Старый дом

СТАРЫЙ ДОМ
СЦЕНАРИЙ ПОЛНОМЕТРАЖНОГО ФИЛЬМА
ЧЕРНОВОЙ ВАРИАНТ, ДОРАБАТЫВАЕТСЯ.
               
   ©                Автор: Геннадий Курлаев
                Соавтор идеи: Александр Пасечный

На старой, тихой городской улочке безлюдно. Повидавшие на своем веку всякое дома равнодушно загородились темными окнами. Пасмурно, вечереет, собирается дождь.
Вот один из домов: четыре этажа, три подъезда, характерная для модерна асимметрия фасада, неожиданная форма. Здания, которые ранее были к нему пристроены, теперь снесены, и дом стоит несколько обособленно.
Если подойти ближе, то окажется, что дом пуст. Провода, по которым сюда приходил свет, оборваны, телевизионные антенны на крыше покосились и вот-вот упадут, стекла во многих окнах выбиты, а некоторые рамы бессмысленно открыты.
Еще несколько шагов, и можно в деталях рассмотреть аккуратную, и все еще прочную, кладку из темно-красного кирпича. Стена кажется теплой и живой, хочется прикоснуться к ее порам, трещинкам, неровностям. На стену падают первые капли дождя, невдалеке послышался гром.
Вдруг налетел сильный ветер, запылил, закрутил по тротуару бумажки. И через несколько мгновений начался внезапный теплый летний ливень. Немногочисленные прохожие на тихой улочке бросились в подворотни, спасаясь от дождя. Два молодых парня, натянув куртки на головы, подбежали к подъезду дома. Они вбежали в подъезд и остановились, тяжело дыша и отряхивая воду с одежды. В светлом проеме открытой двери, на улице, непроницаемой стеной бушевал ливень. Внутри подъезда, в тихом полумраке, виднелись старинные лепные потолки, пустующие скульптурные ниши, ковровые кольца на истертых мраморных ступенях.
- Ну, Димка, мы попали!.. – возбужденно произнес первый парень, с виду лет двадцати пяти, одетый в кожаную куртку и темные джинсы.
- Да, Леха. Пипец. Я аж до трусов промок. – ответил второй парень, тряся то одной, то другой ногой. Из его штанин струйками вытекала вода. Одет он был тоже в джинсы и ветровку из «плащевки».
- А говорили - дождя не будет!..
- Кто говорил? – стряхивая воду со своей майки и отжимая нижний ее край, спросил второй.
- Синоптики…
- Ты, Лёх, побольше синоптикам верь.
- А как еще погоду узнавать, Димон?
В глубине дома что-то звякнуло. Парни быстро обернулись на шум и вгляделись в полумрак старинного подъезда.
- Кто там?! – Крикнул первый парень.
- Вроде, никого… может, кошка бродячая? – Ответил Дима.
- А пойдем, осмотрим дом, пока дождь не кончился? – предложил первый парень по имени Леша.
- А чё тут смотреть-то? Старье! Развалюха. – Нехотя ответил Дима.
- Ну, пойдем, Димон, чего здесь стоять-то? Дождь еще как минимум минут двадцать не стихнет! Может, что-нибудь интересное найдем. Знаешь, люди, когда переезжают, часто старые вещи бросают. Попадается куча антиквариата! Ведь многие не разбираются, что у них от деда с бабкой осталось. Можно такие ценные вещички найти! Пойдем, посмотрим!
Леша махнул рукой и стал подниматься по старинным мраморным ступенькам.
Дима с сомнением покачал головой:
- Навряд ли…
Он нехотя пошел следом за Лешей, неуклюже переставляя ноги в мокрых джинсах. За ним оставались мокрые следы.
Мягкий, густой свет, проникающий в дом через окна, выхватывал из  таинственного мрака фрагменты винтовой лестницы подъезда: запорошенные пылью ступени были сильно истерты в тех местах на которые чаще наступали; литой узор кованного перильного заполнения и дубовые перила были выломаны в нескольких местах; кафельный пол с замысловатым узором на плитке и с дореволюционной фирменной надписью на одной из них местами был заплатан современной плиткой; кое-где виднелись надписи на стенах про секс и Спартак…
Леша с интересом смотрел по сторонам:
- Точно тебе говорю, Димон, многие, когда переезжают, классные вещи бросают. Народ же не понимает. Думают, старье, на фиг нужно. В новую квартиру новую мебель покупают. А старое оставляют. Думают, барахло.
- А что, не барахло разве?..
- Здесь запросто антиквариат какой-нибудь можно найти!
Леша на ходу заглянул в стоящую на ступеньках коробку. Коробка была пуста.
Дима саркастически улыбнулся:
- Вообще-то, я сомневаюсь насчет антиквариата. Сейчас дураков нет. Все ценное в антикварный магазин сдают, а то, что бросают, годится только для помойки.
- Да полно еще дураков, Димон! Даже наоборот, количество дураков все время увеличивается. Прогресс способствует отупению мозгов. Думать-то надо меньше - теперь за тебя техника думает! Зачем мозги напрягать, если компьютер все просчитывает? Вот скажи, какая сейчас среди пацанов самая популярная фраза, когда надо о чем-то думать?..
Дима пожал плечами и вопросительно посмотрел на Лешу:
- Какая?
- А ты подумай.
- Слушай, не грузи, а то у меня сейчас взрыв мозга будет.
- Вот! Взрыв мозга! Это самая ходовая фраза, когда надо о чем-то думать.
- Ну и что?..
- А то! Думать никто не хочет. Вот почему.
- Ну, предположим, ты прав кое в чем...
- Ты посмотри на рейтинги телевидения. Чем дурнее передача – тем выше у нее рейтинг. А все интеллектуальные программы в ночной эфир ставят, потому что они не популярны. Их не смотрят. Сейчас весь интерес вертится только вокруг денег. Обрати внимание, все самые популярные телепередачи построены на жадности. С каждый днем становится все больше жадных, и все меньше умных.
- А ты че, себя умным считаешь?
- А ты нет?
- Мне по фигу, лишь бы платили хорошо. Лучше быть богатым, чем умным.
Леша остановился и посмотрел наверх:
- Посмотри, какая лепнина, Димон!
Леша провел рукой по настенному лепному узору.
Дима в ответ пожал плечами:
- Не знаю…  я в этом не разбираюсь. Так, старье какое-то…
- Люблю старинные дома. – Сказал Леша, на ходу проводя рукой по старинному лепному узору стены.
- А я больше современные. – Дима старательно обходил выступающие пыльные углы, держась подальше от перил. Он осторожно перешагивал брошенные кем-то коробки и пустые пластиковые бутылки.

