''Записная книжка Паниковского''
Часть 13
Из архива Одесской тюрьмы.
***
Остап смотрел, как Балаганов учит Козлевича правильно вытаскивать бумажник из кармана пиджака.
- Вот тааак! - приговаривал Шура, имитируя движения обычного пассажира трамвая. - Вот тут сначала незаметно хлопаем, чтобы фрайер ничего не заметил... потом пальчичучечками быстренько так в карманчик и потом цееепляяяяеееем!
Паниковский суетился рядом и все норовил ударить Шуру по рукам.
- Боже! Какой вы идиот, Шура! Я, конечно, вас безмерно уважаю, но нельзя же быть таким ослом! Куда вы бьете и куда вы засовываете?!! Это же полнейшая безграмотность... в этом кармане может быть только мелочь... вы же не на паперти... вам же ДЕНЬГИ нужны, а не проездной билет или талон на усиленное питание! Кто носит деньги в этом кармане? Уйдите! Уйдите и не мучайте человека своими глупостями. Дайте я!!!
- Потом, значит, начинаем потихоньку подтягивать и опля! - торжествующе продолжает Балаганов и демонстрирует Козлевичу его же собственный пустой бумажник. - Давайте повторите. Постарайтесь и у вас все получится, Адам Казимирович.
- У вас раньше какая специализация была? - спросил Остап. - За что вы в смысле сидели в вашем этом Ченстоховском уезде.
- По мелочам, - грустно отозвался Адам Казимирович. - В основном мы крали молоко из колхоза и дрова.
- Позор! - в один голос воскликнули Паниковский и Шура.
- Да, - согласился еще больше помрачневший Козлевич. - Но вы знаете - дрова иногда удавалось весьма выгодно сбыть... особенно зимой. А молоко мы выпивали сами.
- У вас же четыре задержания... и что - все за молоко и дрова?
- Нет, - Козлевич опустил голову и усы. - В последний раз меня поймали за то, что я украл колокольчик у племенного быка... вы понимаете - это не было собственно кражей... мне просто нужен был этот колокольчик.
- Зачем?
Козлевич долго молчал, собираясь с духом... потом, пряча глаза, тихо сказал.
- Мне нравился его звук.
Было слышно, как вдалеке шуршат своими верхушками вершины осин, опаленные жарким солнцем центральной возвышенности.
- Именно тогда я и решил исправиться и поменять свою судьбу! - откашлявшись, продолжил Козлевич. - Вы же знаете - у меня тяга к механике... поступлю в ремесленное училище... потом в Академию... стану инженером.
- Зачем?!! - всплеснул руками до того внимательно слушавший Паниковский. - Зачем вам это, Адам Казимирович?!! Как вы будете жить? Как вы будете выживать?!! Это же верная медленная смерть!
Остап согласно молча кивнул головой.
- Посмотрите на Балаганова! - продолжал Михаил Самуэльевич. - Вот к чему вы должны стремиться, если конечно не хватает способности дойти до уровня Остапа Ибрагимовича и тем более до корифеев в виде меня!
Балаганов внимательно слушал, открыв рот и, на ощупь, проверив содержимое бумажника Козлевича, со вздохом вернул его Адаму.
- Вот скажите, Шура! - продолжал Паниковский. - Сколько будет семювосемь?
Балаганов прижмурил левый глаз и посмотрел на колесо ''Антилопы''.
- Сорок шесть? - немного неуверенно ответил он, и ответ его более походил на вопрос.
- Пятьдесят восемь! - поправил его снисходительно Паниковский. - Вот видите! А между тем Балаганов не пропадет! Стоит ему оказаться рядом с рынком или на территории, изобилующей артелями и сельмагами, и у него будет и хлеб, и пиво, и раки...
Он замолк и потом добавил грустно и мечтательно.
- И в баню можно будет пойти.
Наступило долгое молчание.
Адам Казимирович снял свою автомобильную кепку и, стукнув ею о бедро, вызвал облачко белой пыли.
- Вы правы!!! - решительно заявил он. - Учите меня! Иначе ведь с голоду помрешь!