Четвёртый день пребывания в отеле мы опять посвятили покупкам. Нам нужно было приобрести всякую мелочёвку, без которой не обойтись ни в одной квартире. Отдохнув утром на пляже и пообедав, мы отправились в небольшой хозяйственный магазинчик в пятнадцати минутах ходьбы от отеля. Его нам показала Ирина в первую нашу ознакомительную прогулку по Хургаде. Мы уже отоварились в нём в день приобретения мебели, но проанализировав покупки, поняли, что нам много ещё чего надо.
Накупили всего: ведро, швабру с палкой, тарелки, заварочный чайник, сахарницу, нож. Когда зашли в отель, секьюрити и сотрудники ресепшена схватились за животы от смеха. Картина выглядела, наверно, очень весёлой: в отель, где каждый день в номерах прибираются, мы несём ведро со шваброй.
Но и это ещё не всё. Нам нужно было много чего приобрести в Сензо, поэтому мы поехали также в этот гипермаркет.
Ещё в день покупки мебели Ирина дала нам номер телефона таксиста Саида, с русской женой которого она была знакома. Мы надеялись, что уж с таким таксистом мы точно будет ездить без сюрпризов. Правда, была одна мелочь – он не говорил ни по-английски, ни по-русски. Видимо, жена специально для него выучила арабский. Мы договорились (опять же через Ирину), что он подъедет к нашему отелю к двенадцати часам, чтобы отвезти нас домой ожидать прибытие мебели. Такси действительно подъехало, но водителем был не Саид, а некто Мустафа. Он стал объяснять, что Саиду сейчас некогда, и он попросил своего друга Мустафу помочь подвезти нас в Эль Ахею.
Мы не стали возмущаться: Мустафа так Мустафа. Сели в машину и поехали. Мустафа оказался разговорчивым и на вид дружелюбным. По дороге успел рассказать, что учился в школе всего несколько месяцев. Потом вынужден был из-за смерти отца помогать маме, которой пришлось одной воспитывать четверых детей. Чтобы прокормить семью, она вынуждена была продавать на базаре фрукты-овощи. По словам Мустафы, ей дважды предлагали выйти замуж, но она отказывала, потому что очень любила своих детей и, видимо, не верила, что чужой человек будет относиться к ним хорошо.
Мустафа выглядел зрелым мужчиной лет сорока – сорока пяти. Каково же было моё удивление, когда он сказал, что ему скоро исполнится… двадцать девять. Мы, конечно, промолчали. Но, наверно, до нас ему не раз высказывали свои эмоции, поэтому он, сказав про свой молодой возраст, тут же добавил, что никто не верит ему.
– Просто жизнь у меня тяжёлая, – объяснил Мустафа.
– По-русски вы говорите хорошо, – сказала я.
– Пришлось выучить, – ответил таксист.
А я, имеющая университетское образование, даже английским владею плохо. Надо срочно исправляться!
Мы договорились изначально ещё с Саидом на тридцать фунтов за дорогу от Машрабии до нашего дома, а в итоге опять, как в случае с таксистом от Али, проявили небольшую щедрость – заплатили Мустафе сорок фунтов и договорились, что завтра он встретит нас возле Сензо с покупками в семь вечера, отвезет сначала в Машрабию, чтобы забрать наши чемоданы, отвезёт в Тибу стар, затем снова повезёт в отель. За это мы обещали ему сто фунтов.
Прибыв в Сензо, мы начали быстро двигаться между рядов Spinneys, складывая в тележку продукты и вещи. Среди покупок были также небольшая электрическая печь с духовкой и мироволновка. Одной корзины оказалось недостаточно, мы взяли вторую.
Около семи нам позвонил Мустафа, поинтересовался, в силе ли остаётся договорённость о такси. Я ответила, что да, скоро мы выйдем из торгового комплекса. И добавила, что, может, чуть опоздаем, минут на десять, так как очереди очень длинные (перед Новым годом). Мустафа сказал, что всё нормально, он подождёт.
Сотрудник Сензо, упаковывавший наши приобретения в пакеты, сам соизволил помочь нам довезти тележки до такси. Мы набрали номер Саида, чтобы сообщить ему о том, что выходим, а заодно спросить, где он нас ждёт. Так как Мустафа не очень хорошо говорил по-русски, мы передали трубку молодому египтянину, толкавшему нашу тележку (вторую катил Вася), чтобы он на арабском выяснил, куда же нам идти.
