Роберт Рем
ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ
трилогия
© 2009 – 2012
Книга первая
СТРАДАНИЯ СОВРЕМЕННОГО ЧЕЛОВЕКА
роман
ЧАСТЬ II
В ЗАТМЕНИИ
XI
Ложная дорога жизни ведет вниз
Это письмо, которая Ольга передала ему еще до их нынешнего окончательного расставания, Артур перечитывал несколько раз.
Он лежал дома на полу и плакал. Даже не просто плакал: он заливался слезами и в истерике катался по полу. Образ произошедшего с ним стоял перед глазами, совершенные ошибки бередили его душу, он ощущал себя покинутым, как будто месть за его поступки в лице других людей и самого правителя мироздания обрушилась на него со страшной силой. Высунувшись из открытого окна, он курил сигареты, от чего сердце его щемило все больше и больше. Он слушал музыку, которая разрывала ему душу и от которой вместе с нахлынувшими воспоминаниями о прошедшем счастье и горе, испытанном после, по лицу ручьями лились слезы. Так продолжалось три дня. Три дня глубокой скорби. Но этого никто не видел.
Артур вспомнил, что дома у него была книга Филиппа Рота «Она была такая хорошая». Он нашел ее, и словно неведомая сила, желающая указать Артуру на его ошибки и дать ему увидеть то, что он потерял, водила его руками, заставляя открывать нужные страницы. Он в слезах читал концовку, где были стихи, написанные одним из героев книги своей жене, так созвучные настроению Артура:
Наши годы летят все быстрей и быстрей,
И становится память острей и острей,
И вернуться в прошедшее хочется вновь –
Отдавать и опять получать в дар любовь.
Груз ошибок и промахов давит на нас.
Все страданья, что мы причиняли подчас,
Вспоминаешь так ясно, что впору кричать –
Если б было возможно все снова начать!
Много лучше, добрее, счастливее жить…
Как же хочется в прошлом немного побыть!
Нет желания большего в сердце моем,
Только вновь быть с тобою, быть снова вдвоем (1).
(1) Перевод А. С. Мулярчик.
С этого момента Артур ощутил, что полностью потерялся в жизни. Ольга раньше ему рассказывала, как ей было плохо после их расставания, как она плакала в одиночестве, находясь в своих стесненных условиях. Он получил то, что сам причинил другому.
Все шло хуже и хуже. Он не мог ничего делать, был рассеян и на работе уже чувствовал недовольство со стороны руководства. В делах своих клиентов он допустил несколько промашек, после чего они к нему больше не обращались.
Ни о чем, кроме как о крахе своих надежд, он не мог думать. Дома, стоя у окна в комнате или на балконе, он выкуривал одну сигарету за другой, задурманивая свой и без того помутневший рассудок.
Зла на Ольгу он не держал. И напротив он, казалось, возненавидел Анну.
Как-то однажды Анна на вопрос Артура, почему она изменила отношение к нему, заявила, что ее к нему не тянет.
«Ну и стерва! – думал теперь Артур. – Когда я только появился у них на работе, и когда она стеснительно, смущаясь, смотрела на меня, и даже хранила в своих вещах журнал с моей опубликованной статьей, в котором была моя фотография, и тогда на вечере, когда призналась мне в любви и полезла целоваться, – тогда ее ко мне тянуло, а теперь, видите ли, не тянет!»
Злоба овладела Артуром. Находясь дома один, он вел сам с собой нескончаемые диалоги и ругался на нее так, что стены еле выдерживали.
Артур вспоминал события своей жизни, когда они с Ольгой порой ребячились как дети и сюсюкались. Все ссоры, которые между ними происходили, забывались. Он смотрел на Ольгины фотографии и на фотографии запечатленных моментов их совместного счастья, и слезы вновь начинали течь из его глаз, а лицо искривлялось в скорбной гримасе.
Теперь Артур считал, что добился чего-то в жизни только благодаря тому, что Ольга была рядом. Без нее он не добился бы ничего, и не стал бы тем, кем стал. Раньше, до того как она появилась, вся жизнь его представляла бессмыслицу, он тяготился ею и испытывал невзгоды.
Он вспомнил, как заканчивал среднюю школу, и как учительница по литературе Лариса Дмитриевна на уроке интересовалась у всего класса, кто из учеников куда хочет поступать после окончания школы. Кто-то говорил, что пойдет учиться в высшее учебное заведение, кто-то – что станет военным, пойдет по стопам отца. Артур, хотя тоже был сыном военного, но заявил, что пойдет работать на завод. Весь класс тогда странно на него посмотрел.