Ребята поднялись на лестничную площадку второго этажа. Рядом с дверью в квартиру когда-то был электрический звонок: на стене остался неокрашенный контур, торчали мохнатые провода. Казалось, еще вчера здесь жили люди, которые мирно и дружно собрались, и переехали на новое место. Немногие оставшиеся вещи поначалу казались брошенными за ненадобностью, и мысль о всеобщем паническом бегстве приходила не сразу. Посторонние еще не добрались сюда, не выломали паркет и двери, не осквернили остывающее жилище. Казалось, что тлен, и разрушение впервые входили в старый дом вместе с ребятами и на наших глазах начинали свою неизбежную работу.

Дверь в квартиру была приоткрыта. Виднелся длинный, темный коридор большой коммуналки. Двери многих комнат были полуоткрыты. Через дверные проемы комнат в коридор проникал скупой свет. На полу валялась вешалка с крючками для одежды и полочкой для шляп, в дальнем конце – сломанная коляска. На мгновение стали видны вещи, находившиеся в темноте и освещенные отблеском полыхнувшей на улице молнии, где-то далеко проворчал гром. Еще раз сверкнула молния, осветив на миг сосредоточенные лица ребят. Где-то рядом грохнул оглушительный громовой раскат. В кухне что-то задребезжало в ответ. Послышался звук упавшего на пол и покатившегося металлического предмета.

