Группенмюллер
Архив IV Управления РСХА при поддержке
''Дивизиона Паранормальных явлений''
Операция Die Selbstgehte Einrichtung
/Самоходное устройство/ - 1
***
Мюллер.
- Что там новенького, Рольф... какое новое чудо вы нам приготовили?
Рольф
- На этот раз вроде обычный экземпляр... внешне, по крайней мере.
Мюллер.
- Ну, давайте посмотрим, что нам споет эта птичка. Проводите меня.
Комм.
Допрос осуществляется при помощи переводчика... практически добровольно... примененные ускоряющие методы физического воздействия в рамках установленных Четвертым отделом.
Посреди камеры на дырчатом стуле, привинченном к полу, сидит помятого и неопрятного вида человек с копной торчащих во все стороны волос из-под бесформенной шапки. Светлые глаза печально и с непониманием смотрят на муху, ползущую по стене. По всему видно, что преступник разбит невзгодами и репрессиями и сейчас сломается... нужно только слегка нажать.
Мюллер довольно потер ладони. Дело предстояло легкое, и он, наконец, сможет заняться делами не связанными с ‘’Дивизионом Паранормальных явлений’’.
В этот момент пленник широко и гулко зевнул, с хрустом выворачивая челюсть, а потом, поковырявшись пальцем в носу, стал рассматривать извлеченное, затем метко стрельнув извлеченным в муху... и стало понятно, что никакой он не сломленный и не разбитый, а просто ему отчаянно скучно.
Мюллер разочарованно прошествовал мимо него к своему столу.
Поковырявшись для вида в бумагах, он буркнул.
- Итак... рассказывайте!
Пленник, внимательно склонив голову, прислушался к переводчику и, начав раскачиваться на стуле, заговорил, нараспев растягивая слова.
Переводчик, склонившись к уху Группенмюллера, переводил синхронно.
- Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий — дурачок Емеля.
- Емеля это он сам! - очень вовремя подсказал Рольф.
Услышав свое имя, пленник вздрогнул и стал радостно улыбаться и раскланиваться сидя, втягивая голову в плечи.
Мюллер поверх очков взглянул на него и Рольфа.
- Почему он говорит о себе в третьем лице?
Рольф пожал плечами и на всякий случай покрутил пальцем у виска.
- Понятно! - буркнул Мюллер и скосился на представителя ''Дивизиона''. Тот с интересом прислушивался, закинув ногу на ногу и покачивая головой.
- Пусть продолжает! - дал команду Мюллер.
- Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.
Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:
— Сходи, Емеля, за водой.
А он им с печки:
— Неохота...
— Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
— Ну ладно.
Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.
Мюллер с хрустом переломил в пальцах карандаш.
- Я совершенно не понимаю, почему мы это должны выслушивать?!!
Ему представился тот ком работы, который ему еще предстоит, и у него опять заболел затылок.
- Херр Мюллер, пусть продолжает с вашего позволения! - прошелестел представитель Дивизиона Штрумпль.
- Сам ты! - подумал Мюллер. - Мы тут все геноссе... один ты у нас...
- Да, группенфюрер! - подтвердил Рольф. - Сейчас начнется самое интересное.
- И ты тоже... не геноссе! - взглядом сказал Мюллер. Голова болела совершенно нестерпимо.
- Итак!
- Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:
— Вот уха будет сладка!
Вдруг щука говорит ему человечьим голосом:
— Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.
- Что?!! Кто?!! – встрепенулся Мюллер. – Кто говорит?
- Щука… - ответил ему Штрумпль. – Это такая рыба… Esox lucius. Очень вкусная и полезная. Это Hecht по-нашему… по-немецки… вы должны знать. Кажется в 1862 году на Ратценбургер Си возле Любека была поймана самая крупная… весом 22 с чем-то килограммов.
- Разве это возможно? – возмутился Мюллер. – Говорящая рыба?!! Он просто издевается над нами!
-Не торопитесь, мой друг! – задумчиво прищурился Штрумпль. – Расстрелять мы его всегда успеем. К тому же знаете… он конечно, дурак, но совсем не издевщик… и я думаю, что он и не обманщик.
- Продолжайте пожалуйста.
Переводчик перевел. Емеля согласно кивнул, приложил в знак благодарности ладонь к левой стороне груди и продолжил рассказ.
- А Емеля смеется:
— На что ты мне пригодишься? Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладкая.
Щука взмолилась опять:
— Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.
— Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.
