скрывают что-то устрашающее.
Позвонила у входной двери. За дверью послышался смех и ей открыла дверь высокая молодая женщина, разговаривающая о чем-то смешном с другой, тоже улыбающейся в чем- то похожей на нее.
Лора представилась. Представились и девушки. Они оказались одна директрисой этого заведения, другая её помощницей.
Назвав себя просто по имени Сюзанна и Керстин.
Они знали о том, что Лору пригласила фрау Бартель.
-Одна из наших жильцов, фрау Буш Ольга, живет у нас уже пару лет, её семья из России, но она осталась совершенно одна, родители умерли, оставив ей средства на жизнь. Но временами обостряющаяся шизофрения, не позволяет ей жить самостоятельной жизнью. Мы подумали, может быть кто-то знающий ее родной язык, смог бы найти к ней лучший подход. У нас сейчас с ней трудности. Это и весеннее обострение основного заболевания и частые простуды, которым она подвержена. Ольга выразила желание, чтобы уколы ей делал кто-то не из нашего персонала. У нее навязчивая идея, что ее не любят потому, что она из России.
Но может быть ей не сообщать пока, что вы знаете русский язык, ведь акцента у вас нет.
-Я жила в России в немецкой деревне.
Не уверена, что смогу помочь вам. Ведь у меня нет опыта работы в психиатрии. Но попробую, хочется помочь своей землячке.
-Она очень интересная молодая женщина, вы ведь знаете, интеллект при шизофрении не страдает. Она постоянно читает, много записывает на компьютере. Познакомьтесь с ней. А там видно будет. Может быть сможете стать её персональной патронажной сестрой. Сейчас как раз у нее фрау Бартель.
В длинном коридоре стояла тишина. Лора не запомнила дорогу в этом лабиринте. На стенах висели картины. Толстые подоконники окон, похожих на бойницы, были зарешечены. Из них открывался вид на мост через Дунай и видны были два шпиля собора.
Наконец подошли к двери с табличкой Фрау Ольга Буш.
За дверью было шумно. Постучавшись, вошли. Фрау Бартель молчала. Как поняла Лора, молодая красивая женщина с разбитым лицом, была Ольга. Она выкрикивала ругательсва, которые Лоре давно уже не приходилось слышать.
Сюзанна обратилась к Ольге, что для нее специально пригласили медсестру не сотрудницу их пансионата
-Познакомьтесь, это фрау Кине.
Ольга, продолжая издавать ругательсва, замахнулась на фрау Бартель, та уклонилась.
Сюзанна, которая совсем недавно так заразительно смеялась, открывая Лоре дверь, вдруг строгим голосом, но спокойно сказала Ольге, что если она не успокоится, придется пригласить полицию и переправить её в закрытую клинику.
Ольга сникла и безвольно опустилась на кровать.
Лора, сама не ожидая от себя этого, вдруг положила ей руку на плечо и по -русски сказала
-Всё будет хорошо, Оля.
-Вы говорите по-русски? У Ольги мелькнула радость в глазах. И вы останетесь со мной? Эти б... доканают меня. Я для них муха в стеклянной банке.
-Нет они хотят вам добра, я уверена Оля. Но я побуду с вами.
Сюзанна, не понимая, что они говорят, но видя как успокоилась Ольга, только попросила зайти к ней после и подписать необходимые документы. Сотрудницы пансионата вышли.
-Почему у тебя разбито лицо ?
- Я упала ночью, встала попить и ударилась о спинку кровати. У меня очень болит голова. Я немного полежу.
Лора посидела еще некоторое время. Ольга уснула. Приступ прошел и напала сонливость.
Лора тихонько вышла и наугад пошла по длинному коридору.
***
Солнце мирно разбрасывало зайчиков на полу коридора. У одного из окон стояла клетка с канарейками. Лица на старинных портретах смотрели равнодушно и отстраненно.
- За каждой дверью - горе, подумалось Лоре.
Тишина казалась обманчивой. Наконец Лора увидела лифт и указатель местонахождения.
Сюзанна пригласила ее в другой кабинет, предложила кофе, и они сели у столика.
Лора решила пока не торопиться и предложила начать с того, что она раз в день будет приходить делать инъекцию. Пусть это будет на добровольных началах и не нужно оплаты.
Но Сюзанна настояла на том, чтобы составить трудовой договор, так легче оформить все надлежащие пропуска и доверенности.