Ребята вошли в помещение, бывшее когда-то кухней. Из-за черных грозовых туч и густой листвы свет с улицы почти не проникал и, несмотря на большое окно, в кухне стоял полумрак. Ветер шуршал по полу неизвестно как залетевшими сюда листьями. На газовой плите стояла  позабытая кастрюля и рассыпаны размокшие спички. Внезапно со скрежетом открылась дверца духовки…
Ребята вздрогнули.
В углу стоял брошенный старый кухонный комод.
Леша подошел к нему, открыл створки.
На полках лежали брошенные кем-то остатки продуктов: немного риса в банке, остатки макарон в пачке, запылившийся граненый стакан, несколько пустых банок.
Среди пустых банок стояла покрытая слоем пыли бутылка. Леша поднял бутылку и потряс ее в воздухе.
- Полная! Запечатанная!
Леша вслух прочел надпись на этикетке:
- Коньяк армянский. Выдержка ОС. Ничего себе! Смотри, бутылка старая. Нераспечатанная. Жильцы забыли, что ли?
Он достал из кармана перочинный нож и откупорил пробку. Поднес к носу и понюхал.
          - Ого! – произнес он, давая понюхать второму парню.
          Дима нюхнул из бутылки и изумленно вытаращил глаза:
          - Коньяк?.. Откуда?
- Знаешь, когда впопыхах собираются, немудрено забыть. Может, хотели обмыть переезд, приготовили бутыльман, а потом засуетились и забыли про него. Например, машина на пол часа раньше приехала, или еще что-то. Сразу засобирались, вещи начали таскать, не до того стало. Да, мало ли причин? Когда переезжаешь в новую квартиру, голова забита кучей проблем, что угодно можно забыть. Ты когда-нибудь переезжал?
- Нет. Мы давно в своей квартире живем. Еще дедушка с бабушкой в ней жили.
- Ну, вот - ты этого не понимаешь! А мы когда переезжали, дедушкины часы на старой квартире забыли. Только когда все вещи распаковали, тогда обнаружили. Потом ездили, искали, ничего не нашли.
          Леша взял со стола потемневшие от времени, воткнутые друг в друга металлические стопочки, разъединил их, хорошенько протер подолом своего свитера, поставил на стол. Он налил из бутылки.
- Ну что, попробуем? – Леша взял стопку и вопросительно посмотрел на Диму.
- Не советую. Вдруг там отрава какая-нибудь?
- Да ладно, брось ты… - Леша понюхал содержимое стопки. - Это же коньяк. В коньяке я разбираюсь. От бурды отличу. – Леша сделал осторожный глоток, подождал, сделал еще глоток.
Дима смотрел на друга.
Леша пожал плечами:
- Нормальный коньяк! Неплохой. – он допил стопку, налил еще:
- Давай, Димон, не бойся.
Дима тоже взял стопку. Понюхал, осторожно пригубил:
- Бутылка запечатанная была?
- Заводская запечатка! Я тебе точно говорю!
Дима еще раз понюхал, попробовал коньяк кончиком языка.
Леша поднес свою стопку:
- Ну, давай, Димон! За успешную сдачу сессии!
Они чокнулись. Сначала выпил Леша, потом Дима.
Леша похлопал себя по карманам и вытащил конфету. Развернул, откусил половину и протянул Диме:
- Закусывай, Дим. Коньяк закусывают конфетами.
Дима съел конфетку.
Леша налил еще:
- Эх, хорошо! Жизнь налаживается!
- Да ты не гони.
Они посидели.
За окном лил дождь.
Дима вертел в руке и рассматривал свою стопку:
- Странно, что коньяк забыли…
- Ничего странного, Дим. Обычная история. Наверное впопыхах собирались. А может, оставили, чтобы выпить на прощанье. А потом суета, отвлеклись, и забыли.
Леша высоко поднял голову прислушался к доносящемуся из темноты мерному цоканью. Было непонятно, то ли капли воды цокают о металлическую поверхность, то ли ветер постукивает каким-то предметом, то ли какой-то зверек монотонно грызет орешки. Леша пристально всмотрелся в темноту, в дальний конец коридора. Там как будто что-то шевелилось.
- Дим, ты слышишь?
- Чего?
- Этот звук. Как будто тикает что-то.
- Нет, не слышу. Это дождь, наверное. Что здесь может тикать? Отстань, дай вздремнуть.

