Карнэ Пьера Безухова
карнэ (от фр. carnet — записная книжка)
Пьер Безухов и дамы
***
Начали, как водится, с полонезу... Кэрри Оболенская пригласила... хорошо было и весело в меру. Оболенская все, правда, на ноги наступала, да анекдоты рассказывала, да уж чего только в полонезе не бывает. Один раз, правда, и Пьер наступил... обиделась Оболенская
- Гад вы, говорит, Безухов, а еще очки носишь, падла!
Простил он ее за слова бранные... по-простому... поперву, конечно, хотел подсвечником... но передумал... да и подсвечников поблизь не было.
Потом мазурку да польку с Наташенькой, с Элен, да с девицей Раевской сплясал... упарился, но оно того стоило. Папенька Раевский все усами и глазами стращал с балкону жентельменского, но все ж Безухов успел - таки пару раз удачно в менуэте дистанцию приличную сократить.
Потом сволочь Ржевский увестил, все-таки, злыдень, пуншу отведать, а как Пьер отведал предложенного, так все потом и началось... то у него в вальсе рука на талии не держалась и падала, а то он на нижний брейк уходил, чтоб, значить, снизу поглядеть на кадриль.
А тут как назло Штабс-Капитан проснулся, как только, значить, господа офицеры решили Безухова да Ржевского на воздух январский отвесть... Ржевский к тому разу на маман Ростову верхом уселся и пошел показывать, как он хранцузов при Березине в капусту рубал. Сказал Пьер, по недомыслию и в сердцах, слова штабс-капитановы заветные, и, опомнившись вовремя весьма, очки ладониями прикрыл.
Всех троих в беспамятстве и неподвижности в сугробе до утра и морозили. Хотя конечно Штабс - Капитан притоворялся... вреда ему никто принесть не мог... он же бесплотный... так он просто так... за компанию вместе с друзьями в снегу просидел.
Маман Ростова долго еще так на четвереньках и ходила как на ей поручик скакал, а истории батальные до конца жизни слушать не могла.