Сколько времени будет Лора проводить с Ольгой, предоставленно ей. Она может входить в здание в любое время. Опеку над Ольгой оформлять пока не нужно, она сама ведет свои финансы. Но помощь и совет ей нужны, ей нужен человек, которому она доверяет.
-Лучше всего, если вы поговорите с социальным работником нашего пансионата, он опытный воспитатель.
Сюзанна набрала номер по телефону и пригласила некоего господина
Шмидта, назвав его Гарольдом.
Для Лоры события развивались слишком быстро. Но она понимала, что раз согласилась, нужно выполнить то, что положено.
Познакомив Лору с высоким седым мужчиной, Сюзанна ушла, оставив их в кабинете.
- Фрау Кинэ, у нас много помощников работает на добровольных началах.
Чаще всего это родственники или знакомые наших жильцов. Но вы человек посторонний и мне бы хотелось сначала познакомиться с вами, расскажите о себе, потом я расскажу об Ольге. Но, думаю, вы подружитесь и она сама вам многое о себе расскажет.
Лора растерялась, просто перечислила свои анкетные данные. Сказала, что на пенсии с недавнего времени и уже подумывала заняться добровольческой деятельностью. Знает о ней не понаслышке, работала в операционном отделении онкологического отделения.
Время покажет, как это получится, не хотела бы зря обнадеживать Ольгу и потому пока начнет с малого.
Хэрр Шмидт сказал, что он тоже так считает - время покажет.
Само собой разговор успокоился и стал неофициальным.
А может быть, опытный психолог хэрр Шмидт просто решил расположить к себе Лору тем, что рассказал о себе, о том, как устроена его работа в пансионате. Что здесь живут люди хоть и больные, но они не ограничены в свободе, как в закрытых психиатриях. Многие работают в мастерской, которая находится недалеко от помещения пансионата. Что многие приходят к нему со своими проблемами, маленькими и большими, и он почти живет на работе. Что тоже уже пора на пенсию, но не представляет себя без этой работы, дом пустует, дети взрослые и никто из них не хочет к нему переехать. Может быть, если появятся внуки, что-то изменится.
Наверное, говорили бы еще, но вернулась хозяйка кабинета и разговор окончился. Лора собралась идти и хэрр Шмидт проводил её к выходу. Она рассказала ему, как плутала по коридорам.
Беседа с ним успокоила Лору и она вышла в город, уверенная в том, что всё сделала правильно.
Почему-то впервые за последнее время не хотелось домой в свое одиночество.
Как будто по-новому смотрела Лора на город. Заглядывала в витрины. В них не видно морщинки, улыбнулась она сама себе.
Долго гуляла, Куда-то заходила. Посидела в кафе с чашечкой кофе, выглядывая в окно.
Домой вернулась вечером. На автоответчике запись. Голос бывшего мужа.
- Лора, я хочу с тобой поговорить.
***
Лора набрала номер Алика в тревоге, не случилось ли что у детей.
Нет, у них всё нормально.
- Мне бы хотелось встретиться с тобой. Можно погулять. Можно к тебе приехать завтра, сегодня, наверное, уже поздно?
- Хорошо, вечером. Днем я занята буду. В шесть приезжай к мосту, я там буду рядом по делам.
Лора улыбнулась про себя - надо же, как в молодости, свидание назначила .
Долго не могла уснуть. Ведь, казалось, уже отболело. Первое время было трудно. Особенно по ночам. Какие бы обиды раньше не захлёстывали, ночью прижималась и прощала. Но когда-то и это прошло.
Благодарна была, что разошлись тихо и без скандалов. Даже помогал при переезде.
Так бывает, решила для себя Лора, жизнь длиннее, чем любовь.
Возможно, Алик просто хочет поговорить о внуках.
Утро было обычным. Лора проснулась на рассвете. Некоторое время еще лежала, сквозь полусон прислушиваясь к пению птиц. Окно в спальне она не закрывала даже зимой. Но зато даже летом спала под пуховым одеялом.
Накинув халат, варила себе кофе, как в детстве варила его мама. Кипятила молоко и в кипящее молоко - ложку молотого кофе.
Часто молоко убегало и она любила этот запах подгорелого молока и кофе.
Сегодня отменила утреннюю прогулку. Решила на скорую руку испечь что-нибудь для Ольги. Вчерашнее знакомство не в счет.
Творожный пирог получился славно. Упаковала красиво и отправилась в пансионат.