Тикал старинный часовой механизм. Немыслимое нагромождение шестеренок исправно приводилось в движение и цокало, в такт качанию тяжелого маятника. Весь механизм находился за толстым, граненым, хрустальным стеклом.
В стекле отразилась фигура приближающегося к часам человека. Приблизившись, фигура приняла очертания седой, пожилой женщины. Она осветила пространство перед собой, неся в руке горящую свечу. Женщина протянула руку к часам, потянула за гирьку противовеса, и поправила цепь, повернув стеклянную дверцу. В дверце отразилась часть комнаты: в глубине стояла детская кроватка, в углу висели образа, освещенные лампадкой, в центре стоял круглый стол под бархатной скатертью.
Женщина отошла от часов, и присела за стол. Она поставила свечу в настольный подсвечник, оглянулась на детскую кроватку, от которой доносилось монотонное посапывание, достала из-под скатерти пачку связанных лентой треугольных писем. Она тихо, стараясь не шуметь, развернула письмо, стала читать. Беззвучно заплакала. Продолжила чтение, периодически вытирая тихие слезы.
В детской кроватке зашевелились. Женщина оглянулась, посидела так некоторое время, молча, потом продолжила читать.
- Бабушка! Ты чего плачешь?.. – раздался испуганный детский шепот.
Женщина вздрогнула, обернулась к кроватке. Коротко стриженный ребенок, лет четырех, непонятно – то ли мальчик, то ли девочка, стоял в кроватке и жалобно смотрел на женщину.
Женщина положила на стол письма, встала со стула.
- Спи! Ты чего проснулся, а? Ложись, детка, спи… - женщина подошла к кроватке, погладила ребенка по голове, уложила, накрыла одеялом, села рядом, на стул.
Ребенок посмотрел женщине в глаза:
- Бабушка, а где мама? – шепотом спросил он.
- Скоро приедет, спи… - тихо ответила женщина, продолжая гладить ребенка по голове, и от чего-то плача.
- А папа?.. – ребенок внимательно смотрел на женщину.
- И папа, тоже. Все скоро приедут. – тихо проговорила женщина, вытирая слезу.
- А почему ты плачешь? – жалобно спросил ребенок.
- Это мне соринка в глаз попала… засыпай, лапочка, завтра мы в церковь сходим, а потом я тебе гостинчик куплю…
- Не плачь, бабушка. Мама с папой скоро приедут. Я во сне видел…
- Да, конечно, малыш. Скоро они приедут, спи… - женщина погладила ребенка по голове, ребенок зевнул, стал засыпать.
Женщина вытащила платок, вытерла мокрые глаза.
Потом подошла к висящему на стене отрывному календарю. Сорвала лист. На календаре 27 марта 1942 года.

Отсветы молнии смешались с другими отсветами от огня, пылающего в черной печке – буржуйке. Обугленный книжный листок выпал и погас в затекающем под печку ручейке. Озябшие руки приблизились к огню, потом взяли из стопки книг наугад верхнюю, раскрыли ее посередине, и валявшимся рядом топором разрубили по корешку пополам, засунули половинки в топку.

За окном вспыхнул отсвет молнии. Грохнуло. Звякнули стекла.
Леша поднял голову и осмотрелся.
Дима безмятежно спал рядом, положив голову на руки.
Леша посмотрел в окно. За окном все еще хлестал дождь. Леша растолкал спящего товарища. Дима удивленно осмотрелся по сторонам:
- Леха, мы что, заснули?
- Как видишь.
- А сколько мы проспали?
- Думаю, с полчаса.
Ребята встали и разминали затекшие суставы.
Дима посмотрел на открытую бутылку коньяка:
- Это коньяк подействовал.
- Может быть. С устатку. Мы ж три ночи почти не спали, Дим! Сессия!
- Ну, да... было дело. Чего-то ослабели мы. Надоела уже учеба.
Леша осмотрел помещение кухни:
- Так, ну ладно, здесь ничего интересного нет. Пойдем, дальше посмотрим.
- Может, пойдем уже, а? Надоело мне по этому дому шляться. Не нравится он мне.
- А дождь?
- Да он утих, вроде бы...
Поток дождя за окном усилился.
- Видишь? А ты говоришь, утих.
- Ну, давай тогда просто посидим здесь.
- Да ну тебя! Скучно здесь сидеть. Пойдем, лучше еще посмотрим!
Леша пошел дальше по коридору, Дима поспешил за ним, боясь отстать и остаться одному.
- Леха, а коньяк?! Заберем?...
- Пусть стоит. На обратном пути заберем!

Ребята прошли несколько подряд пустых комнат, заглядывая в них на ходу, а затем остановились напротив очередной открытой двери. На полу комнаты, посередине, была расстелена газета, у стены стояла брошенная, покалеченная раскладушка, с несколькими дырками в натянутой брезентовой материи. Виднелись пятна мокрых разводов на брезенте. Кое-где обои отошли от стены, и начали закручиваться, как древние свитки. Дима брезгливо осмотрел комнату. На улице сверкнула молния, и ребятам на миг показалось, что на стене мелькнул силуэт стоящего человека. Ребята вздрогнули и оглянулись. Кроме них, в комнате никого не было.
- Ой, ты видел?..
- Ага…
- Я думал, что мне показалось.
- Нет, я тоже видел.
- Может, это была наша тень?
- Пошли отсюда на фиг!
Парни поспешили удалиться, ежесекундно оглядываясь на открытый дверной проем и постоянно озираясь по сторонам.

