Удивительная человеческая память! Каждый раз я удивляюсь самому себе, вспоминая тот обыкновенный хмурый воскресный день до мельчайших подробностей...
Я с самого раннего утра почувствовал себя чрезвычайно одиноким. За распахнутыми окнами было хмуро и мерзко, в квартире было холодно, у нас в доме почему-то отключили свет, мой кот, противно мяукая, умолял покормить его, но я не мог встать с постели. У меня сильно болела голова, я нуждался в сочувствии и понимании. Рядом не было никого, кто бы мог позаботиться обо мне, принести чаю с лимоном, дать лекарства, элементарно спросить, что болит.
Я жил один под самой крышей многоэтажного дома и на днях в деревне, в которой я родился, умер единственный родной человек – моя старенькая бабушка.
Я стал не нужен никому в чужом городе и на всём белом свете.
Я лежал, тогда на кровати, смотря в одну точку на потолке, и всё думал, как я мог оставить бабушку, которая вырастила меня одна без чьей-либо помощи. Почему, когда у меня появилась возможность переехать в город, я с радостью согласился?
Жуткую тишину и тягостные размышления, в тот момент прерывал лишь один чрезвычайно вредный кот, который не привык дожидаться завтрака.
- Васька, какой же ты всё-таки противный!
Через силу поднялся, бросил ему в миску остатки вчерашнего ужина, добрался до кресла в гостиной, и сел, укутавшись в мягкий халат.
Я безуспешно пытался вспомнить своё счастливое детство в деревне…
Вкусные сладкие шанежки, разноцветные яркие вышивки, чистая узорчатая органза на окнах, маленькие кругленькие чашечки, пузатый самовар, заливистый бабушкин смех – воспоминания смешивались в воображении и только ухудшали моё и без того болезненное состояние.
Мелкая дрожь пробежала по всему телу, я с обидой смотрел на довольного кота, который спокойно умывался передо мной, будто не замечая моего присутствия. Меня никто не мог понять, и ждать милости от природы тоже было бесполезно. Не один тёплый солнечный лучик не пробился через окно, не согрел, не обрадовал.
Моё уныние переросло в огромную жалость к себе, в желание быть отчуждённым, стать ещё более одиноким, чем прежде.
Я закрыл все окна в квартире, выбросил ласкающегося кота за дверь гулять на улицу, тем самым избавившись от всех посторонних звуков, которые проникнув в глубину сердца, затронув его, могли лишить меня самого ценного – душевной слабости перед этим ужасно жестоким миром, предательски разрушившим все мои планы.
Чего я хотел достичь в жизни? Я мечтал обеспечить бабушке спокойную старость, создать для нас с ней лучшие жизненные условия. Купить автомобиль, загородный коттедж с большим бассейном, показать бабушке море…
В достижении материального блага, я стал забывать о духовности…
Бабушка ждала меня, хотела видеть. Я забывал ей звонить, пропадая на проклятой работе…
Я приготовился плакать. Конечно, я знал, что мужчины не плачут, но именно слёзы могли бы помочь мне. Я стал вспоминать все неудачи, несбывшиеся надежды; всех людей, которые когда-либо навредили.
Мне хотелось слезами избавиться от мысли собственного несовершенства. Я хотел доказать себе, что моё сиротское положение в этом мире самое шаткое, что путей решения моих проблем не существует.
Меня охватила мелкая дрожь. По крыше торопливо закапал дождик. Он мешал мне сосредоточиться на ощущениях, и я непроизвольно подумал о том, как должно быть сейчас мокро и сыро моему коту, которого я выгнал за дверь, чтобы он случайно не успокоил меня своим нежным мурчанием, не ввел в состояние мнимой мгновенной радости.
Я тоскливо посмотрел за окно, кот вряд ли бы стал добираться до дому. Капли становились всё крупнее и крупнее и вскоре начался неизбежный ливень.
Поток моих односторонних мыслей кончился. Я быстро вышел на улицу с зонтом в руках, в своих истоптанных домашних тапочках. Я не знал, что делать и куда бежать.
Мне просто захотелось внезапно всё исправить, прижать поскорее к себе мокрого бедолагу, защитить его от бушующей непогоды, запустить в тёплый дом. Промозглый ветер дул прямо в спину. Я поспешил к ближайшему подвалу, где чаще всего водились коты, и позвал своего сожителя. Кто-то встрепенулся, и на мой зов из темноты показалась испуганная мордочка Васьки.
Кот жалобно мяукая, тёрся у ног.
Я осторожно взял его на руки. Мелкими шажками по скользкой дорожке, прикрываясь зонтом от бушующего ветра, мы всё-таки добрались до дому.
Я радовался тому, что мы вместе с ним были дома, что я не потерял своего любимца, который редко гулял сам по себе. Я был счастлив, тому, что не предался унынию и не оказался в забытье, оставив без приюта доброе преданное животное. Я был рад дождю впервые в своей жизни.
Кот свернувшись калачиком, мирно уснул в моём кресле, когда за окном постепенно поутихла осень. Я подошёл к окну. Из-за туч появилось яркое солнце.
Радостно мальчишки в резиновых сапожках побежали мерить лужи. Было слышно, как дом стал оживляться. У кого-то заиграло радио. В доме включили свет. Я почувствовал себя легко и свободно, головная боль прошла, как страшный сон. Моё окно украшала органза из сияющих капель.
Сегодня мне тридцать. Я вернулся в родимую деревню. Живу в уютном светлом просторном доме, который сам построил на месте бабушкиной ветхой избушки. У меня есть всё: жена, трое детей. Я по-настоящему счастлив.
Как и прежде всегда рядом мой кот, талисман, Василий.
И я не знаю большей радости, чем жить на белом свете.