– Почему? – недоумевала Лариса Дмитриевна.
Мать Артура была учительницей и, как казалось, сын учительницы не может не продолжить образование.
– Потому что надо кому-то работать, – ответил он. Он тогда сказал это из принципа, так как видел, что все вокруг норовят поступить в институты и университеты и таким образом выбиться в люди, словно там для них всех хватит места.
Тогда он метался в раздумьях между тем, чтобы поехать в другой город, поступать в технический вуз и получать специальность программиста, как его дядя Саша, и между тем, к чему его склоняли родители – поступлением в военное училище, чтобы быть «при теплом заботливом государственном месте».
Родители вели довольно активную обработку, и когда в те годы страна рушилась, их аргументы были очень весомыми, ведь Артуру для поступления в технический вуз нужно было ехать в другой город, в другую союзную республику в нестабильное время.
Тогда он поддался на уговоры родителей, ибо один из их аргументов показался ему весомым: он отучился бы два года, а затем уволился, после чего ему уже не нужно было бы служить в армии с ее дедовщиной, и в восемнадцать лет он был бы свободен, тогда как многие сверстники только призывались бы на службу.
Согласился он все же с нервами.
Военное училище его изменило. Артур стал еще больше, чем в школе задумываться о жизни и окружающем, о судьбе и своем месте в мире.
Однажды еще в школе на уроке физике, преподаватель сказал ученикам:
– Когда я был в вашем возрасте, выпускником, я думал, что стоит мне только окончить школу, и я совершу в жизни великие дела, сделаю какое-нибудь великое открытие. Однако не тут-то было. Так сейчас думаете и вы. Но надо реальнее смотреть на жизнь.
Тогда Артур подумал: «У вас не получилось, но у меня точно получится!»
Он помнил, что однажды, будучи в школьном возрасте, слышал разговор родителей, и как мать сказала отцу: «Артур у нас рано повзрослел», и отец отвечал: «Да, это точно».
В детстве Артур вообще не любил читать: играть в футбол было единственным желанием. Он полюбил чтение только после того как однажды в одиннадцатилетнем возрасте взял у своего друга детства Виталика Берсенева большой том собрания сочинений Александра Дюма издания в красном переплете: вскоре он залпом прочитал все двенадцать томов этого издания. Читал и перечитывал снова и снова. Книгу за два-три дня, днями и ночами. Все началось с «Графини де Монсоро» и «Королевы Марго». Странное, таинственное, загадочное время, противостояние католиков и гугенотов в Варфоломеевскую ночь и после, граф де Бюсси и Диана де Меридор, Ля Моль и Маргарита, Екатерина Медичи и отравленный Карл Девятый, Генрих Третий и его шут Шико – эти персонажи и события вызывали в нем различные чувства: трепет, неприязнь, восхищение, отторжение. От книг шел специфический библиотечный запах, и Артуру казалось, что так пахнет то старинное время. То темное время во Франции стало временем, в которое он влюбился. Он словно влюбился в саму эту страну. Чего нельзя сказать о его отношении к России. Ему-то и в школе история нравилась французская, а не российская, русские фамилии и имена и вовсе «резали по ушам» по сравнению с теми, которые он вычитывал из книг Александра Дюма. Перечитывая собрание сочинений писателя, по комментариям к произведениям, приводившимся в конце книг, он занес к себе в блокнот периоды правления всех королей Франции, начиная с Карла Великого. То же он потом решил сделать и в отношении российских царей, но это вызвало у него мало удовольствия. Он даже судил в целом о мировой истории именно по временам правления французских королей: когда в школе на уроках истории называли какие-то даты, не имевшие никакого отношения к Франции, он сразу вспоминал, кто в это время правил в этой стране, и в голове возникала та или иная картина, представление того времени, а когда на уроках стали изучать те времена непосредственно, у него возник трепет, и, кажется, он мог рассказать о них больше любого учителя.
Он стал читать взрослые книги и думать. В двенадцать лет наряду с новеллами Стефана Цвейга, он даже прочитал «Совесть против насилия» о кальвинизме и лютеранстве.
Артуру всегда казалось, что он должен совершить в жизни что-то такое… весомое, значительное. А тут он оказался запертым в этом треклятом военном училище, куда не хотел поступать, бессмысленно прозябал и считал, что находится в подневольном состоянии. Он считал себя не на своем месте.
