Набережная начиналась у крутого зелёного склона, украшенного лестничной архитектурной композицией. На бетонных плитах, защищавших от воды полоску земли с кустарником и асфальтированное полотно набережной, загорали купальщики. Рядом с ними цветными пятнами лежала одежда - на обрывках газет или на обуви. Меж детей и подростков тут и там в монументально-статичных позах принимали воздушные ванны благонамеренные взрослые. Вода отражала небо. Она едва покачивалась - это было заметно по тому, как менялась высота выступающих из воды камней. Дальше от берега зыбкая гладь вскипала, и нескончаемая игра вспыхивающих и гаснущих солнц и шум резвящихся в воде детей отражались на лицах взрослых спокойствием и мудростью.
Валерка с Генкой остановились на верхней площадке лестничного спуска. Отсюда, как сцена с балкона театра, открывалась городская часть пруда, и здесь, наверху, многие останавливались, чтобы увидеть его серебрящуюся равнину, трепет и перемигивание одежд людей, шествующих по набережной, толпу многоэтажных домов, спускающуюся по правому берегу, и чтобы увидеть маленький, будто на макете, вытянувшийся вдоль противоположного берега светлый манящий силуэт нового жилого микрорайона, и чтобы увидеть далекие кустодиевские холмы с липовыми рощами, ржаные поля и приземистые домики небольшой деревни. Люди останавливались на вершине склона, чтобы вдохнуть в себя необычный для городских кварталов простор и пережить приятную новизну и целомудренность рождающихся мыслей.
- Ты прав, и в самом деле видок здесь что надо! - сказал Валерка, хлопнув крепкой ладонью по перилам. - И вообще, город меня устраивает. Один воздух чего стоит, заметь, - Валерка задрал нос и повёл им, будто отыскивал самую ароматную струю. - Скажи не морской!? - Он вызывающе глянул на Генку. Быстрые зеленовато-серые Валеркины глаза, гнездившиеся под покатым неандертальским лбом, искали повод развлечься в связи с кем- или чем-нибудь.
- Ещё бы не морской! - саркастично поддакнул Генка. Сухой и резкий голос его напоминал скрип качающейся ели, треск рвущейся парусины, трепет бумажных язычков в форточке и ещё многое другое, столь же малопригодное для сравнения с человеческим голосом. Стоящие неподалёку девушки с интересом посмотрели на Генку.
- Вон, даже в субботу чадят, - Генка внёс окончательный штрих в своё отношение к городскому воздуху, показывая взглядом на гряду высоких толстых труб южнее левого берега пруда, из которых валил густой бурый дым.
- Так это ж мартен, а не твой токарный универсам. Мартен же на викэнд не вырубишь - соображать надо, Геша! - в сощурившихся от солнца глазах Валерки собирался смех.
- Рядом с этими трубами морским воздух никогда не будет, если говорить объективно, - стоял на своём Генка. Он избегал встречи с насмешливыми глазами Валерки. Лицо Генки сохраняло детскую округлость линий, но отверженный взгляд делал его похожим на сварливого старичка.
- Во, объективность - это мне нравится, - Валерка со значением воздел указательный палец. - Ты смотри, сколько народа на пляж волокётся! - вдруг изумился он, заметив растянувшуюся по всей набережной процессию. - Вот это я понимаю, паломничество! Слыш, давай лучше здесь искупнёмся, чем шлёпать в такую даль?
- Что-то быстро ты передумал.
- Но не пёхом же добираться - так мы не договаривались.
- Да здесь и лечь-то негде - будешь стоять манекеном у всех на виду, - возмутился Генка. - Тоже мне, удовольствие!
- Наоборот, Геша! Ты будешь стоять здесь, как лорд, и развлекаться за счёт всех - усёк? - Валерка смеясь обошёл Генку и заглянул ему в лицо, чтобы прочесть, достал он того своим остроумием или ещё нет?
- Заливай больше, - огрызнулся Генка.
- Ну, ты как хочешь, а я, лично, пошёл купаться, - Валерка провокационно ткнул кулаком Генку в бок и направился по дорожке, в обход лестничного каскада.
