''Записная книжка Паниковского''
Часть 15
Из архива Одесской тюрьмы.
***
Мужики еще немного продвинулись вперед… потом еще шаг… еще один.
В амбаре царил сумрак, точно такой же, как и в душе Паниковского. Было темно, но и в этой темноте обострившиеся от чувства опасности органы зрения Михаила Самуэлевича видели, насколько страшен был вид колхозников.
Мужики сделали еще один шаг и остановились.
Бездыханное тело гуся, с изогнувшейся, по-лебединому, шеей, лежало теперь на грязном полу амбара как раз на середине дистанции, разделявшей Михаила Самуэлевича и толпу служителей колхоза.
Паниковский хотел сказать, что он не хотел лишать прекрасную птицу жизни… по крайней мере, не хотел делать этого на территории колхоза ''Красный сенокосец''… гусь сам виноват… он начал подавать сигналы об опасности и мог выдать местонахождение его… то есть самого Михаила Самуэлевича… но слова не шли из его пересохшей гортани… горло, словно схватила костлявая жесткая рука… совсем как у той тетки, что пыталась задушить Паниковского там… на рынке в Крыжопле, когда застала его во время вылизывания сметаны прямо из крынки.
Вспомнив сметану, Паниковский непроизвольно облизнулся.
Мужики отскочили на шаг.
-Ишь! - Сказал самый здоровый из них, до самых глаз заросший рыжим волосом давно нечесаной бороды. – Кровопивец! Бей его, братцы! Расхититель он!
Они начали движение вперед и в этот момент пронеслись перед внутренним взором Паниковского дорогие его сердцу образы Остапа Ибрагимовича и Шуры Балаганова и он, неожиданно сам для себя, запел
-Мы жертвою пали в борьбе роковой!
Мужики растерянно остановились, а двое или трое и вовсе опустили грабли и вилы.
-Сволочь красная! – сказал один из них по привычке и осекся, виновато оглядываясь и пятясь.
В этот момент как всегда самым подходящим образом на сцене появился товарищ Бендер в сопровождении очень возбужденного и подпрыгивающего в волнении Балаганова.
-Что здесь происходит, товарищи колхозники?!! – строго спросил он, появляясь в освещенном закатным солнцем прямоугольнике входа.
Мужики оборотились на голос и, завидя милицейскую фуражку, встали по стойке смирно... и перекрестились.
-Что… здесь… происходит?!! – еще раз строго спросил товарищ Бендер, пройдя перед строем, и, взглядом приказывая построиться по росту, а не как попало. Потом приказал крайнему колхознику застегнуться, поправил у другого ремень, а третьему дал вместо граблей лопату и показал, как надо держать.
Рыжая борода сделал шаг вперед и гаркнул.
-Расхититель!
-Понятно! – сказал Бендер. – Молодец! Встать в строй!
Рыжая борода покраснел и четко вернулся в строй. На старой заношенной гимнастерке у него ясно был виден след от когда-то носимого Георгиевского креста.
-Понятно! – еще раз сказал Бендер, взглянув на бездыханное тело гуся.
Потом повернулся к Паниковскому.
-Встать в общий строй, товарищ Паниковский!
Пока еще ничего не соображая, Михаил Самуэлевич, четко печатая шаг, но, все же приволакивая ногу, сделал несколько поворотов вокруг оси в сочетании с прямолинейными движениями и втерся между Рыжей бородой и мрачным колхозником с пиратской повязкой на глазу.
-Поздравляю вас, товарищи! – громко и отчетливо как на собрании сказал Бендер. – Благодарю вас за активность, бдительность и верность делу партии и правительства.
Своими действиями и неустанными заботами вы раскрыли преступление и наказали злоумышленника.
Он подошел к трупу гуся и с отвращением пнул его ногой.
-И отдельное спасибо и благодарность в приказе вам, товарищ оперуполномеченный Паниковский, за задержание и приведение приговора!
Паниковский сделал шаг вперед… козырнул и вернулся в строй.
-Як же так?!! - спросил ошарашено один из мужиков.
-Як же так?!! – передразнил его Бендер. – Эх, деревня! Мировая контрреволюция не дремлет… не то, что вы тут сопатки свои открыли и слюни пускаете! Вы что о Законе о трех колосках не слышали?
Так вот вам!
Он стал цитировать
«Закон о трёх колосках» (также закон «семь восьмых», «закон от седьмого-восьмого», указ «7-8») — принятое в исторической публицистике наименование Постановления ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности», принятого по инициативе Генерального секретаря ЦК ВКП (б) И. В. Сталина.
- Всем понятно?!! – строго спросил он. – А подозреваемый съел пять колосков... или даже больше… вскрытие покажет кстати. И намеревался съесть еще…
В качестве доказательства он достал из кармана колосок пшеницы, сорванный им попутно на колхозном поле.
Он поднял колосок вверх. Мужики загалдели и стали присматриваться.
- Мы… с товарищами Паниковским и Балагановым,.. – Балаганов подался вперед и раскланялся несколько театрально. - … В составе чрезвычайной тройки выявили и приговорили к смертной казни настоящего врага и расхитителя!
Бендер еще раз пнул трупик.
- И неважно, что этот враг не носит Сапогов и шапку… неважно, что он весь в перьях и не говорит человеческим голосом! Это маскировка, дорогие вы мои товарищи! Это маскировка и попытка ввести нас в заблуждение! Это происки тех, кто даже не в состоянии понять пропаганды западного образа жизни, чуждый настоящему революционному настрою масс и его желанию жить счастливо и за счет собственного труда, а не эксплуатацией человека человеком! А тот, кто хочет обратного, так это и не человек вовсе… как вот этот вот гусь!
- Не человек! – согласно затряслись бороды. – Точно… сволочь контрреволюционная… по колоску да по колоску так все и разворуют!
Бендер сорвал с головы фуражку… сжал ее в кулак и взмахнул над головой.
- Мы победим! – звонко и гордо закричал он. – Вперед товарищи к светлому и радостному будущему!!!
Он протянул руку, указывая на стену амбара.
- Ура!
Мужики ответили троекратным урааа!!!
- Итак, если где увидите еще похитителей колосков – непременно сообщите пока мы еще здесь!
Мужики стали оглядываться и ежиться… почти у всех колоски были после пробежки по полю и в сапогах и в волосах... и как раз в необходимом критическом количестве.
Это было крайне невыгодно Бендеру. С пленными мужиками ему не хотелось возиться.
- Налееееево! – скомандовал он. – Птицу мы возьмем с собой на опознание и вскрытие… Шагоооооом марш!!! Запееееевай!
Мужики послушно зашагали к выходу из амбара с песней ''По долинам и по взгорьям''.
Паниковский по инерции двигался вместе с ними, на ходу пытаясь вспомнить слова песни, но тут его выдернули из колонны руки Бендера.
- Вы совсем очумели, Михаил Самуэлевич! Берите своего гуся и бежим отсюда!