Мы уже были на улице, сотрудник Сензо (мы с ним общались на английском) сообщил что-то невнятное, видимо, он сам ничего не понял.
С Мустафой получились непонятки, его не было. Зато к нам подъехало такси, водитель сообщил, что он будет вместо Мустафы. Мы решили, может это Саид, тот, что должен был возить нас изначально, супруг русской женщины. Мы даже спросили его, Саид ли он. Тот сказал что-то неопределённое, но выражение его лица было довольно благодушным. Похоже, он не возражал против имени Саид. Кстати, так же, как Мустафа, он мог изъясняться по-русски, почему-то у нас это не вызвало никаких подозрений, ведь первый Саид не должен был говорить по-русски.
Тем временем сотрудник Сензо стал быстро складывать наши пакеты в багажник и салон машины. Он хорошо выполнил свою работу, помог нам, за это я всучила ему десять фунтов. Он с довольным видом ушёл.
Но неясности с Мустафой-Саидом не закончились. В салоне, уже отъехав приличное расстояние от Сензо, таксист с весёлым, добродушным видом начал вести с нами беседу. Признался, что он копт, выставил даже кисть, но мы в полумраке машины ничего не разглядели. Вероятно, на руке должен был красоваться татуированный крест – знак коптов. Потом он вдруг сообщил, что у него четверо несовершеннолетних детей – мал мала меньше.
Мы вообще перестали что-либо понимать. Саид и его русская супруга должны иметь возраст под шестьдесят, откуда у них могут взяться малыши, да ещё и в таком количестве? Мы с Васей, обменявшись взглядами, решили молчать. Сериал «Таксисты» продолжался.
Я решила не быть «букой» и как-то поддержать беседу. Спросила, могут ли в Египте дружить мусульмане и копты. Ведь они с Мустафой-мусульманином, вероятно, неплохо общаются?
– Да, никаких проблем, – заверил Саид. – Можно дружить.
Так, незаметно, за беседой мы подъехали к Машрабии. Вася сходил за чемоданами и недавно купленными в хозяйственном магазине вещами. Поехал в квартиру без меня, я осталась в отеле.
Вернувшись обратно, Вася сообщил, что вместо договорённых ста фунтов ему пришлось отдать сто пятьдесят. Таксист утверждал, что сто фунтов полагаются Мустафе, потому что это на его машине нас возили. А Саиду ведь тоже что-то надо за работу. Чтобы не распутывать мустафно-саидный клубок, Вася решил отдать запрошенные сто пятьдесят фунтов. И в дальнейшем как можно реже пользоваться услугами таксистов.
Недели через две мы всё же снова воспользовались услугами водителей красно-оранжевых машин. Снова совершали покупки в Сензо. Вася вышел из гипермаркета, чтобы договориться с каким-нибудь таксистом о поездке в Эль Ахею за пятьдесят фунтов. Водитель согласился за шестьдесят. Но когда мы подъехали с тележкой к машине, выяснилось, что у этого таксиста закончился бензин. Но он не хотел терять клиентов и начал названивать якобы брату. Попросил подождать минуту. Мы уже собрались уходить (знаем мы ваши шутки!), как вдруг он махнул рукой подъехавшему такси и начал загружать в него наши вещи. Мы настолько устали от хождения по магазину, что не стали выяснять братские отношения таксистов и сели в машину.
Как только отъехали от Сензо, водитель спросил нас по-английски, сколько мы живём в Хургаде. Мы ответили, что меньше месяца. Вероятно, это вышибло его, он раза три переспросил, действительно ли мы живём здесь так недолго.
Затем полюбопытствовал, где мы работаем. Я ответила, что мы учёные, изучаем звёзды в небе. Мой ответ, похоже, добил его окончательно.
– Stars? Staaars?..
Мне казалось, таксист сейчас потеряет управление машиной. Но он, слава богу, замолчал. Молчал всю дорогу до нашего дома. По приезду, не торгуясь, взял шестьдесят фунтов и уехал. Вот как, оказывается, надо общаться с таксистами.