Сегодня ей выдадут ключи, а пока позвонила в дверь, так же, как вчера. На этот раз ей открыл привратник. Она объяснила, кто она и он провел ее к кабинету Сюзанны. Дверь была открыта нараспашку.
Формальности заняли час, а то и больше. Вместе они пошли к комнате Ольги. Теперь Лора старалась запомнить дорогу.
- Сложное у вас хозяйство. И некоторые комнаты находятся далеко.
- В каждой комнате есть сигнализация. Это вам знакомо по больнице. Да, и на каждом этаже есть пост. Днем те, кто не работает, собираются в комнате отдыха и столовой. Стараемся побольше всяких экскурсий устраивать. В каждой комнате план на день и меню.
Постучали. Ольга открыла дверь и пригласила войти.
Сюзанна спросила, как у нее дела и скоро ушла.
Ольга ожидала, что Лора сделает укол и уйдет тоже. Лоре не хотелось её беспокоить. Но не нести же пирог обратно.
- Вот, для знакомства испекла.
- Тогда будем пить кофе.
Комната была просторная и в углу была еще ниша, маленькая кухонька. У стены складной столик, один стул, холодильник, навесные шкафы.
Кофе сели пить у небольшого стола в комнате, у дивана, на который села Оля, придвинув Лоре кресло.
У окна стоял еще один стол, на нем компьютер. Большой стеллаж с книгами. Вперемежку на русском и немецком.
- Первые пять классов я училась в России. Сюда мы приехали с Волги. Родители переехали туда уже в восьмидесятые. Еще была жива бабушка, и она очень хотела вернуться из Сибири на родину в Энгельс.
- Я была отличницей и, когда приехали, быстро втянулась, и уже в первый год стала отличницей в гимназии. Мне всегда нравилось учиться. Особенно математику люблю. Мама была в России учителем математики. Я тоже хотела в университет поступить. Но мама умерла, когда мне было 14, а отец три года назад. Мы попали в аварию. Его могли спасти, но кому мы нужны тут. Правильно папа говорил - русские немцы не нужны были ни в России, ни здесь.
- Оля, это не так. Нельзя жить со злостью. Ты выздоровеешь, и будешь учиться. Всё наладится. Хочешь, я познакомлю тебя с моими дочками? У меня уже внуки есть. Придешь к нам в гости?
Ей хотелось погладить Олю по голове. Но на диване сидела такая вся взъерошенная, непонятно на кого сердитая девочка, что Лора не решилась.
Она знала силу прикосновений. Иногда они сближают. Но иногда можно одним неверным движением оттолкнуть от себя.
- Завтра я приду снова, да?
- Вы не больно делаете укол.
- Называй меня Лора. А мне можно говорить тебе Оля?
- Можно. Научите меня печь такой вкусный пирог?
- Конечно, он очень простой.
- Вот мой номер телефона. Можешь мне звонить в любое время. Проводишь меня до двери, Оля? Я никак не запомню ваши коридоры.
Божий свет встретил её солнцем. Пансионат не дом, в котором хотелось бы жить. Нужно получше расспросить о прогнозе заболевания. Может быть, сможет Оля еще жить и в своей собственной квартире.
У моста её ждал Алик.
Когда она подошла ближе, он распахнул куртку и достал оттуда щенка.
- Вот, решил сделать тебе подарок. Внуки передали мне, что ты хочешь собаку.
- Ты с ума сошел!
- Если тебе нужен будет помощник для прогулок, я буду приходить с ним гулять. Лора, я ни на чем не настаиваю. Сам виноват, что так случилось. Мне казалось, я стал неинтересен тебе и ты хочешь найти себе другого мужчину. Я ждал этого. Если бы это случилось, я бы не позвонил. Но раз ты одна, можем видеться иногда? Просто гулять?
***
Ночь была неспокойной. Щенок поскуливал, возился. Лора слышала каждый его шорох. У женщин этот инстинкт быстро просыпается. Даже когда было тихо, она чувствовала, что не одна в квартире.
Вот и закончилось мое сладко-сонное одиночество.
- Как же мне тебя назвать?
Вспоминала всех собак, которые когда-то жили с ней рядом. Именно своей, только её, собаки у Лоры не было. Они принадлежали двору. Собаки назывались Собака, а кошки - Кошка.
