Кое-что из Устава Флота Российского
Студентом-практикантом от биологии начал я свою морскую одиссею. Давно это было, аж в 1964 году. Всю жизнь везло мне на встречи с интересными людьми. И один из них – старпом транспортно-холодильного судна «Хоста» Александр Иванович. Пройдя горнило Второй Мировой на минном тральщике, израненный и обгоревший, не седой как лунь, а белый как зубной порошок в свои сорок четыре года, человек этот не утратил юношеского задора. И уж как любил наш старпом исторические анекдоты на морские темы! Вот этот я воспринял на слух.
Когда государь Пётр Алексеевич строил флот российский, то взяв за основу типы кораблей аглицких да голландских, он не принял на вооружение европейского морского устава. Слишком дик и неразумен был мужик русский. И потому Устав Флота Российского рождался по ходу рождения самого флота.
Первый пункт Устава гласил: «Всякий служитель корабля, понеже заметит в нём дыру, обязан оную заткнуть и засмолить». После нескольких морских сражений со шведами в Уставе появился новый пункт: «Попам, лекарям и прочей корабельной сволочи во время баталий на палубе не быти. Дабы паскудным видом своим не портили бы настроение превосходному войску российскому". А этот пункт был краток и понятен: «Баб на корабли не пущать. А ежели пущать, то по числу команды».
А вот и первая школа гардемаринов. И, разумеется, новый пункт в Уставе Флота Российского: «Мичманам и боцманам строжайший указ. Понеже заметят гардемаринов более трёх подле грот-мачты собравшихся, - нещадно бить линьками. Ибо в кумпании сии огольцы ничего путного не придумают».
Дошло до Петра Алексеевича, что штурманов на флоте притесняют. Умные уж больно: мы, говорят, - глаза корабля! Вот за ум их и лишили ежедневной матросской чарки. Но и в кают-компании штурману нет места. Она – для господ офицеров, дворян, то есть. Говорят, что этот пункт государь начертал собственной ручкой: «ШтурманА, они – хамского племени. Но, в кают-компанию допущать. Чарку водки ежедневную вернуть. Гнать с военных советов, ибо слова путного не вымолвят, а драку учинить – не замедлят».
Но умер государь наш, Пётр Алексеевич. После трудных «каденций» супруги его Екатерины Первой, да государыни Анны Иоанновны пришла к власти несравненная Елизавета Петровна.. Особо желала царица продолжить морское дело её батюшки. Раскрасавица и к народишку ласковая, радела государыня к морякам: устраивала смотры на кораблях.
Однажды, боевой фрегат российский стоит на рейде Петербургской гавани: чистится, драится, ждёт с визитом императрицу с фрейлинами. Старый бородатый капитан обходит вверенную ему боевую единицу: отмытая палуба светится слоновой костью, пушки и медные части такелажа горят огнём, - хорошо! Капитан в настроении, напевает бравурный мотивчик в предвкушении новых наград. Отечески похлопывает по плечу вахтенного офицера: смотри, мол!
Здесь мы позволим себе краткое отступление в историю Великого Русского Языка. И он меняется. Новые поколения вносят в него что-то своё. Давно ли красивую одежду называли «нарядом»? А сегодня наж тебе, - «прикид». А вот выдержка из обмена мнениями в Боярской Думе: «Нет, боярин, ****иею не проживёшь!», обманом, то есть. Что уж говорить о трансформации в русском языке иностранных терминов? За примером далеко ходить не надо. Даже школьники знают, что «гальюн» - это туалет на корабле. Но на парусных судах на "гальюн" устанавливалась Носовая Фигура, украшение корабля. Гальюн располагался в самой передней части носовой палубы (фордеке) и нависал над водой. Вот здесь и устраивали отхожее место. В том числе подвешивали и будку для господ офицеров. Качало присевшего страшно. В поисках равновесия приходилось хвататься за что попало. Поэтому стены будки всегда выглядели не эстетично.
Вернёмся, однако, к повествованию. Вахтенный офицер в подзорную трубу внимательно отслеживает долёкий берег. Командует в рупор: «Стоп фордеке срать! Дамы едут!» Ожили боцманские свистки. Команда сбегается на шканцы для построения. Появляется строго одетый бородатый капитан, отбирает у вахтенного подзорную трубу, смотрит: баркасы императрицы уже близко…
И тут вахтенный офицер в ужасе хватается за голову: ну да, корабль сверкает чистотой и медью от носа до кормы! И только офицерская будка, рыжая снизу, весьма неприятна для нежных взоров! Спеша исправить положение, вахтенный хватает за плечо пробегающего мимо матроса, тычет пальцем в будку: «Прошка, голубчик! Ведро водки ставлю! Только ты её, голубушку, сверху-донизу дёгтем! Дёгтем!» Прохор – человек подневольный, не поспоришь. Схватил бадейку с дёгтем да квач из мочала и приступил к работе.
А баркасы уже под бортом. Спускается парадный трап. Услужливые офицеры аккуратно помогают фрейлинам подняться по крутым балясинам. Капитан верноподданно целует обе ручки государыни. А та проходит вдоль замершего строя, приветствует богатырей-матросиков, жалует команде бочку водки. Офицеры во главе с капитаном ведут дам в кают-компанию. Там начинается обед и бал, достойные Елизаветы Петровны. А на шканцах, соответственно, пьянка. Гудит матросня, славит государыню, изгаляется всяко над Прошкой: кому, дескать, квач, а кому – спотыкач. Но Прохор спокоен, он уже прикинул в уме, что ведро на одного много больше бочки на всех.
И тут одной из фрейлин понадобилось выйти… по нужде. Её кавалер изогнул ручку колесом и повёл даму… знамо куда, теперь бы сказали – в гальюн. А так, как оба были подшофе и откровенно заняты друг другом, то и не заметили… покрасочных работ. А трудяга-маляр тоже не обратил внимания… Он как раз наносил последние мазки снизу будки. И тут на голову повалилось и полилось. Прохор резонно решил, что это распоясался особо рьяный шутник из матросни. Да ведь и мы умеем пошутить! Окунул он квач в дёготь да и…
Скандал! Так оскорбить придворную даму, фрейлину Ея Величества! Государыня надавала старому капитану по щекам и, покидая фрегат, приказала: «Тщательно разобраться и наказать виновника строго согласно Уставу моего батюшки!» Ну, разобраться-то не трудно. Вот как наказать виновного согласно Уставу? Нет такого пункта в Уставе… И всё-таки искомый пункт был найден: «Всякий служитель корабля, понеже заметит в нём дыру, обязан оную заткнуть и засмолить». А так, как виновный лишь заткнул, но… Сослать его на галеры.
Израиль, 2013