Саша настойчиво просился на рыбалку.
– Папа, когда будем в деревне у дедушки, что нам помешает вечером пойти на речку? – добивался он у меня едва ли не ежедневно и упрекал:
– Виталик в луже по два десятка карасей ловит, а мы в речке не можем!
В деревне, в которой живёт бабушка Сашиного друга Виталика, берёт начало, пересыхающий в жаркие летние дни, безымянный приток реки Уды. В нём-то Виталик в компании местных ребятишек и ловил по два-три десятка карасиков к ужину.
Так это было или нет сказать трудно. Рыбак в любом возрасте рыбак. Поймает две рыбёшки, а расскажет… Причём, он не врёт. Просто ему самому кажется, что так и сталось, как мечталось.
Виталик рассказывал Саше об удочках, «резинках», спиннингах, спиннинговых катушках, грузилах и прочих элементах рыбацкой снасти. Он чертил их на бумаге, объяснял принцип действия, рассказывал о достоинствах и недостатках. В Сашином лексиконе появились слова: поклёвка, подсечка, насадка, прикормка, вываживание… Они будоражили его воображение и манили окунуться в неведомую стихию.
Как-то, желая подшутить над сыном, начал я задавать ему каверзные вопросы:
– Что значит вываживание? Тщательное взвешивание улова, что ли?
Саша вначале не заметил иронии и стал подробно объяснять процесс извлечения крупной рыбы из воды. Он жестикулировал руками, изображая действия рыбака с удилищем.
– То есть рыбу выводят из воды, как корову из стойла? – допытывался я. – Может, её выуживают?
– Вместо того, чтобы организовать рыбалку, ты к словам придираешься! – сказал сын с упрёком.
Я, видя, что он всерьёз обиделся, начал успокаивать его и извиняться за неуместную шутку. Саша сразу же меня простил и с надеждой в голосе спросил:
– Ну что, пойдём?!
– Пойдём, – пообещал я твёрдо, и, прижав сына к себе, добавил:
– Ещё и Виталику нос утрём.
Саша и Виталик друзья и ровесники. Им по двенадцать лет. Время романтики. Им хочется приключений или хотя бы развлечений. Уж если не суждено уплыть на необитаемый остров, то почему бы не порыбачить на местном водоёмчике, а после похвастаться друг перед другом необычным уловом. Пусть это будет не сомище-великан, а всего лишь малыш-окунёк, но чтобы пойман он был собственными руками.
Речка, на которой собирался рыбачить Саша, – махонькая. Вдоль её левого берега рассыпалась, как зерно по дороге, деревенька. В ней живёт Сашин дедушка (мой тесть).
Когда-то эта речка была довольно глубокой и чистой. Неторопливо катила она свои воды в Ворсклу, та уже дальше – в Днепр, тот – в Чёрное море, открывая поселившимся по её берегам людям простор, хотя бы в собственном воображении.
Вдоль речки простирались луга с обилием трав. Местные жители скашивали их на сено и благодарили Бога за такой подарок. В речке водилась в достатке рыба. Река мала, но и деревня небольшая.
Люди держали лодки, заплывали на них подальше и там рыбачили. Иные и на Ворсклу ходили. В праздники катались для развлечений и удовольствия.
В годы коллективизации на реке сделали плотину, организовали рыболовецкое хозяйство. Поднятая плотиной вода затопила луга, образовалось огромное по масштабам реки и деревни водохранилище. Рыбачить с лодок, и даже держать их, запретили.
Постепенно, начиная с мелководья, а затем и до самого русла реки, водохранилище поросло камышом и осокой. Дно заилилось. Чистая вода превратилась в мутно-серую. Берега реки опустели, и уже ничто не напоминало о былых развлечениях, особенно проявлявшихся среди детворы. Забылось и рыбацкое ремесло.
В наши дни водохранилище перешло в собственность частного предприятия. Ловить рыбу запретили даже на удочки. Вдоль берега стали прогуливаться здоровенные парни с собаками, к тому же не всегда трезвые. Поэтому Сашу одного на речку мы не отпускали. Испугают мальчишку – всю жизнь будет вспоминать рыбалку.
Но Саша был непреклонен. Он хотел рыбачить. Ему, двенадцатилетнему мальчику, знавшему, что в этой речке удила рыбу мама, а дед даже бороздил её воды на собственной лодке, эти запреты понять было трудно. Решили рискнуть и на охрану махнуть рукой.
Теперь проблемой было то, что я в рыбной ловле не смыслю совершенно ничего, потому что вырос в степном безводном крае. Я боялся показать полное своё неумение и беспомощность в этом, может, и не хитром, но не знакомом для меня рыбацком деле.
Неожиданно мне на выручку пришла жена.
– Сегодня на речку пойдём вдвоём, – сказала она сыну, – проси деда, пусть удочку сделает.
У сына загорелись глаза.
– Правда? Ты не шутишь?! – говорил его восторженный взгляд.
Поняв, что предложение серьёзно, Саша метнулся к деду. А я вздохнул с облегчением – не придётся браться за незнакомое дело.