После дойки наливалось кошкам молоко, а собаке выносили хлеб, замоченный в помоях. А когда стали жить в квартире, считала негожим держать собаку в неволе, как ей казалось.
Щенок не чистокровный, из приюта. Оно и лучше, здоровее будет.
Собака - это защита.
- Будешь меня охранять, как и положено. И назову тебя Артосом. Не Мальвина я уже, конечно, но волосы почти голубые.
Лора всегда добавляла немного синьки, когда мыла свои седые пышные волосы. Просто расчесывала их под феном и прическа всегда готова.
Артос, как будто обрадовавшись, что ему придумали имя, уснул наконец.
А Лора все крутилась и, наконец, просто встала и достала справочник по медицине. Справочник был общий и перечислялись только основные симптомы заболеваний. О шизофрении, вообще, несколько строк и добавлено, что симптомы могут быть размыты и сочетаться с симптомами других психиатрических заболеваний.
Лора, много лет проработавшая в медицине, усвоила для себя главное правило - нет такого, чего не бывает, и почти нет такого, от чего невозможно вылечиться. Другой вопрос, как часто это случается.
И с болезнью можно жить по-разному.
Оля не произвела на нее впечатления разрушенной депрессивной личности. Скорее девчонки, которая очень всего боится.
Как не бояться, одна в целом свете.
Как она сказала:
- Муха в стеклянной банке.
Сама себе тоже такой казалась, подумала Лора. Ну что ж, две мухи в банке и еще Артос, это уже веселее.
Проснулась Лора позднее обычного. Но полежать, понежиться не пришлось. Теперь в распорядке прогулка поменялась с завтраком. Сначала вывести, нет, пока вынести Артоса, а потом уже остальные дела.
Придется его взять с собой к Оле. А после обеда придут дети.
- Так что день предстоит суматошный, Артоска!
Хоть Лора и припозднилась и пришла в пансионат уже после десяти, Ольгу она застала сонной и непричесанной.
- Я легла после завтрака снова. Сегодня мне не нужно никуда, -оправдывалась она.
-Вот посмотри, с каким кавалером я к тебе.
Лора подняла полотенце, которым был накрыт Артос.
У Ольги глаза, и так большие, расширились еще больше.
Лора подала ей щенка и та его прижала к себе.
- Какой тепленький и хорошенький. А мне нельзя иметь здесь собаку.
-Нет-нет, это не подарок. Вернее, это мне вчера подарили. Я принесла тебе его показать. Может быть, подружитесь.
-Я пойду, схожу на пост за лекарством, а ты пока с ним побудь, хорошо?
На посту была уже знакомая по вчерашнему дню сестра Берта. Лора попросила назначить для нее встречу с лечащим врачом Ольги.
И попросила сестру рассказать ей об Ольге.
- После завтрака все собрались в общей комнате, приходил пастор, но она не осталась, ушла в свою комнату. Вообще она очень недоверчива и ей кажется, что мы следим за ней. Уже несколько раз она перерезала кабель от сигнализации в своей комнате, считает, что через нее мы ведем наблюдение. Бесполезно объяснять, что это для нее же самой, для ее безопасности, чтобы она могла нас вызывать. Когда она упала ночью, могла бы позвонить. Но лежала с разбитой головой, пока утром к ней сестра не пришла.
Лора вернулась в комнату Ольги, та всё так же сидела непричесанная, не выпуская из рук щенка.
Лора положила его в корзину, попросила ее привести себя в порядок и сделала укол.
- Мы придем к тебе завтра снова вдвоем, Оля. Теперь у тебя растет твой охранник, ничего не бойся. У нас есть еще немного времени, пойдем, погуляем по мосту.
- Я тоже люблю этот каменный мост. Особенно красиво утром. Когда еще мало пешеходов.
Они дошли до средины моста до фигуры мастера, смотрящего в сторону собора.
- Видите, сколько зла на свете, кто-то отбил ему руку.
- А знаете предание об этом мосте?
Когда-то мастер, который строил мост, поспорил с мастером, который строил собор, кто вперед закончит свое творение. Собор строился намного быстрее. Тогда мастер моста договорился с чертом, что тот ему поможет в обмен на три первые души, которые перейдут по мосту. Мост был сделан, а мастер пустил через мост собаку, которая гналась за двумя курицами.
Чёрт так рассердился, что встал под мост и хотел его сломать, но не смог, потому он стал такой горбатый. А на самом крутом месте поставили скульптуру - мастер смотрит на собор, который построили на самом деле намного раньше.