Мюллер прислушивался все внимательнее... еще месяц назад он разогнал бы всех здесь находящихся за бездумную трату времени, но после того как у них в руках побывали живые представители загадочного и неизведанного... все может быть!!!
- Так-так! - сказал он, давая тем самым согласие на продолжение.
Группенмюллер
Архив IV Управления РСХА при поддержке
''Дивизиона Паранормальных явлений''
Операция ''Die Selbstgehte Einrichtung''
/Самоходное устройство/ - 2
***
Пленник продолжает свой рассказ, все также раскачиваясь, будто находится в трансе.
Щука его спрашивает:
— Емеля, Емеля, скажи — чего ты сейчас хочешь?
— Хочу, чтобы ведра сами пошли домой, и вода бы не расплескалась...
Щука ему говорит:
— Запомни мои слова: когда что тебе захочется — скажи только:
По щучьему веленью,
По моему хотенью.
Емеля и говорит:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью —
ступайте, ведра, сами домой...
Только сказал — ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.
Мюллер знаком приказал повторить ему последние предложения и, прослушав, кратко оглянулся на Штрумля. Тот был в полном восторге и даже не скрывал этого.
- Слушайте дальше, мой дорогой Мюллер! То ли еще будет!
- Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается... Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.
Прошло много ли, мало ли времени — невестки говорят ему:
- Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил.
- Неохота.
- Oh, mein Gott!!! - не выдержал Мюллер. - Я всегда говорил, что основной движущей силой прогресса является лень. Auffallend! Поразительно! Именно нежелание работать самому и дало толчок к изобретению массы технических средств...
Он осекся, потому что Штрумпль знаком попросил его замолчать и не мешать рассказу.
***
Далее рассказ продолжался все тем же монотонным напевным голосом, но уже не вызывал желания зевоты или сна. Усталость присутствующих как рукой сняло при первых же попытках представить себе - какую практическую пользу можно извлечь из представшего перед ними феномена... если только он был правдой... ах, как хотелось, чтобы это было правдой!!!
Стук машинки, записывавшей показания мешал услышать детали перевода и Группенмюллер попросил фрау Ханну записывать ручкой или карандашом... она выбрала чернильное перо и бодро заскрипела им, торопливо черкая по бумаге с гербовой печатью рейхсканцелярии.
Задержанный отвлекся на ее действия и, сощурив глаз, сказал.
- Что написано пером - то не вырубишь топором!
Херр Штрумпль восхищенно оглянулся на Мюллера.
Тот подумал... а ведь этот подследственный совсем не так прост, как кажется!
Задержанный продолжал свой рассказ
- Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
- Материальная стимуляция! - шепотом прокомментировал Мюллер и Штрумпль, согласно покивав головой, знаком приказал записать на чем-нибудь эту деталь.
- Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:
- По щучьему веленью, по моему хотенью - поди, топор, наколи дров, а дрова — сами в избу ступайте и в печь кладитесь...
Топор выскочил из-под лавки - и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.
Много ли, мало ли времени прошло — невестки опять говорят:
- Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.
А он им с печки:
- Да вы-то на что?
- Как мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?
- Мне неохота...
- Ну не будет тебе подарков.
Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел на двор и сел в сани:
- Бабы, отворяйте ворота!
Невестки ему говорят:
- Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?
- Не надо мне лошади.
Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:
- По щучьему веленью,
По моему хотенью - ступайте, сани, в лес...
Сани сами и поехали в ворота, да так быстро — на лошади не догнать.
А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: "Держи его! Лови его!" А он знай сани погоняет. Приехал в лес:
- По щучьему веленью, По моему хотенью —
топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь... |
Топор начал рубить, колоть сухие дрова, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку — такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью —
поезжайте, сани, домой...
Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют.
Видит он, что плохо дело, и потихоньку:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью —
ну-ка, дубинка, обломай им бока...
Дубинка выскочила — и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь''.
- Hol's der Teufel! -воскликнул, не выдержав Штрумпль. - Черт возьми!!! Вы чувствуете дорогой Мюллер?!! Вы понимаете, что это может быть?!!! К чему это может привести?!!!
Сотни и тысячи самобьющих дубинок, взлетающих в воздух с компактных и незаметных для вражеской разведки аэродромов... самодвижущиеся ведра, наполненные тротилом и ''Циклоном''! На сегодня, пожалуй, хватит! Я обязательно должен доложить наверх об этом! Отведите задержанного в камеру и, чтобы ни один волос не упал с его головы... дайте ему самую нержавую кровать и закуйте в новые наручники и никелированные цепи.