.... Последним на работу устраивался водитель ГТТ. Крупный мужик, слегка уголовного вида, в танковом шлеме и неопределенного цвета комбинезоне. Знакомы мы были давно, но, так сказать, в одностороннем порядке. Каждое утро я осторожно перешагивал через «танкиста» (в миру он был известен под этим именем) мирно спящего на деревянном крыльце «бомщежития» Окончательно он просыпался когда я был на работе, а возвращался к пенатам ближе к рассвету. Распорядок дня нормального светского льва на северном коэффициенте. В вертикальном положении в первый раз я увидел его в конторе, в отделе кадров.
Райдер танкиста был скромен
– пункт первый – подальше от водки, «потому что устал».
- пункт второй – как можно быстрей, «потому что не вытерплю и передумаю, мля буду»
Всем вышеперечисленным требованиям наша компания соответствовала, бумаги оформили за пару часов, и непривычно трезвый танкист присоединился к экипажу боевой машины. Пока в качестве пассажира и массовика-затейника – его будущая техника пребывала глубоко в тайге в полуразобранном состоянии. Через два часа после нашего воссоединения обнаружилась пропажа пары флаконов одеколона из рюкзаков ИТР, но к этому печальному совпадению, разумеется, танкист был непричастен. Напротив, он старательно дышал на всех лавровым листиком, крестился, матерился, легко клялся зубом (зубов был явный некомплект) и подозрительно косился на собаку.
Сначала пропал одеколон, потом забыли секретный сундучок с секретными картами. С этого момента нужно было разворачиваться назад, ведущим ИТРовцам посыпать голову радиоактивным пеплом, начальнику застрелиться, собаку и студентов отравить, а танкиста отпустить с богом, но мы отступать не привыкли. Вернулись за сундучком. Правда, опоздали на паром, который через Лену, и на повестке дня встал вопрос – либо возвращаемся по домам, ночью охраняем вещи в вахтовке и с утра начинаем наши игрища заново, либо пытаемся как то переправиться через реку. Танкист был категорически против возвращения. Дайте мне два часа и литр водки, от которой устал, и будет вам паром! Люди слабы, а соскучившийся по полям геолог слаб вдвойне. Начальник, прижимая к груди заветный сундучок, дал добро, завхоз, вздохнув, выдал литр из резервного неприкосновенного запаса, и танкист весело взлягивая умчался по пляжу в сторону заката. Студенты, как самая несознательная часть общества, начала принимать ставки на его возвращение. Курс был не в пользу начальника. Собака пока молчала, но всем своим видом выражала крайнее неодобрение. Смеркалось… Нет, вру, в июне под Якутском не смеркается. Прошел час или два в легком томлении, и танкист вернулся с гениальным, как ему казалось, планом. В паре км ниже по течению стоит баржа. Условно - на плаву. Условно – ничья. У танкиста есть друг, по прозвищу капитан (здесь бы нам и ехать назад) который на условно катере, и который может нас отбуксировать до причала на том берегу. Поехали смотреть на катер с капитаном – делать все равно нечего, а студентам вообще как тараканам - чем хуже, тем веселей. Баржа была на месте, чуть поднапрягшись силами коллектива удалось оттолкнуть ее от берега. Внезапно выяснилось, что причала нам никто не приготовил, да и трапа для въезда ГАЗ-66 тоже. Но веселые и находчивые танкист с капитаном (наверное, был и третий друг – летчик, но, к счастью, с ним познакомиться не пришлось) уже приготовили два подозрительных кривых бревна. Возможно, это были окаменевшие бивни мамонта. Водитель нашей вахтовки был вполне себе порядочным членом профсоюза, психических отклонений и геологического образования не имел, и сразу заявил, что устраивался работать в партию, а не в цирк, и заезжать «вот по этой х… на вот на эту консерву, которую потянет вон тот м…к хрен знает куда, он не будет никогда и ни за что. Даже за премию в десять процентов к месячному окладу. Танкист рвал на груди тельняшку и рвался за руль, капитан скромно жевал трубку (да-да, у капитана была трубка, а на боку – подобие кортика. Почти настоящий капитан, только в тапочках и пиджаке вместо кителя) поглядывал на место, где когда то носил часы, но в дискуссии участия не принимал. Водителя как-то уговорили. Уж не помню, чем его соблазнили, помню только, что он об этом неоднократно сожалел в грубой форме на протяжении всего путешествия.
Всю ответственность взял на себя начальник (Заэтим, вобщем, начальник и нужен) Два бревна установлены, и закреплены проволочкой, шнурками, и молитвами. ГАЗ -66 под ободряющие напутствия танкиста карабкается на палубу, студенты принимают ставки, начальник тискает секретный сундучок, собака тоже под ногами путается. Все при деле. Самая опасная, как нам тогда казалось, часть операции «переправа» - позади. Партия в полном составе на борту, ГАЗик закреплен, катер завелся и бодро потянул нас на буксире. Танкист, осмотрев баржу, предпочел остаться на катере с другом и водкой.
Лена - река солидная, и раздолбаев не терпит. Почему она пропустила нас живыми и без потерь – непонятно. Всего три раза сели на мель. Алгоритм съема баржи с мели был незатейлив, как тапочки капитана
1.отвязываем трос
2.катер подходит со стороны кормы,
3.Бросает трос обратно,
4.Крепим и в раскачку, в обратном направлении, по чуть-чуть – снимаемся из песочка.
Все бы хорошо, но на крайней мели в пункте 2 произошел сбой. Мотор катера заглох, как только мы отвязали конец и бросили его капитану. Пока не страшно, нет? Представьте картину – капитан пытается завести мотор, от комментариев танкиста падают замертво пролетающие чайки, катер медленно дрейфует по течению в далекое далеко, а мы остаемся посреди тумана и водных просторов на ржавой посудине. Студенты привычно делают ставки, собака начинает скулить, мат танкиста уже еле слышен в дали. Минут через десять снимается с мели баржа. Самостоятельно. И начинается наше неконтролируемое плаванье в сторону моря Лаптевых. Начальник с завхозом обсуждают теоретическую возможность подать сигнал бедствия с помощью ракетницы. Водитель уверяет, что баржа заметно накренилась на правый борт. ИТР меряют бревна, дабы приспособить их в качестве весел. Собака воет, студенты ржут. Через полчаса в тумане слышен звук мотора и крик танкиста. Танкист вежливо интересуется, почему мы не дожидались там, где нас оставили? Как теперь тащить нас против течения к причалу? Кто виноват и что будем делать? Условный катер условного капитана оказался дохловат. Ну да до берега он нас дотянул, только причала в этом месте уже не нашлось. Водитель клялся, что спускаться по бревнам он не будет никогда и ни за что. Не пришлось, берег оказался на полтора метра выше уровня палубы. Тут то бревна пригодились снова, ГАЗ-66 с бледным водителем выкарабкались на обрывистый берег, завхоз предпринял вялую попытку вернуть часть оплаты за проезд ввиду отсутствия чувства глубокого удовлетворения от оказанных транспортных услуг, танкист продолжал рвать на грязной груди остатки тельняшки, а капитан не дожидаясь штрафных санкций растворился в тумане вместе с баржой. Больше я его никогда не видел. Танкист после того, как кончилась водка, показал себя отличным спецом. Из лома восстановил ГТТ (а ремонт в тайге при отсутствии магазинов и мастерских – отдельная тема) Спасал его от затопления во время наводнения, прорывался к отряду через разлившуюся реку и совершил много других славных подвигов, о которых в другой раз.