Томительные дни ожидания закончились, и Вера снова поехала к своему месту жительства. Было немного неловко. Место жительства старое, а вот муж -новый. Вряд ли капитану Горшкову предоставят жильё, ему до выезда в Союз осталось не больше трёх месяцев. Сначала он пойдёт в отпуск, потом экзамены в академии. И тогда супруги Горшковы будут жить в Москве.
Вера была рада встрече с Карповыми, Эля окончательно расплылась, до родов оставалось немного, и подруга помогала ей. Следила, чтобы Эля не поднимала тяжести, беременную мутило от запахов пищи, и Вера готовила сразу на две семьи. Жильё капитану и правда, не дали, предложили комнату в офицерской гостинице, но потом махнули рукой на то, что Горшковы живут в Верином доме. Платонова всё равно нет и возмущаться некому. Если, конечно, Борис стал бы возмущаться.
Зима уже давно плавно перешла в весну, а солнце светило так ярко, что можно было подумать, что перескочив через календарные месяцы, начинается лето. Вера не ходила, просто летала от счастья и не могла поверить в то, что рядом человек, которого всю жизнь ждала. Молодая жена так и сказала капитану, а тот рассмеялся и ответил, что, конечно, длинную жизнь Вера прожила. Целых двадцать два года!
А Вера промолчала и улыбнулась. Ну и что, что так мало ей лет. Но она столько успела пережить. Одно замужество, роман с Березиным Толиком, о котором не обязательно знать нынешнему мужу. И Вера очень надеется, что капитан Горшков будет её единственной любовью, на всю оставшуюся жизнь.
Радости добавило рождение Элей дочери. Такая красавица у Карповых получилась! Глазастенькая, миленькая и пухленькая, вся в маму. Карпов был счастлив необыкновенно, часами смотрел на дочку и боялся дышать на неё. Вера приходила к подруге в гости и тискала, целовала маленькую Танюшку, мысленно мечтая, что и у них с Горшковым тоже будут дети. А как же иначе?
Эля кормила дочку грудью и ласково смотрела на неё.Потом взглянула на Веру.
-Вера, а ты не жалеешь, что тогда ребёнка потеряла?
Вера задумалась. Жалеет ли она о том, что тогда, таская тяжелый бачок с водой, избавилась от ребёнка? Наверное, это тяжкий грех и ей ещё предстоит за него ответить перед Богом. А теперь не знала что ответить подруге. Та ответила за неё.
-Нет, Вера, наверное, всё было заранее предопределено, ничего мы в этой жизни сами поменять не можем. Вот не женился на мне Агеев, и слава Богу. Зато у меня есть Карпов и Танюшка. И я счастлива. Как подумаю, что я могла Колю бросить или он себя жизни бы лишил! Я бы никогда себе этого не простила. И тебе тоже, подруга, желаю, чтобы у вас с Толиком всё было хорошо. И вы ещё родите детей. Жаль, только я этого не увижу. Вот расстанемся скоро и больше никогда не увидимся. А так хотелось.
-Эля, ты чего? Мы письма друг другу писать будем. А вы в отпуск поедете, всё равно через Москву, так к нам в гости будете заезжать. Только попробуйте мимо нас проехать, смертельно обижусь. Мы же с тобой ближе, чем сёстры. Я тебя никогда не забуду.
Подруги вдруг заплакали. Первой опомнилась Вера.
-Э, чего это мы разревелись! А тебе так совсем нельзя этого делать, и расстраиваться нельзя, молоко пропадёт!
-Не пропадёт! Мы же не от горя плачем, а от счастья.
-Ты думаешь, есть разница?
-Конечно, есть. Слёзы-то сладкие.
-Ты сейчас наговоришь!
Потом подружки пили чай. Но уже без селёдки, малышке вредно солёное, молодая мама теперь чётко следит за своим питанием. Вечером мужчины сидели перед телевизором, тема для разговора была одна, Горшков, как и Николай, обожал разговаривать о службе. И капитан не обиделся, когда во время разговора Коля назвал его чужим именем- Борис. Что поделаешь, как говорят, из песни слов не выкинешь, так и здесь. Всё-таки семьями дружили Платоновы и Карповы. Теперь дружат Горшковы и Карповы. А что скажешь, такова жизнь.
Три месяца пролетели одним днём. Пришла пора Горшковым собираться. Уже были оформлены выездные документы, и Вера с тоской подумала, что ей совсем не хочется покидать такую любимую сердцу Польшу. Здесь остаётся Эля и Карпов. Частицу своего сердца Вера оставит здесь.
В один из дней молодая женщина вышла из дома и отправилась по улице этого родного уголка. Начала от магазина, постояла около караульного помещения, обернулась на шум мотора, это подошёл автобус из гарнизона. Вышло несколько человек, кто-то ехал со склада, получив продукты, офицеры домой, те, что вечером идут в наряд.
Прошла мимо бани, в стороне осталась польская хлебопекарня, во дворе поляков расхаживали большие индюки. Вера вспомнила, как один индюк забрёл к Роговым в дом со стороны чёрного входа. Рогов быстро свернул индюку голову, а потом пригласил соседей в гости. В тот вечер все объелись индюшатины, а на следующий день хозяйка индюков кричала в магазине, что пшекленты радзецки ( проклятые советские) сожрали бедную птицу. Вера улыбнулась и пошла дальше.
Вот дом Бондаря, около него играют дети. Разумеется в военных. Старший кричит на младшего командным голосом и грозит нарядом вне очереди. Вера подумала, что даже дети живут гарнизонной жизнью, потому что всё, начиная с утра, и заканчивая отходом ко сну, окружено военной тематикой.
Вера свернула на вторую улицу.Здесь она почти не бывала,ни с кем из её жителей не дружила,встречаясь в магазине,неизменно здоровалась,хотя и не знала имён. Молодая женщина медленно шла,и на сердце становилось всё тоскливее, не ходить ей больше по этим двум коротким улицам. Вот дом Пасюков, сирень, под которой Вера с Элей караулили Бориса. Фонарный столб и лампочка на нём уже горит. Ту, что разбил Борис, заменили.
А вот и дорога к польской деревне с огромными дубами по обочине. Вера вздохнула. Так жаль всё это оставлять. Но её ожидает другая жизнь. С любимым мужем. В Москве. И потом, сегодня Вера обрадует мужа новостью, которой тот будет безусловно рад- скоро их станет трое. Это Вера знает точно, мужу не говорила, пока не удостоверилась в этом окончательно. А вот и капитан Горшков, машет ей рукой. Чего это муж раньше времени приехал? Хотя, в последние дни перед отпуском и отъездом, у них столько дел. И супруги сегодня собирались поехать в город. И как Вера про это забыла? Ведь ещё столько нужно купить!