Дневник VII-2 Чему научится свободный царь?
22 августа 2010 г. Читаю «Камо грядеши?» Сенкевича.
24 августа. Читала А. Гранта о поэте и критике Косте Кузьминском в интернете — интересно.
25 августа. На моё короткое письмо Костя ответил тремя короткими письмами.
26 августа. В салоне я разговаривала с поэтом Вадимом К. Речь шла о маске на его лице. Я спросила его, чувствует ли он себя человеком необыкновенным. Он ответил: «Да... Как и Вы. Как и все». Я сказала ему: «Я-то чувствую, а вот другие — не все. Арсений Тарковский говорил, что надоел себе. Сестра признавалась, что ненавидит себя, кто-то из моих знакомых признавался в том, что интересен себе».
Я спросила Вадима: «У Вас бывает такое состояние, что мир кажется плоским, а внутри пусто?». Он ответил, что такое у него бывает. «Есть состояние богооставленности?», - спросила я. «Да», - подтвердил Вадим.
Пока мы говорили, лицо его изменилось, маска растворилась, исчезла, у него были усталые глаза. Я спросила, как ему понравились стихи, которые я сейчас читала. Он ответил: "Ничего. Я прочитал Ваши стихи в интернете". Я заметила, что не увидела его фамилии в списке прочтений.
Нашла в интернете своего любимца Серёжу Шаргунова. Он был поэтом, стал прозаиком, стихов его нет.
27 августа. От Кости письмо: "Похвалы не будет". Я на днях послала ему несколько десятков в основном ранних своих стихов, ему посвящённых. Мы с Галей М. обсудили этот штрих, присущий мужчинам - им надо непременно сказать женщине что-нибудь, что её унизит. Но я не обижаюсь на Костю, принимая его, каков он есть.
28 августа. Нашла в интернете Костину Антологию Поэзии, читала - не интересно, не чувствую поэзии в стихах, которые предложил по своему выбору Костя. Я написала ему письмо: "Привет, учитель! Чему научится свободный царь?". "Ты царь, живи один..." (Пушкин)
В храме на чине Погребения Божией Матери я шла за Плащанницей, думая о том, что в Её Лице мы хороним всех своих близких усопших.
29 августа. Костя прислал мне 4 коротких письма. "А я земной и современный", - гордо сообщал он мне. О моих стихах он написал, что они написаны в 1870 году, в первом письме он называл меня девочкой.
Я ответила Косте в ответ на его нападки и насмешки над моими стихами: "Костя, Мила Гохман (живёт в Америке), некогда услышав в Киеве мои стихи, сказала: "Я только тогда и чувствую Бога, когда ты читаешь свои стихи".
Мой друг Толя, равнодушный к поэзии, говорит мне: "Когда ты читаешь свои стихи, идёт благодать".
Поэтесса Лена Карпишева была потрясена моими ранними стихами.
Вера Х. сначала не врубалась в мои стихи, через несколько лет она ещё раз прочла их и высоко оценила.
Володя Литвяк написал мне, что влюбился в меня, прочтя мои стихи.
Поэт Аркадий Попов сказал, что он счастлив, что знаком со мной, и для него честь выступать со мной в салонах.
Так что есть люди, созвучные моему внутреннему миру. Тебе пока не дано их почувствовать. Разве важно, в каком веке или в стиле какого века написаны стихи? Если в них есть поэзия, мысль, чувства, гармония и смысл, то они не могут быть плохими.
Мужчинам свойственно унижать женщин, у них нет стремления понять творчество женщин. Им нестерпимо, если женщина личность. Есть у меня знакомый, который хорошо съехидничал и поиздевался над моими стихами. Но это не делает ему чести. Да простит его Бог. Его стихи значительно слабее моих стихов во многих отношениях.
Я чувствую себя космическим человеком. Словами это не передать. В моих стихах нет ничего выдуманного, они слепок моей души, её образ. Я свободно передвигаюсь в разных эпохах. Я и мужчина, и женщина, и мать, и дитя. Я очень много страдала с 13 лет и много размышляла.
Так что перестань кидать в меня камни, это недостойное занятие. Ты принял мою прозу, окунулся в "Чистую Москву", сравнивал мои дневники с дневниками Марии Башкирцевой. Окунись в мои миры, попробуй, стань мною. Я стараюсь сохранить русскую речь. Ты - карёжишь её - писма, компутор и прочее. Тебе это нравится? Мне не нравится, но я не вешаю на тебя ярлыков, принимаю тебя, какой ты есть".