Удочку дед соорудил быстро. Саша сам накопал червей и с нетерпением ждал наступления вечера.
Едва спала жара, Саша с мамой обули резиновые сапоги, взяли удочку, банку с червями и двинулись сквозь заросли к чистой воде.
Уже с первых шагов выяснилось, что заросли затоплены глубоко – вода доходит до краёв голенищ. Когда добрались до чистой воды, где уже можно было забросить удочку, её уровень достигал выше колен. Сапоги были полные воды. Одежда промокла. Ко всему, Саша несколько раз спотыкался и падал. Всё лицо испачкалось илом. К обеим щекам прилипли стебли осоки. Мама по привычке начала ворчать:
– Неуклюжий, нерасторопный…
Но Саша в пылу азарта на обидные слова не обращал никакого внимания. В другой раз бы вспыхнул, но сейчас…
– Простудишься, – сказала мама, – и, вообще, смотри: на кого ты похож. Давай возвращаться.
Вот здесь Саша взорвался.
– Зачем ты сюда меня вела?! – вскипел он. – Простудишься! Летом, в тридцатиградусную жару! Давай хотя бы один раз удочку забросим.
– Ну, давай! – согласилась мама.
Саша нанизал червяка. Удочку забросила мама.
Новичкам везёт. Прошла всего минута, может две. Поплавок зашевелился и резко ушёл под воду. Мама, хотя и не держала в руках удочку более двух десятков лет, инстинктивно, по памяти, хранившей эти навыки, потянула за удилище. Над водой затрепетал довольно крупный карась.
– Ура! – шёпотом произнёс Саша. Он знал, что на рыбалке надо вести себя тихо.
– Я! Теперь я заброшу, – просил Саша маму умоляюще.
Мама сняла рыбу с крючка и осторожно положила её в сумку. Саша нанизал нового червяка на крючок, взял в руки удилище и, подражая маме, раскрутил леску.
– Фьють! – засвистел воздух от движения лески. Удилище дёрнулось, прогнулось. Саша с недоумением посмотрел на маму.
– Что произошло? Где крючок? Где поплавок? – вопрошал его недоумевающий взгляд.
Подёргав безрезультатно за удилище, Саша с мамой, держась за леску, отправились на поиски крючка. По колени в воде, спотыкаясь о переплетение корней камыша и осоки, Саша мужественно шёл к цели. Потеря крючка означала конец его едва начавшемуся увлечению.
С трудом нашедшийся крючок мёртвой хваткой вцепился в стебель молодого камыша. На его извлечение пришлось истратить без малого четверть часа. Горе-рыбаки почувствовали, что уже изрядно продрогли. Пришлось на этот раз рыбалку отставить. Но домой пришли довольные. Результат, пусть не большой, всё-таки был.
– Саше на ужин рыба, – заявила мама гордо. Её глаза сияли азартом.
Рыбу пустили в ведро с водой. Принялись приводить себя в порядок – снимать мокрую одежду, выкручивать её и развешивать на верёвки для просушки.
Немного отдохнув, мама с Сашей решили заняться ужином.
– Так-с, где наша рыба? – сказала мама торжественно. – Саша, неси её сюда.
Саша подбежал к ведру и оторопел. В нём была только вода. Лишь несколько чешуек, плавающих по её поверхности, напоминали об их владельце карасе-красавце.
«Куда же она девалась?» – соображал Саша. Подошла мама и тоже смотрела на ведро с нескрываемым удивлением. Дед в это время лежал на тахте. Услышав о пропаже, он, кряхтя, поднялся, взял в руки веник и направился с ним к стоявшей на кухне лавке.
Тогда только и Саша, и мама заметили кошку, уплетающую остатки их улова.
Дед изо всех сил потянул кошку веником по спине, отчего она пулей вылетела на улицу, не забыв при этом, прихватить с собой остатки карася.
Саша от растерянности и обиды стоял с глазами полными слёз. Мама, тоже расстроенная, как могла его успокаивала. А дед ругал кошку.
– За всю мою жизнь большей пройдохи я не видел, – сетовал он с негодованием. – Сгоню из дому. Мышей не ловит, а только норовит что-либо стянуть со стола.
Дед всё больше распалялся. Рассказывал, чем и сколько он её кормит, не получая взамен никакой благодарности.
– Сгоню. Возьму котёнка у соседей, а от этой антихристки избавлюсь.
Саше стало жаль кошку. Мурка (так звали кошку), конечно, воровка, но какая же она ласковая. Трётся о Сашины ноги, а если он сидит, запрыгивает к нему на колени и мурлычет, мурлычет.
Решили: кошку простить, но рот впредь не разевать.
«В реке есть рыба. Вот что самое главное», – посчитали все. И начали готовиться к новой рыбалке. Дед, покопавшись в своих запасах, нашёл крючок, грузик, поплавок, леску и сделал ещё одну удочку. Мама нашла для Саши сапоги с более высокими голенищами. Саша накопал червей. Я в речных зарослях проделал проход, а у самой воды оборудовал место для лова. На языке рыбаков это означает: сделал «сижу».
Вечером Саша с мамой вновь отправились на речку. Настроились решительно.