Лора слушала рассказ девочки и думала, как же ей трудно, в ее таком несправедливом, злом мире. И как ей объяснить, что мир может быть и добрым, несмотря на то, что в нем живут и такие вандалы?
***
-Почему люди расстаются ?
Лора шла с корзинкой, в которой был подарок Алика- Артос. Она постоянно в неё заглядывала и радовалась ему. Такой беззащитный и теплый. Решила еще немного пройти к лесу. Вышла к полянке, усеянной цветами, она не знала их названия, похожие на гиацинты розовые, белые сиреневые,
подбирались к самой воде. Опустила Артоса на землю, пусть привыкает свои дела делать на земле.
Сама села на поваленное дерево. Эта поляна напомнила ей их с Аликом любимое место у реки, место их свиданий. Там бревно было через реку и они сидели рядом, обнявшись и болтали в воде босыми ногами.
Тогда ей хотелось к нему каждую минуту и весь день она ждала времени, когда управившись, можно бежать за село. Воспоминаний было много, плохое вспоминать не хотелось.
Когда расходилась с ним, не верила в серьезность всего, где-то в душе надеялась, что так и будет, он поймет, что теряет её и что-то изменится. Но проходило время и ничего не менялось. Она привыкла и радовалась своему одиночеству. Поняла, что притяжения больше нет. Нет понимания душ. Когда хочется поделиться каждой мелочью и каждым сомнением и радостью.
Тогда были обиды и его, как ей казалось равнодушие, что-то хотелось изменить. А раз смогли столько времени друг без друга, то не стоит склеивать.
Поняла, что это её решение и стало легче.
Будут встречи вместе с детьми и внуками. Это общее останется насовсем.
Лора знала, что принятое решение только кажется таким. Будут моменты, когда будет нестерпимо больно, и будет обвинять саму себя во всём.
Живут же другие чужие друг другу, бывают ведь и моменты хорошие. Вот щенка принес.
Лора всхлипывала, как девчонка. Она ею и была. Ведь так же девчонкой уходила к реке и оставляла там свои слезы. Не понимая, почему весь мир не такой, как она бы хотела, добрый и красивый, как у реки. Почему люди умирают, болеют, а остальные живут, как будто ничего не случилось.
И, вспомнив себя девчонку, Лора поняла, как объяснить Оле, почему не нужно пускать в душу плохое.
У нас у каждого своя глубина души. И только мы вольны заполнять её. Каждый решает чем. Хорошим и светлым, или болью и темнотой. Тогда душа сопротивляется и болит. Болит она у каждого. Очищаясь и сопротивляясь плохому. И всегда остается еще что-то щемящее, не дающее покоя.
Пора -пора домой, скоро придут дети, будет шумно и весело. Успеть сготовить что-нибудь вкусненькое. Пожалуй, только блинчики. Их можно печь прямо в рот, по очереди. Она усаживала ребятню рядком и каждый получал свой блин, спорили, смеялись, макая блины в сметану, намешанную с вареньем. Потом приходилось отмывать липкие руки, стол и всё кругом.
Внуков привёл Алик. Старшая дочь попросила его,
- Срочно вызвали на работу,- объяснил он.
-Садись в рядок, тоже блинчик получишь.
Лора управлялась с двумя сковородками, но на тарелке пока ничего не прибавлялось. Наконец, стали наедаться и малыши уже просто баловались. Алик ухватил внучку под попку и унес умывать. Та громко верещала, умываться не любила.
-Смотри, всю красоту не смой, девочка ведь.
Остатки сложила в контейнер и приготовила Алику с собой.
-Ома, почему у тебя нет телевизора ?
Это старший внук Георг, уже имеющий свой мобильный телефон и компьютер, заскучал по своему времяпровождению.
-У меня и компьютер без интернета, вот такая я непродвинутая, как ты говоришь.
-Давайте, лучше в лото поиграем, у меня есть еще из России привезенное.
Объяснить игру взялся Алик. Лора пока убрала со стола и, взяв на руки малышку, смотрела на его возню с мальчишками.
Подумалось
- Как ребенок сам.
Уже вечером, отправив внуков домой, убрав за ними весь тарарам, Лора села к своим запискам.
Нужно было разобраться в себе. И подумать хорошо, что скажет Оле.