Они повернули за угол. Там были три двери.
- Так, посмотрим, что здесь.
Леша со скрипом открыл добротную дубовую дверь и заглянул внутрь помещения. Здесь когда-то была ванная: из стены нелепо торчали трубы без кранов, раковина была разбита и обрушена, в заржавелом зеве трубы шипел воздух. На улице блеснула молния, и, словно в ответ, в трубе что-то заговорило, плюнуло. Пролетели один за другим два водяных пузыря, докатились раскаты грома. Леша и Дима бегло оглядели помещение.
- Ну, здесь ничего интересного… пойдем. – Леша снова прикрыл дверь ванной.
Леша шагнул в коридор. Дима за ним. Ботинки друзей осторожно вышагивали по добротному, ни капли не поскрипывающему паркету.
- Что-то мне здесь не нравится. – Тихо сказал Дима. – Пойдем лучше вниз.
- Да ладно тебе! Ты что, Димон, темноты испугался что ли? – Леша усмехнулся, взглянув через плечо на Диму.
Дима подумал, ответил:
- Темнеет уже. Мне домой пора.
- Ладно, пошли. Только спустимся здесь. Тут должен быть черный ход. Леша подошел к последней двери в конце длинного коридора, потянул за ручку, дверь подалась.

За открытой дверью оказалась другая комната. В окно, сквозь пелену дождя, словно протянутая рука, свешивалась ветка с несколькими осенними листьями. Один из них, на глазах у друзей, упал на паркет. На стене, под вбитым, заржавленным гвоздиком, на обоях, виднелся невыгоревший прямоугольный след. Резко полыхнула молния, где-то гулко хлопнула дверь, тревожно заговорили неразборчивые голоса, и только теперь докатился раскат грома. Ребята вздрогнули.

Леша кивнул Диме, указывая взглядом в сторону. Дима повернул голову в указанном направлении. На стене комнаты висели старенькие ходики с исправно раскачивающимся маятником. В такт маятнику, глаза ходиков переводили пристальный взгляд то влево, то вправо.
Леша быстро подошел к висящим ходикам:
- Посмотри, какой антиквариат!
Он с интересом рассматривал часы.
Дима оглянулся и подошел к Леше:
- Это наверняка чьи-то.
Дима еще раз оглянулся и вполголоса продолжил:
- Здесь кто-то живет…
Леша продолжал удивляться:
- До сих пор идут! На сколько же у них хватает завода?
Он протянул к ходикам руку, но в этот момент дверца ходиков со скрежетом распахнулась, и из нее выскочила ржавая кукушка. Леша испуганно отдернул руку.
Пророкотал гром, заглушив голос кукушки. Из коридора послышалось шуршание длинного, до пят, шелкового платья, и легкие шаги. Ребята быстро обернулись. В дальнем, полутемном углу неразборчиво мелькнула проскользнувшая мимо открытой двери женская фигура. Легкие шаги зашуршали, удаляясь, в длинном коридоре. Леша и Дима бросились к двери и выглянули в темный коридор. Случайный ветерок пошевелил и несколько раз перевернул бумажку в дальнем углу. Было тихо. Леша и Дима вернулись в комнату.
Комната вновь была пуста, только тикали, невесть кем запущенные, ходики на стене. Леша снял со стены ходики и положил в висящую на плече сумку. Дима вытаращил глаза:
- Оставь, это чужие! – Прошипел Дима.
- Чьи?.. Все жильцы уехали, здесь никто не живет. А часы забыли или бросили. Ты что, Димон? Это ж настоящий антиквариат!
- Они же тикают! Их кто-то заводил!
- Знаешь, как раньше часы делали? На месяц завода хватало! Их, может быть, месяц назад заводили.
- Ты думаешь?
- Вот уж повезло, так повезло! Ладно, пойдем – посмотрим, может, еще что-нибудь бросили. – Сказал Леша.
- Ну, ты как хочешь, а я – вниз. Надоело мне все это. – Дрожащим голосом ответил Дима.
- Ты что, испугался? – Подтрунил Леша.
- Ничего я не испугался! Просто надоело все. Пошли вниз.
- Ладно, еще одну квартиру посмотрим и уходим. Все равно на улице дождь. – Леша вышел на лестничную площадку.
За ним нехотя поплелся Дима. Он то и дело оглядывался. Снаружи все еще бушевал дождь.