– Посидим подольше, чтобы улов был посолидней, – сказала мама.
Взяли большую сумку, прихватили краюху хлеба. «Вдруг кушать захочется – утолим голод», – пояснила мама.
«Сижа» им понравилась. Нанизали червей, забросили удочки. Расселись. Сидеть благо удобно. Рыба в камыше гуляет, а на чистой глади из воды выпрыгивает, хвостом бьёт, отчего круги по воде. У Саши аж дух захватывает. Но сидели, сидели, а поплавки стоят неподвижно, как заколдованные. Нет клёва. Уже комары донимать стали. Саша кушать захотел. Съел краюшку хлеба, а крошки в воду бросил. Смотрит: рыба на хлебные крошки набросилась, ртами ловит.
– Не на ту приманку ловим! – воскликнул Саша. – В речке карпа разводят. Его надо ловить на макуху или на хлебный мякиш. Жаль сразу не догадались.
Ещё посидели немного. Не клюёт. Решили придти на другой день с новой приманкой. Домой вернулись с пустыми руками. Саша поставил удочки во дворе у забора. На одном из крючков болтался неиспользованный червяк. Саша наклонился к нему, осмотрел.
– А он надъеден, – сказал Саша, – кто-то спугнул нашего карася. Может, эти карпы?
– Ничего, завтра дело поправим, – сказал он уверенно.
На другой день была Троица. Великий праздник. По деревенским обычаям работать грешно. Так заведено испокон веков. Поэтому с утра на автомобиле мы уехали к родственникам на Ворсклу.
Перед отъездом дед задал корм курам. Саша налил в поилки воды. За старшего на хозяйстве дед оставил Шарика – небольшого кобелька, бегающего по двору на цепи.
– Смотри за хозяйством! – приказал дед Шарику и бросил ему кость в знак поощрения. Шарик преданно завилял хвостом, как бы заверяя, что не подведёт.
– Мы ненадолго. Через пару часов вернёмся, – сказал дед не то нам, не то Шарику. И мы поехали.
День выдался чудесный. Троица была поздняя – конец июня. Считай, разгар лета. Днём стояла жара до тридцати градусов. Это и определило место проведения праздника.
Все: и хозяева, и мы – гости, двинулись на Ворсклу. Вода была тёплая и, главное, чистая, что доставляло от купания огромное удовольствие.
У наших родственников две девочки. Саша на удивление быстро вписался в их компанию и домой уже не спешил. О рыбалке на тот момент он, похоже, совершенно забыл.
Домой возвращались вечером. Дорога проложена по деревенской улице вдоль домов. В просветах между домами мелькало зеркало водной глади, на которой расходились круги от гуляющей рыбы.
Саша начал торопить:
– Папа, давай быстрее. Сегодня клёв будет отменным.
Когда подъехали ко двору, услышали лай Шарика. Куры стаей высыпали нам навстречу. Наверное, тоже почувствовали, что хозяин приехал.
Дед покрутил головой и произнёс с тревогой в голосе:
– По голосу Шарика чувствую: есть во дворе какой-то непорядок.
Мы зашли во двор, огляделись. Всё на месте. Но Шарик смотрел неотрывно в угол забора и поскуливал, как бы желая обратить на что-то наше внимание.
Мы ещё раз осмотрелись. Возле забора в застывших позах стояли петух с курицей. Мы этому не придали никакого значения.
Я начал отворять ворота, чтобы загнать во двор автомобиль.
Вдруг жена как закричит:
– Да, посмотрите же, что случилось!
Я оторопел. «Что могло случиться за одну минуту? Ведь только что всё было в порядке», – подумал я с недоумением.
От забора отделилось и промелькнуло возле меня удилище. Я, подумав, что оно падает самопроизвольно, схватил его рукой. Леска натянулась и оборвалась.
И тут я увидел, что на крючок попалась курица. Она «клюнула» именно на того червяка, которого недоел карась.
Курица с обрывом лески метнулась вглубь двора. Мы все были в шоке. «Как её поймать? Как снять с крючка?» – такой вопрос задавал себе каждый из нас. Несчастную птицу поймали с большим трудом. А вот каких трудов стоило снять её с крючка! Этот процесс не поддаётся описанию.
Рыболовный крючок так сконструирован, что освободиться от него – целая наука. Его изобретатель, наверняка, проклят всем рыбьим народом.
Кто-то предложил зарубить курочку, чтобы не мучилась. Дед и топор уже взял в руки. Но Саша так просил её спасти, что мы вновь начали прилагать все усилия к её освобождению.
Я держал её за клюв, чтобы он был открыт, а дед колдовал с крючком. После его извлечения все облегчённо вздохнули. Он зацепился за щеку. Рана оказалась не опасной.
На рыбалку Саша идти наотрез отказался. Он долго плакал, затем успокоился и сказал:
– Рыбе также больно, как и курочке. Не пойду.
– Вот и хорошо, сынок, – поддержал его я. – Осенью порыбачим на базаре. А на речку будем ходить купаться.
Эту курочку Саша кормил отдельно от всей стаи, за что она ему в благодарность несла яички с золотистым отливом.