Ты покупаешь новое платье. Придирчиво осматривая себя со всех сторон, и так и эдак поворачиваясь перед зеркалом.
О чем ты в этот момент думаешь?
О том, что Он тебя увидит в нем – и упадет.
Кто?
Да Он же!
- Так, Юрок, мне нужно помоложе и позадорнее. Но без фанатизму!
Мальчик-стилист приподнимает тебе волосы, зачесывает их в разные стороны, обходя кресло со всех сторон.
- Мы сделаем цвет с переливом и вот тут я пущу рваные пряди.
- А длина? – ты почти хватаешь его за руки.
- Да будет вам длина, будет! Ну, что вы так нервничаете?
Мальчик не понимает важности и серьезности вопроса. И цены результата. Длина волос – это женственность.
И потом, это же – для Него.
Он не заметит ни твоего нового платья, ни нарочито-разгильдяйской прически, сделавшей твое лицо озорно-девчоночьим, ни тщательно подобранных украшений, ни запаха духов.
И падать Он не будет.
А и не надо, чтоб заметил. Надо, чтоб Ему нравилось на тебя смотреть. Чтоб из всего этого у Него сложился твой образ, особенный, существующий в единственном экземпляре.
И только твой аромат. Ты будешь тщательно его подбирать. Только тот, который придаст твоей коже неповторимость вкуса. С тонкой горчинкой.
Все – для Него.
И когда однажды Он приподнимет твой кулон и спросит: - Такое оригинальное украшение..., откуда? У Вас очень необычный вкус, - ты только улыбнешься и ничего не ответишь.
- Вы и сама … необычная, такая... с перчинкой. И столько знаете... Удивительно. Я не встречал таких женщин.
И опять ты улыбнёшься.
Зачем Ему знать, что ты готовилась к этой встрече всю жизнь. И училась. Быть интересной, неповторимой, волнующей.
А ты помнишь, как начинала готовить?
Тебе уже было под тридцатник.
И первый урок тебе давал мужчина. Друг. Он учил готовить тебя мясо.
А эти блины…
Черт, ведь никак не получались! Что ни блин, то комом.
- Приезжай ко мне, - сказала подруга.
Она дала тебе кастрюлю, муку, молоко, яйца и сказала: - Начали. Просеиваешь стакан муки…
С тех пор блины, как по маслу. Любые.
И блины, и мясо, и борщ, и вот эта паэлья, и плов. Да мало ли что.
Все, что Он любит.
- Мам, а когда у нас будут твои вкусные сырники? - спрашивает сын.
- Да! – поднимает брови муж. – У тебя такие классные сырники стали получаться.
Ты смеешься: - Так это... Всего лишь двадцать лет практики.
И вдруг ты замечаешь, что Ему с тобой неинтересно, Он старается уйти в гости один, мотивируя это разными глупыми причинами, Его взгляд скользит мимо, в нем задумчивость и мечтательность, и немного тоски.
Ты сообразительная девочка.
- Завтра? Нет, завтра у меня совещание. А послезавтра я в театр иду. Как с кем? С подругой. В выходные? К сожалению, не получится. Я на дачу. Понимаешь, мы уже договорились собраться с девчонками. Девичник у нас. Да, а на следующей неделе я в командировку уезжаю. Я буду скучать. А ты?
У Него лицо полное недоумения.
И после очередных "гостей" говорит: - С тобой так интересно – ты обязательно что-нибудь придумаешь, такое … эдакое.
- Ты где?
- Ой, я здесь, в магазине. Я тут юбку примеряю – «вырви глаз!». И брюки подобрала. Такие же. Фиолетового колера. С атласной окаемкой. Полная дичь! Улет! Подходи.
Смотрит оценивающе: - А что? Тебе идет. Берем. ("Вот это да! Не он ли еще недавно утверждал, что у тебя вульгарный вкус") Но вот юбка… ("Кажется я его переоценила! Ну, ничего - мы с этим справимся")
- А юбку берем всенепременно!
- Да? … А... Ну... ладно.
Он же не понимает. Счастья своего. Не видит. Что это – для Него.
И шубка тоже.
Чтобы Он мог гордо приосаниться, перехватывая восхищенные взгляды: - А фиг ли, это - моя женщина!
Это не важно, что больше всего Он любит тебя утреннюю, тихую, теплую и полусонную. С припухшими веками и разметавшейся во сне прической.
Так это же на контрасте!
Все – для Него.