31 августа. День памяти Марины Цветаевой. Я была в Борисоглебском переулке дом 6. Очень выросла, как исполнитель, певица Инна Разумихина. Я стала плакать к концу её пения. Подойдя к ней, я сказала, что её пение рождает в душе какое-то драгоценное вещество. "Слава Богу!", - отреагировала Инна.
Душа в течение какого-то времени после концерта полна чем-то высоким.
Моя знакомая живёт в общежитии, её еду поедают девушки, у неё отняли стул, полки. Я негодую. Вера Малый, выслушав мой рассказ, сказала: "Это дедовщина. Это зона..." Она права.
Звонила из Питера моя знакомая журналистка Люда Хромова, звала меня погостить в Питере. Она с удовольствием читает мою книгу "Слова...".
Гениальный экскурсовод Галя Данильева тепло поздоровалась со мной, обняла меня в Музее Цветаевой, подарила книгу своих стихов - я прочла их в дороге - женские, мягкие, воздушные, обволакивающие стихи.
Я купила трёхтомник о жизни Цветаевой, написанный Ирмой Кудровой.
1 сентября. Читала о гибели Ирины Эфрон, принялась рыдать, стало тяжело на душе. У Ирины были прекрасные серо-зелёные глаза, красивый рот, кудрявая головка. Её считали дефективной. Её очень полюбила сестра Сергея Яковлевича Эфрона Елизавета.
В интернете мало пока попадается интеллигентных людей.
3 сентября. Я на даче у Виталины. Она говорит мне: "Я не люблю бесполезный труд. Никто твоих стихов читать не будет, даже если ты гениальна.... Не вздумай писать стихи...".
Виталина и другая моя приятельница постоянно диктуют мне, что я должна делать. Свободы у меня нет. Виталина читает крассворды и требует, чтобы я отгадывала. Они решают что-то делать и привлекают меня. Э. ругает всех людей, о ком я упоминаю в разговоре.
Шуточное Виталине:
Стихи в альбом тебе пишу,
Томлюсь, ругаюсь и спешу.
4 сентября. Иногда, делая добрые дела, мы делаем их не по доброте сердечной, а для того, чтобы обеспечить себе какие-то хорошие возможности.
Э. продолжает грубо отзываться о живых и усопших. В ответ на мои слова, что об умерших плохо не говорят, я услышала: "Ты зануда. Мне надоело тебя слушать, ты для меня не авторитет". Я проглотила этот яд...
Что с ней происходит? Раньше она не была такой грубой. Так сильно любить Моцарта и так бестактно себя проявлять... Не имея милосердия к усопшим и ко мне...
Читаю Лилю Брик о Маяковском: "Мог играть только себя. Был во всех отношениях честный человек. Рыдал, когда писал "Про это". Гиперболизм во всём. Всегда проверял - нужен ли он. Всегда большое внутреннее одиночество. Был со всеми скрытен. Не говорил о своих переживаниях, хотя они были видны на его лице.
Очень добрый. Дома был исключительно мягок, никогда не повышал голос. Очень боялся старости, как физической, так и внутренней".
Осип Брик о Маяковском: "Обладал очень богатым воображением и необузданной фантазией. Был очень чувствительным к малейшей обиде, фальши, лицемерию. Обнажённость чувств и впечатлений. Был очень наблюдателен.
Часто ошибался в людях. Был очень находчив и остроумен. Было стремление поразить собой людей. Был совершенно не мелочный, ненавидел сплетни, во всём широта и размашистость, цельность и глыбистость.
Очень большая непосредственность. Его творчество - это его портрет. Его поэзия - зарифмованная исповедь. С течением времени писал всё более просто и насыщенно".
Посмотрела фильм о Колчаке, его хорошо играл Константин Хабенский. Когда растреливали адмирала Колчака, я заплакала о своём дедушке Василие Степановиче Грибакине, которого расстрелял Колчак во время гражданской войны. Дедушка был молод, у него осталось 4 детей, мальчиков, папа мой был младшим ребёнком.
Бабушка после гибели мужа, упала на землю со словами: "О, мать Земля сырая, Ты мне теперь ближе моего Василия".
В Э. много оказалось тёмного, несмотря на хорошую её маму. Она несправедлива, видит только себя, она позволяет себе всё, меня же только порицания и грубости ожидают. Я помолилась за неё, поблагодарила Бога за унижения. В Москве я отдам ей книги и больше не буду ей звонить. От таких людей надо уходить. Они разрушительны и не ведают, что творят - как всегда. Они не хотят слышать ничего, не хотят меняться, работать над собой, они издеваются и не каются.
Прости их, Господи. Я спокойна. Мне грустно, однако, что я потеряла ещё одну свою мнимую подругу. Она наплевала на меня и не заметила этого.
Мой рисунок.