Луч света, проникающий сквозь узкое оконце под потолком лестничного марша, выхватывал из полумрака несколько мраморных ступенек, покрытых толстым слоем пыли. В центре светового пятна, на ступеньке сидела крыса, старательно обгладывая кожаный переплет толстой тетради. Послышался приглушенный шепот из темноты под лестницей. Крыса юркнула в сторону и исчезла в темном углу. Двое людей, едва различимые в полумраке неосвещенного подъезда в своих темных куртках, несмело, крадучись, поднялись вверх по лестнице. Блеснул отсвет молнии, и оба испуганно вздрогнули. Это были Леша и Дима. Леша приложил палец к губам, и  напряженно прислушался:
- Тс-с-с… кажется, никого…
- Показалось…- шепотом ответил Дима.
Оба осторожно двинулись дальше. Под ногами заскрипела песчаная пыль. Парни поднялись на один лестничный марш и затаились, прислушиваясь к звукам неосвещенного жилища.
- А ты уверен, что здесь никто не живет? – опасливо прошептал Дима. Он внимательно всматривался в недобрый полумрак за приоткрытой, массивной, дубовой дверью покинутой квартиры. Потом нервно оглянулся на темнеющую вниз лестницу. Оттуда послышался какой-то неясный шорох. Дима облизал пересохшие губы. – Сейчас бы попить чего-нибудь. – почти не дыша от страха сказал он.
Леша, напрягая слух, прослушивал гулкие просторы помещения.
- Тс-с-с!... Помолчи немного. – Оглянувшись на друга, приложил к губам палец Леша. Он глубоко вдохнул, и медленно выдохнул, пытаясь успокоить свое громкое сердцебиение, мешающее слушать. Немного успокоившись, он решительно прошептал:
- Ну, пошли!.. – и скользнул в глубину темной квартиры.
Дима испуганно оглянулся назад, и на цыпочках последовал за Лешей.
Пройдя неслышным шагом несколько темных помещений, они дошли до конца коридора, и повернули за угол. В конце темного коридора, за поворотом, засветилась приоткрытая дверь в одну из комнат.
Леша резко остановился и замер, показывая знаком Диме, чтобы он сделал то же самое.
- Тихо!..
Они прислушались. Из комнаты были слышны голоса нескольких, разговаривающих вполголоса, мужчин. Парни очень осторожно приблизились к приоткрытой двери. Леша приблизил лицо, заглянул в освещенное пространство.
Посреди большой комнаты стоял старый, массивный стол. Над столом горела свисающая на длинном проводе лампочка. Она освещала четырех мужчин, сидящих за столом. Окно комнаты было завешено плотной шторой, не пропускающей уличный свет. На столе были разложены толстые пачки исписанных бумажных листов. Разговаривающие мужчины внезапно замолчали, и прислушались.
- Наверное, показалось. – Прервал молчание один из них.
- И все-таки, осторожность не помешает. – Добавил другой.
Один из находящихся в комнате встал, подошел к приоткрытой двери, и выглянул в темноту коридора. Парни замерли как статуи. Ничего подозрительного не обнаружив, мужчина плотно закрыл дверь, оставив парней в непроницаемой темноте.
- А ты говорил, никого нет!..- прошептал в темноте пересохшими губами Дима.
- Откуда я знал?.. Пошли отсюда. - Послышался ответ друга.
Осторожные шаги двух молодых людей стали удаляться во тьме.
Впереди появился слабо освещенный вечерним небом лестничный пролет. Парни вышли из квартиры на лестницу. Напротив была дверь другой квартиры. Из нее доносились разные звуки: шаги, позвякивание посуды, шорохи, голоса. Друзья замешкались.
- Слушай, здесь кто-то живет… – вполголоса сказал Дима.
- Странно. Ничего не понимаю… Дом отселенный! Я точно знаю. Я здесь часто по вечерам хожу. Свет в доме никогда не горит. Может, бомжи?.. - растерянно прошептал Леша.
- Надо уходить. – Дима решительно повернулся, чтобы идти вниз по лестнице. Леша пошел следом.
Снизу, по лестнице послышались чьи-то шаги. Парни испуганно заметались на лестничной площадке в поисках укрытия. Из-за поворота лестничного марша появился старомодно одетый гражданин, худой комплекции, с осунувшимся, неприветливым лицом. На нем были старые круглые очки. Он поднялся на площадку к растерянно стоящим друзьям, и холодно, но вежливо попросил:
- Позвольте, господа хорошие!
Парни машинально расступились, пропуская гражданина, и тот вошел в квартиру, прикрыв за собой дверь, бросив напоследок:
- Благодарю.
Ребята удивленно посмотрели друг на друга. Леша спросил:
- Кто это?..
- Что-то лицо знакомое.
- Да, на кого-то похож. – попытался вспомнить Дима.
- Точно!.. на Грина. Он похож на Александра Грина.
- На какого Грина? – не понял Дима.
- Писатель. Не читал, что ли?
- Какой еще писатель, уходить надо…
- Ну, ладно. – Отмахнулся Леша.