Генка негодующе посмотрел вслед и стал спускаться по ступеням. На набережную они ступили одновременно и молча пошли рядом. Здесь внизу, в безветрии, казалось жарче. В идущих по набережной целились точёные мальчишеские пятки, чёрные от прилипшего песка. Над водой, сверкая оперением, скользили чайки.
- Ладно, Геша! Можешь высказаться по полной - сегодня ты прав! - Валерка щурился на яркую воду.
- Паясничаешь?
- Майки скинем? Эх, не могу я спокойно реагировать на бесенят. А ну, брысь, мелкота! - Валерка щёлкнул по затылку прошмыгнувшего мимо мальчишку. - Ну, чо раздумываешь? - Генка продолжал оставаться для него приоритетным раздражителем.
- Обожду малость.
- Стыдишься своих мослов, что ли? - спазматично сгибаясь, Валерка заливисто захихикал, отдавая должное меткости своего языка, и старательно оглянулся, ища чей-нибудь солидарный взгляд. - Эх, и пижон же ты! - в заключение, переложил он ответственность за свои спазмы на Генку. Стянув с себя красную махровую футболку, Валерка в избытке счастья потряс над головой руками, как боксёр на ринге, и всю сумму подступивших эмоций отразил междометием:
- Блеск!
Генке тоже захотелось раздеться, но ему претили диктаторские замашки Валерки, поэтому он решил восстать сейчас во имя достоинства и самостоятельности.
- Слышь, несёт водорослями? Узнаю-у-у прудик! Помню, в лагере купались: плывёшь под водой, а она гудит в ушах, прохладная такая, а по животу ползут водоросли ... Давай, скидай майку, - подытожил Валерка.
- Отстань!
- А где, скажи, я предлог возьму для разговора с девочками? - на подкашивающихся ногах Валерка снова защёлся подвизгиваниями. А потом обнял Генку за плечи с признанием:
-Ладно, не скрипи! Если хочешь знать, мне даже завидно, что я не дистрофик, вроде тебя.
- Валяй - валяй, - без эмоций заметил Генка, освобождаясь от лживой руки.
- Честно говорю! На мне, что ни надень, одежда мешком висит, а ты - будто Ален Делон! На тебя любая деваха клюёт! Первое время, как вернулся из армии в цех, я думал, что рядом пашет какой-то студент: торчит у станка от звонка до звонка - носа в курилку не кажет. Но голос твой меня сразу прошиб, - Валерку согнул пополам высокочастотный визг. - Я специально лез тогда к тебе с чертежами - новичка разыгрывал! Анекдот, как вспомнишь! А потом я спросил, не шестерёнки ли у тебя вместо голосовых связок, и ты обиделся.
- И зачем ты это мне рассказываешь?
- Да-так - от настроения, наверное. - Валерка накинул футболку на плечи. - Скажи, печёт! Вот наши сейчас гудят, наверное, у реки! Знать бы, что погодка наладится ... Слышь, а ты чего это ни разу с нами не ездил? Да, вспомнил, - Валерка воодушевился. - Я ведь с Маринкой на днях - всё, завязал, - он с интересом глянул на Генку. - Можешь взять к сведению... Иду вчера, значит, по её участку, уже после обеда, - Валерка доверительно понизил голос, - решил взглянуть на её самочувствие ... Во, заметь, нештяк у мужика загар! - Валерка ткнул Генку плечом. - Вон, в лодке подруливает.
В тени полей шляпы загар парня тянул на коричневый.
- Силён, - пасмурно согласился Генка.
- На югах добыл! - пренебрежительно бросил Валерка. - Так-вот, иду, значит, я по проходу и вижу: Маринка меня засекла - вчера на плоскошлифовальном драила что-то. Очки в миг на нос, и раз - к своему драндулету! А тому ещё пахать и пахать - вовсю искры мечет. Артистка!
Генка заметил на асфальте камешек и подпнул его. Тот укатил мимо идущей впереди стайки девушек. Одна из них с любопытством оглянулась. Валерка расторопно кивнул, и был удостоен улыбки.