Она решила написать ей письмо. Так она поступала и с дочками, когда случалось что-то очень важное в жизни. Иногда слова на бумаге весомее, и о душе писать легче, чем говорить.
Эту привычку она взяла еще из ранней юности, когда писала такие дневники- записки с близкими подругами.
Так это Оле и объяснила.
Дорогая моя новая подружка, Оля!
Несмотря на нашу разницу в возрасте и совсем короткое знакомство, я надеюсь, мы стали подругами. Во всяком случае, мне бы этого хотелось.
Когда-то у меня тоже была подруга, намного меня старше, но я забывала об этом.
Я расскажу тебе о ней, потому что то, о чем я хочу рассказать, напрямую с ней связано.
Роза жила одна в своем домике под горой, на которой стоят развалины крепости.
Еще девчонкой она излазала их и знала каждый камень. Все перечитала о ней, что только нашла. А потом она придумала целый мир, населив его для себя живыми героями.
Она вышла замуж, родила сына, мальчик вырос и уехал в Мюнхен. Муж умер, когда ей было около пятидесяти. Она исправно работала в банке, в том, что рядом с ее домом на берегу реки. У нее были подруги, она любила читать, любила подолгу сидеть на лавочке недалеко от крепости. Купила недалеко маленький участок земли, развела разные травы, частенько к ней обращались за помощью, она знала какую хворь какой травкой лечить. Как-то так вышло, что познакомившись через подругу Розы, мы сразу поняли, что близки. Нам даже не нужно было особо рассказывать друг другу о событиях жизни. Нам казалось, что мы всё друг о друге знаем, как будто уже всегда были знакомы.
Тогда Роза и рассказала мне о том своем мире в крепости. Так просто и подробно мне объяснив, что, возможно, наши души уже там встречались и не зря, меня уроженку дальних мест, привело сюда, она меня дожидалась.
Это неважно, что мы забываем, что пережила наша душа в других жизнях, её суть от этого не меняется. И хоть у каждого своя глубина души, она не пустой сосуд, дающийся в придачу к рождающемуся телу.
Такие вещи особо не обсуждаются, Оля. Роза и так слыла хоть и доброй, но немного странной, а расскажи она об этом мире своем на горе, её бы запросто определили в сумасшедшие.
Как возможно и сделали с тобой, потому что тебе некому было объяснить, что все люди очень разные, и в каждом есть и плохое и хорошее. Это к тому вандалу на мосту.
Нет, я не оправдываю его. Но даже если человек светлый и добрый, его поступки и мысли все понимают по-разному, и даже помощь от чистого сердца иногда приносит горе.
Возможно, кто-то очень хотел помочь тебе и облегчить жизнь, и ты оказалась в этом пансионате, но как же ты сможешь там устроить свою жизнь?
Ведь у каждой женщины есть предназначение, нет, это не обязательно родить ребенка, хотя это великое счастье, но есть предназначение полюбить и быть любимой. Или, возможно, придумать мир на горе. Я не знаю твоего, это только твоя тайна, которую ты должна узнать.
В нас так много всего переплетается.
- Ну что, Артоска, пойдем на прогулку. Подрастай поскорее, чтобы не носить тебя в корзинке. Тем более тебе это тоже не очень нравится. Не переживай, на руки я тебя брать не буду, ты у меня будешь самостоятельный и неизбалованный мужчинка. Со стола тоже ничего не будешь получать. Терпеть не могу попрошаек. Но думаю, мы с тобой будем ладить. Глазки у тебя умные. Сегодня я не задержусь у Оли, потому придется тебе побыть одному . Я загорожу тебя в углу и дам игрушку, вот хотя бы этого пластмассового утенка внучки. Купим ей другого.
Лора допила свой кофе и отправилась к Оле.
В комнате ее не оказалось. Значит еще завтракает.
В столовой стояло несколько столиков, за одним у окна одна сидела Оля. Поздоровавшись и представившись дежурной сестре, убиравшей посуду, Лора подсела к Оле. Та нарочито громко заговорила по-русски.
- Здесь не еда, а жрачка какая-то. Хлеб одного сорта. Я хочу булочку с зернышками. Кофе уже остыл. Мне всё делают назло. Постоянно прошу не заправлять мне салат этим дурацким дрессингом. Я себе купила бутылку подсолнечного масла и хочу есть свой салат, как мне его мама заправляла.
- Оля, мы не одни, давай говорить по-немецки. Это неприлично. Доедай завтрак, я поговорю с сестрой, чтобы тебе оставляли салат незаправленным.