Из квартиры тем временем послышались звуки оживившейся компании, и радостный женский голос заговорил:
- Ах, Александр Степанович, батюшка, здравствуйте! Что же Вы черной-то лестницей, голубчик? А Антон Павлович Вас чуть-чуть не дождался. Ушел очень расстроенный… Ну, что ж Вы, проходите, снимайте пальто, сейчас Антонина чай подаст. Господи, как мы рады! Уж мы вас со вчера ждали, и Антон Павлович все огорчался. Ну, да как же вы добрались, рассказывайте, голубчик… Дорога-то нынче очень неспокойная!..

- А ты говоришь, не живут!.. – прошипел Дима.
- Хрен его знает!.. Может, в этой квартире еще живут. Вообще-то странно, я сколько раз мимо вечером проходил, света в окнах не видел… - шепотом ответил Леша, озабоченно осматриваясь.
- Тссс!!!...
- Что такое?
- Там кто-то есть…
- Где?...
- Там… за нами кто-то идет!
Они постояли молча, прислушиваясь.
- Да никто здесь за нами не может идти. И вообще, зачем кому-то за нами идти?
- Не знаю… но за нами кто-то идет, это точно. Я чувствую. На нас сзади постоянно кто-то смотрит.
- Да где?
- Там, за углом кто-то прячется.
Леша осторожно приблизился к повороту, заглянул за угол.
- Здесь никого нет. Я ж говорю, тебе показалось. Ладно, пошли отсюда.
Леша пошел по коридору.
Дима пошел следом. Он то и дело оглядывался. Леша, проходя мимо двери, остановился и слегка толкнул ее – она оказалась не заперта, и медленно, но беззвучно открыла свой прямоугольный проем. В полумраке дальнего угла лежал сломанный деревянный стул. От стены отслоились в разных местах и, скрутившись, свесились старые обои. Комната оказалась пустой и заброшенной. На полу валялись разбросанные старые тетради. 
- Ну, что? – вполголоса спросил Дима.
- Интересная квартирка... Тихо! – они отшатнулись в темный тупичок, заслышав чьи-то шаги. Мимо них прошла женщина с тазом в руках. Когда шаги ее стихли, друзья выглянули в коридор.
- Говорю тебе, пойдем отсюда!.. – зло прошипел Дима.
- Уходим. – Приложив палец к губам, тихо ответил Леша.
Из дальней комнаты неожиданно донеслись слабые звуки радиопозывных радиостанции «Маяк». Друзья переглянулись. Дима вопрошающе посмотрел на друга: «Ну?..». Леша пожал плечами: «Фиг его знает…». Он махнул рукой, и ребята осторожно стали пятиться назад, к выходу. Проходя мимо пустой комнаты, они вздрогнули от неожиданно громко зазвучавших радиопозывных «Маяка». Друзья обернулись. Звуки доносились из комнаты напротив. Через открытую дверь была видна часть стены. На стене висела большая тарелка допотопного радиорепродуктора с надорванным диффузором. Голос диктора читал новости:

- Героическими подвигами отметили тридцатую годовщину Октябрьской революции строители нового здания государственного университета. Уже сдан в эксплуатацию второй корпус храма науки… это были новости на волнах Маяка, а теперь переходим к утренней гимнастике.

Послышались позывные утренней гимнастики. Чья-то рука появилась из-за приоткрытой двери, прибавила громкость и исчезла. За приоткрытой дверью слышалось шуршание, и сквозь щели рассохшейся двери стало видно шевеление присутствующего там человека. Леша попятился и оттеснил Диму в углубление стенной ниши. Они затаились, стараясь быть не замеченными.