- Хочешь, устроим спектакль Маринке? - улыбка незнакомки вдохновила Валерку. - Я приглашу её на вечер в кино, а вместо меня заявишься ты. Наврёшь ей что-нибудь. То - сё, глядишь, и договоритесь!
Дойдя до камешка, Валерка развил Генкин манёвр и угодил в каблук босоножки другой девушки.
- Как остроумно! - обернувшись, смущённо пристыдила она, показав неготовность к предложенному варианту общения.
- Какое мне дело до Маринки, - пробурчал Генка.
- Смотри - моё дело ведь предложить.
- Это наш парламентёр, девушки, - Валерка снова направил камень вперёд.
- Какой-то он у вас непредставительный, - в полуоборот ответила первая девушка.
- Зато какой настойчивый! - Валерка опять зашёлся своим заразительным повизгиванием.
- Оставь - ещё влипнешь с тобой в какую-нибудь историю! - проворчал Генка.
- Так ты же сам начал, чудак! Не мешай! - раздражённо зашипел Валерка.
В этот момент девушек нагнали двое парней, вручили каждой по эскимо, и те от счастья завальсировали.
- Вот это называется остаться с носом! - Валерка сконфуженно откашлялся.
Генка смотрел на открытый сбоку городской вид: на квартал панельных пятиэтажек, разведённых улицей, будто причёска пробором, ближе - на дореволюционные избы с обречёнными заборами, ещё ближе - на фруктовые деревья в захламлённых, спускающихся к самой набережной огородах.
- Что бы такое сварганить сегодня? - Валерка подбросил футболку и, подпрыгнув, поймал её. - Тебе Люська нравится?
- Которая? - флегматично отреагировал Генка.
- Комсорг наш - технологом раньше работала.
- Ничего.
- Ничего-ничего, ничего ты не петришь, Геша! Она же совсем другая - не то, что Маринка. С Люськой даже поговорить охота, как с человеком.
До пляжа оставалось миновать спортивную базу вакуумного завода. Плоское кирпичное здание чуть не по крышу врастало в склон возвышенности. С балкона перед зданием, ограждённого балюстрадой, на пляж взирали неподвижные, будто изваяния, низкорослые упитанные широкоплечие парни. На воде, против здания, сиротливо покачивали голыми мачтами две яхты, рядом с ним тёрлись боками три зачехлённых катера.
- Как-то раз мы с ней на собрании рядом сидели. Она всё время тогда двигалась от меня, - Валерка осклабился.
- На что ты ей сдался - она же техникум кончила и в институт, в отличие от нас, поступает нынче, - Генку утомили вздорность и тематическое однообразие речей Валерки.
- Ну и что? Во, заметь, фирма - инкогнито, - будто угадав настрой спутника, Валерка отвлёкся на принципиально иной объект, оказавшийся в фокусе зрения, - здание спортивной базы. - Говорят, здесь вместо спасательной станции построили элитную баньку. И, заметь, - всего в семи-восьми метрах от ограды завода. Это чтобы столичные крышеватели здешних шишек шастали в баньку незаметными через тоннель с территории завода. Чо хотят - то творят! Потом-то, конечно, все следы они заметут. А пока во всех городских банях подглядывают через вентиляционные решётки в женские мойки - метят себе любовниц. В театр ходить не надо!
- Кто его знает, - Генка пожал плечами.
- Что ты вообще знаешь?! - осудил неосведомлённость Генки Валерка. - Вот бы мне обзавестись хоть одним высокопоставленным родственником!
Набережная окончилась, и начался пляж со светлым песком, с разноцветными металлическими и деревянными грибками, с кабинками для переодевания, с фанерными лодками на песке, с музыкой, с загорающими и с густыми тополями на вершине горы.
Валерка с Генкой поднялись по пляжному склону. Тут было свободней, чем у воды. Чуть выше, у подножия горы, располагались кружками любители пляжного волейбола. Они бесконечно вскидывали в небо мячи и столь же бесконечно норовили в прыжке припечатать мячом зазевавшегося партнёра.