Лора ушла в кухню, прилегающую к столовой, где сестра Дорис составляла посуду в моечную машину.
Лора спросила, сколько жильцов обычно здесь кушают, трудно ли управляться.
На что Дорис ответила, что в группе 9 человек. Обед доставляют из общей кухни. А здесь сервируют и убирают. Помогают тем, кто не может есть самостоятельно. Конечно же, работы хватает. Ведь это не единственная обязанность сестер. И когда всё спокойно и протекает по плану, то и тогда времени мало на то, чтобы просто поговорить с кем-то из подопечных. Но иногда происходит непредвиденное, как вчера в обед.
Ольга бросила тарелку с салатом на пол и закатила истерику. Новенькая сестра не знала, что её салат не нужно заправлять дрессингом.
Сегодня утром ей не хватило булочки. Заказы выполняются без излишков, возможно кто-то съел булочку, которая предназначалась ей. Она поздно пришла к завтраку. На этой неделе у Ольги вторая смена и она поздно встает.
Вернувшись к Оле, Лора попыталась ей объяснить все, что ей сказала сестра Дорис.
Но та, отвернувшись к окну, кажется не слушала.
Вернулись в комнату.
После укола Лора достала из сумочки письмо и попросила её проводить, рассказав ей про то, что Артоска сидит один загороженный в углу. Разговор о нем успокоил Олю и она расспрашивала, что он умеет делать и когда он сможет ходить на поводке.
- Сегодня пятница. Когда у тебя выходной?
- В субботу и воскресенье.
Приходи ко мне в гости. Если хочешь, я позову своих дочек или для первого раза хватит нас двоих?
- Давайте завтра, в воскресенье ко мне придет мой друг. Он всю неделю занят и мы иногда видимся по воскресеньям.
- Можешь привести своего друга ко мне.
- Правда? Тогда можно и в воскресенье.
Значит, знакомство с дочками отложим до другого раза.
- А кто твой друг?
- Он наш русский немец. Мы давно знаем друг друга еще по общежитию переселенцев.
- Ну вот и хорошо, тогда можно спокойно говорить по-русски, а не так как сделала сейчас ты. Понятно, что ты сердитая была, но Дорис не виновата.
- Все они одинаковые. Нас терпеть не могут.
Ну, мне пора, Оля. Почитай мое письмо, там и об этом. О моей подруге, она местная была.
Лора вышла из пансионата и снова свободно вдохнула свежий воздух и подумала, что как тяжело живется за этими толстыми стенами.
На душе было неспокойно. Она понимала, что взялась за что-то нелегкое. Хоть и никому ничего не обещала, но не так просто помочь этой девочке. Хорошо, посмотрим на друга, там видно будет, что дальше.
Она знала, что нужна и дочкам и внукам. У каждого из них столько маленьких и больших проблем, последнее время она эгоистично замкнулась в себе. А тут чужая девочка. Брать на себя за нее ответственность?
Дома её терпеливо ждал Артоска.
- Сегодня мы пойдем покупать с тобой всё, что полагается настоящему псу. Но, сначала, позвоним Георгу. Он уже пришел из школы, может быть он захочет пойти с нами.
Ей нравилось слушать разговоры мальчишки. И ему нравилось, что кто-то относится серьезно и внимательно к тому, что он рассказывает. Иногда Лора улыбалась в душе его фантазиям, но не показывала виду. В конце концов, кто знает, какой мир важнее - придуманный или реальный.
Она рассказала ему об Оле. Не вдаваясь в подробности о болезни.
Георг понял её.
- Представить не могу, что нет ни мамы, ни папы, никого. Как хорошо, что они поженились. А то ведь меня бы не было. Или бы я родился только у мамы, раз я на неё похож.
- Ома, у нас новый урок начался, секс объясняют. Но мы уже многое знаем. Учитель предложил пантомиму играть, девочка и мальчик. А на перемене все над ними смеялись. Хорошо, что я не пошел показывать.
Лора была в шоке от того, что ей рассказал Георг.
- Ты правильно сделал, что не вышел, Георг. Есть вещи в тебе, которые абсолютно не касаются других людей. Даже маму и папу и меня. Если тебе что-то нужно узнать, спроси у папы, он мужчина и тоже сможет тебе объяснить, но в основном всё узнается со временем, тогда, когда тебе это будет нужно, ты догадаешься. Или, если будет девочка, которую ты полюбишь, вы вместе догадаетесь.
