Это было в Джермуке. Мы долго бродили по горам. Наступила ночь, а мы всё не торопились в санаторий, бесшабашно нарушая режим, хотя уже не раз получали жестокий и злой выговор от сторожа, который открывал нам дверь. Ругал он больше её, вероятно, считая её поведение более недостойным, а моё – простительным.
Мы стояли на склоне и целовались. Вдруг в ярком, немного шафранном свете луны я увидел стаю собак, окружившую нас. Я страшно испугался, не за себя, за неё. Как я мог защитить, спасти её? Она оглянулась, посмотрела на собак и опять потянулась к моим губам. «Будь, что будет», - подумал я. После долгого поцелуя мы стояли обнявшись. Собаки сидели и лежали у наших ног. Она улыбалась. Ни тени тревоги не было на её лице.
Собаки встали и ушли.
- А я испугался, - сказал я, когда мы возвращались.
- А я – нет, - сказала она.