Несмотря на протесты родителей, он все же бросил училище по истечении полутора лет учебы, как и планировал. Он долго решался сделать этот шаг и мучался. Период учебы в военном училище вызывал у него много ощущений, но одно из них превосходило все остальные: ему казалось, что его пребывание там есть бессмысленная расправа с его жизнью. Он вспоминал, как в наряде таскал сорокапятикилограммовые туши замороженного говяжьего мяса, драил туалеты, писсуары и умывальники, мыл полы, на которые тут же беспардонно плевали курсанты – выходцы из деревень, курившие в туалете; он также вспомнил, как ходил в караул и ночью, стоя на посту, когда люди мирно спят в своих теплых постелях, мечтал о новой жизни, о любви, о любимой девушке, которая у него будет.
В то время Артур, хотя и казался таким как все прочие курсанты, но ушел в себя. Именно тогда ему понравилась философия. Именно тогда он начал писать стихи.
Он помнил, как через некоторое время, после того как уволился, устроился работать грузчиком в продовольственный магазин и в первый день пришел после работы такой усталый, что на следующий день больше не захотел туда идти.
Также помнил он, как затем играл в музыкальной группе и как давал вместе с ней концерты в клубах, наблюдая эту с одной стороны притягательную, а с другой – лицемерную вечернюю клубную жизнь, но как обычный бедный музыкант сам ничего не мог отхватить от нее. Стоя на сцене, Артур ощущал себя неловко, поскольку надо было быть артистом и показывать себя, что ему не нравилось: он предпочитал играть в уединении.
Способности к музыке у него открыла педагог танцев, которые он посещал в детстве, в семь-восемь лет, она и посоветовала его матери отдать сына в музыкальную школу. Его учительница музыки по-матерински полюбила Артура, который оказался способным ребенком: во втором классе музыкальной школы он играл произведения за четвертый, в третьем – за пятый классы; речь стояла даже о возможном будущем поступлении в консерваторию. Артуру сначала нравилось заниматься, однако через пару лет, как и большинству детей, которые хотят гулять и резвиться на улице, ему надоели эти занятия, и он всячески хотел их пропустить. Он стал убегать из дома на улицу играть в футбол, вместо того чтобы идти на сольфеджио или хор. Тогда он играл за районный детский футбольный клуб, был вратарем. Он вспомнил, как однажды на тренировке в закрытом зале он стоял в воротах и, наклонившись, перевязывал шнурки во время матча, и как тренер и другие игроки что-то стали кричать ему, а когда он поднял голову и увидел, что пущенный в его сторону мяч уже готов был отправиться в «девятку», одним махом прыгнул и поймал его. После этого тренер вдруг подбежал к нему и обнял, без конца восторгаясь его хорошей вратарской реакцией. Помнил он и то, как ребята из его команды смеялись и подтрунивали над тем, что он, играя в футбол, стоял в воротах и отбивал мячи руками, и в то же время играл теми же руками на фортепиано в музыкальной школе.
Но и футбол и музыка закончились, так как родители его переехали жить в другое место по долгу службы отца, в поисках лучшей жизни и денег – за границу, из Литвы в Монголию. Тогда незадолго до переезда его мать перешла из школы на работу почтальоном, и Артур одиннадцатилетним ребенком несколько раз ранними темными зимними морозными утрами разносил вместо нее почту: рассовывал в ящики письма и свежие приятно пахнувшие отпечатанные газеты, а также доставлял телеграммы. В одном деревянном домишке, когда он доставил телеграмму какой-то бабушке, та его даже угостила вкусным печеньем, удивляясь тому, как такой юный мальчик, помогая маме, разносит почту. А в другом доме на него стала кричать какая-то женщина, упрекая в том, что газеты приносятся с опозданием, и ее муж, который любит читать за завтраком свежие новости, уходит на работу, так и не дождавшись прессы. Тогда Артур подумал: почему на него кричат за маму?
Артур вспомнил, как однажды в семилетнем возрасте, когда мама отправляла его в магазин за молоком и хлебом, возвращаясь темным вечером домой, увидел на снегу деньги. Он тогда побоялся их поднять и дома, выставляя на стол продукты, как бы между прочим рассказал матери о том, что видел.
– Глупый, вернись и подбери их, – сказала мать.
– Они же чужие, – ответил Артур, но потом под воздействием слов матери отправился за ними.