Только очень прошу, никогда не обсуждай это с чужими людьми.
Когда я была девочкой, мне казалось, что это плохо, что никто не понимает меня и не говорит со мной по душам, ни мама, ни тем более папа. Я сама росла, даже подруг близких долго не было.
Может быть это и хорошо. В душе мы должны быть сами с собой.
Ты ведь понимаешь, что значит душа?
- Это то, что я думаю?
- Ну примерно так, то, что ты думаешь и чувствуешь.
Если ты захочешь чем-то делиться со мной, я тебе обещаю, никому-никому об этом не рассказывать.
Как же ей хотелось объяснить детям самое главное. Что самое главное? Ведь она сама еще не всё поняла. Но вот такие вещи, что душа принадлежит только тебе, нужно объяснять им обязательно.
Лора остановилась у витрины, что-то трудно идти, ноги устали и сердце побаливает.
Успеть бы ...
Гости пришли не с пустыми руками. В руках у Оли была баночка меда, а у ее кавалера - упакованный в фольгу горшочек с фиалками.
- Денис Вернер,-представился он, вы можете говорить мне ты.
- Спасибо за гостинцы, не нужно было. Но радуюсь, я сладкоежка и фиалки какие красивые.
- Проходите сразу к столу.
- По запаху можно определить, что пельмешки. Ну, это мы любим. Да лепить некогда.
- А можно сначала с вашим охранником познакомиться?
Первое впечатление от парня было хорошее. Как будто уже знала его всегда.
- Времени у меня много. Я пенсионерка.
Лора сама себя ловила на том, что ей неловко выговаривать это слово - пенсионерка. Но что поделаешь, так ведь есть.
- А ты чем занимаешься, Денис?
То что они земляки, в самом деле упрощало общение.
- У меня свое хозяйство. Вот второй год пытаюсь перейти на самообеспечение. С родителями купили хутор старый на горе.
Оля, дала мне прочесть ваше письмо. Это ничего?
Вот рядом с крепостью и есть этот хутор. Вы, наверное, знаете, на Фишерберге.
-Да, знаю, в нем старики жили.
- Дед умер, а бабуля в доме престарелых в Кальмюнце.
В прошлом году, ремонтировали, разваливалось многое. А в этом году уже саженцы яблонь посадил. Кроликов развел.
С пасекой вот не успел развернуться. В России у родителей всё своё было. Скотину держали, пасеку. От дедов велось. И колбасу делали свою, и мед, и много чего.
Один участок у нас отдельно от усадьбы. Почти у крепости. Я там и поставил ульи весной. Но соседи оказались пакостные. Я же русский для них. Запретили мне проезжать на машине к моему участку. Я через лог поехал на внедорожнике, так они и там закрыли проезд, земли, отходов навалили.
Пришлось на тачке по одному улью вывозить. Пока у дома поставил. Буду думать, что делать с тем участком.
- У нас свадьба осенью. Мы вам приглашение принесли.
- Оля мне сказала, вы как родственница к ней отнеслись.
Мы уже два года как пожениться хотели. Но после аварии Оля болела долго, головные боли были, а потом вот этот диагноз и пансионат.
Теперь нам сказали, что она может постепенно реабилитироваться. Сначала какое-то время нужно будет в дневном стационаре находиться, потом к нам будет приходить домой социальный работник.
Но если мы поженимся, то уже и это не нужно будет.
У нас на горе ей будет хорошо.
- Да, Оль?
Оля наклонилась к Денису и прижалась, молча, головой к плечу.
- Как же я рада за вас, ребята.
- Теперь вы к нам в гости приходите, с моими познакомитесь. Артоса можно у нас отпускать на воле бегать.
Ребята еще побыли, пили чай, играли с щенком. Совсем дети тоже. А какие решения принимать приходится. Родители привезли для лучшей жизни. Но не получается так просто стать своими в этой стране. Ищут свои пути. У многих не получается, сбиваются в компании, алкоголь, наркотики. А этот просто решил сам, на горе, отдельно от всех строить свое нелегкое счастье.
Лора подумала о Розе. Вот не зря, значит, была наша встреча, и не зря с Олей встретилась. Как цепочку какую-то соединить нужно, от тех поколений, что жили когда-то здесь, потом ушли в Россию и вот вернулись…