Он пришел к тому месту и вглядывался в снег. Через некоторое время он увидел первую бумажку и поднял ее; это оказалась пятирублевая купюра еще тех советских денег. Другая такая же купюра лежала неподалеку от фонаря, и Артур наступил на нее, чтобы подождать, пока пройдут люди: ему было стыдно подбирать деньги на виду, так как он боялся, что его посчитают вором и отругают. Найденные деньги он принес матери.
Вспомнил Артур и то, как перед поступлением на юридический факультет университета работал посыльным в службе доставки и разносил деловую корреспонденцию, попадая из подземелий метро с убогими нищими в роскошные офисы компаний, завидовал сотрудникам, одетым в рубашки с галстуками и деловые костюмы, и мечтал о такой жизни для себя. Он тогда более полугода откладывал деньги на хорошую электрогитару и купил-таки ее, однако она не пригодилась ему в музыкальной деятельности, так как Артур решил прекратить никчемную жизнь музыканта: такая жизнь его перестала устраивать, да и своей внешней неприглядностью никогда не привлекала.
Работая посыльным, Артур откладывал деньги себе на учебу: он хотел поступить учиться на юридический факультет. Он скопил сумму, которой хватало лишь заплатить за первое полугодие обучения. Артур не стал поступать в самые престижные вузы на бюджетной основе, так как считал свои шансы маленькими, а бюджетные места – раскупленными или отданными «блатным», сынкам богатых родителей, поэтому, сдав вступительные экзамены, поступил на платное вечернее отделение одного из московских университетов (в то время он вместе с родителями уже жил в Москве). Артуру всегда нравилась история, и на экзамене ему предложили пойти на исторический факультет, но он отказался: он хотел приобрести престижную и практическую жизненную профессию, которая не только подходила бы ему по характеру, но и могла бы его прокормить.
Артур копил деньги на учебу и отказывал себе даже в еде: он питался утром и вечером, когда приходил домой, и не обедал. Редко когда он покупал себе бутерброд, пережевывая его на ходу.
Помнил он, как начал учиться, совмещая учебу с работой. Днем он работал, вечером шел на занятия, затем приходил поздно домой, ужинал и в двенадцать часов ночи садился за учебу. Стимулируя себя кофе, так он засиживался до трех-четырех часов утра, а однажды засиделся до пяти и следующим утром проспал на работу. Помнил он, как был за это уволен, так как одной юридической фирме донес почту не в этот вечер, а в двенадцать на следующий день. В то утро мать его не стала будить, так как в холодильнике было пусто: тогда она уже не работала и была с отцом в разводе; она хотела сначала купить молока и сварить завтрак Артуру. И только после этого она разбудила его. В тот день на Артура была составлена жалоба, и после того как он был опрошен о причине несвоевременной доставки, но не назвал ее, был уволен.
И то он вспомнил, как однажды встретился с Сергеем, бывшим коллегой по работе – уже тогда, когда стал учиться в вузе. Сергей теперь работал обходчиком путей и электриком в метро. Тогда тот с некоторой ухмылкой, сквозь которую проглядывалась доля зависти, посмотрел на Артура, который сообщил, что учится на юриста. Сам он изрядно выпивал: он был умным, искренним и талантливым человеком, загубившим свои способности и свою жизнь. «Лучше осознанно строить свою жизнь, чем пенять на кого-то свыше и обвинять других в своих неудачах», – подумал Артур тогда.
Прошедшие дни своих лишений он вспоминал, ужасаясь той прежней действительности. Его друг Артем однажды сказал в присутствии Артура своей бывшей жене: «У нас не было молодости». Эти слова, как ни какие другие, точно отражали состояние не только их самих, но и многих молодых людей в стране, когда она разрушалась.
Артур также вспоминал, как на втором курсе начал искать возможности работать или стажироваться по юридической специальности и после долгих утомительных поисков нашел организацию, в которой пару месяцев стажировался бесплатно. Постепенно он стал приобретать навыки и уже мог устроиться на оплачиваемую работу по специальности, так что уже на момент окончания юридического факультета, получив диплом с отличием, он уже работал единственным юристом в динамично растущей корпорации.
С Ольгой они начали продвигаться вверх по социальной лестнице, ежегодно стали ездить отдыхать на заграничные курорты, и через несколько лет совместной жизни она уже успела поработать юристом в строительной компании, банке и агентстве недвижимости, а Артур сдал квалификационный экзамен и стал адвокатом, иногда помогая ей в работе.
Весь этот путь, все эти завоевания были неразумно перечеркнуты Артуром ради одной единственной безответной страсти.
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/02/24/1986
Вернуться к предыдущей главе: http://www.proza.ru/2013/02/24/1937