 Вдруг из-за двери вышла девчонка лет тринадцати, в спортивных трусиках, подошла к окну, и одним легким движением открыла запыленные занавески. Комната залилась ярким рассветным солнцем. Подчиняясь командам радиокомментатора, девочка начала делать старомодные упражнения. Ее движения были удивительны: в них чудесно сочетались наивная неуклюжесть подростка и зарождающаяся женственность.
Скрипнула дверь. Из соседней комнаты вышел пионер с ранцем подмышкой. Мельком глянув в приоткрытую щель, он прошел было мимо, но вдруг остановился, и тихонько приблизился к двери. Сначала воровато, а потом, забывшись, пионер стал заворожено наблюдать за девочкой.
Девочка, почувствовав на себе чей-то внимательный взгляд, резко обернулась и вздрогнула. После секундного замешательства, она схватила со стула платье, и, прикрываясь им, быстро подошла к двери.
- Ах ты, поганец, подглядывать научился! – сказала она совсем по взрослому, и захлопнула дверь. Пионер остался в темноте. В другом конце коридора открылась дверь, и свет упал на пространство пола перед дверью. Через открытую дверь заглянул странного вида мужчина, в оранжевой каске. Он всмотрелся в темноту квартиры, прислушался.
- Есть кто!? – крикнул он в темноту, эхо его голоса отразилось вдали.
Друзья замерли за выступом стены, боясь шелохнуться. Пионер тоже затих где-то рядом, в темноте.
- Вроде, никого,- сказал мужчина кому-то, стоящему за ним.
Дверь снова закрылась, и наступила темнота. Затопали быстрые шаги. В другом конце коридора быстро открылась и захлопнулась дверь, выпустив пионера из темного коридора на освещенную лестницу.
Шурша в темноте, натыкаясь на какие-то предметы, парни осторожно стали пробираться к выходу из квартиры. Раздался грохот упавшего металлического корыта, послышалась возня парней, и темнота внезапно осветилась открывшейся дверью. В проеме двери появилась женщина, близоруко всматриваясь в полумрак темного коридора.
- Кто здесь? – боязливо спросила она в темноту.
Вдруг она увидела стоящих перед ней парней. Она вздрогнула, испуганно отшатнулась обратно в комнату.
- Ой!.. Вам кого?.. – недоверчиво спросила она, выглядывая из-за дверного косяка.
- Мы, кажется, ошиблись квартирой. – Ответил Леша.
Дима утвердительно закивал.
- Случайно, по ошибке, зашли не в ту квартиру… в темноте споткнулись… извините. – запинаясь объяснил ситуацию Леша.
На женщине была только нижняя рубашка, ее плечи и руки были обнажены. Она испуганно посмотрела на парней.
- Выход у нас там… - настороженно сказала женщина, показывая рукой в другую сторону. С ее плеча соскользнула бретелька рубашки. Она быстро поправила ее.
- Спасибо. Извините… Ну, мы пойдем. – Леша попятился в указанном направлении. За ним последовал Дима.
Парни удалялись, женщина внимательно смотрела им вслед. Но тут, в дальнем конце коридора открылась дверь, и в квартиру, навстречу друзьям, вошел мужчина в костюме и огромных ботинках. Он шумно загремел подкованными ботинками по полу, приближаясь огромными шагами к остановившимся друзьям. Увидев их, он от неожиданности остановился. Мужчина прищурился и оценивающе осмотрел ребят с головы до ног. Он громко спросил у испуганной женщины:
- Это кто ж такие?!
- Не знаю… Ребята ошиблись квартирой. – Испуганно залепетала женщина. – Спросили, как выйти, я показала...
- Выйти, говоришь?.. А как они вошли-то?
- Я откуда знаю?.. спроси их… - женщина кивнула на ребят.
- Так!.. Интересно!.. Откуда вы? – с угрозой спросил мужчина.
Он встал, уперев руки в бока, перегородив коридор так, что парни не могли пройти мимо.
- Коля, не надо! – плаксиво попросила женщина, – ребята здесь не при чем.
- Разберемся! – «зыркнул» на женщину мужчина.
Она испуганно отшатнулась, прикрыв ладонью рот.
Мужчина снова повернулся к парням:
- Эй, ты, - он указал пальцем на Лешу, - подь сюда!
- Послушайте, дайте нам пройти. Нам некогда. – Сказал Леша, осторожно подходя к мужчине.
- Чего?!.. Сосунок, да я тебе счас ухи откручу! – мужчина агрессивно потянулся рукой к уху Алексея. – К бабе моей повадился?
Леша оттолкнул руку мужчины:
- К какой бабе, вам говорят, мы квартирой ошиблись! Дайте пройти, не мешайте.
Но мужчина неожиданно ударил Лешу поддых. Парень согнулся пополам от боли, а мужчина пнул его в плечо.
- Коленька, миленький, не надо! – заплакала женщина.
- Чего, не надо! Повадились на чужих баб, сосунки! – мужчина снова замахнулся, уже на второго парня.
Дима увернулся от просвистевшего кулака, и мужчина со всей силы врезал рукой в стену. Что-то хрустнуло, мужчина ойкнул и присел.
- Коленька, что с тобой?! – испуганно закричала женщина, подбегая к присевшему мужчине.
Мужчина сидел на корточках возле стены, морща лицо от боли и молча качаясь из стороны в сторону.
- Да помогите же, ребята! – женщина умоляюще посмотрела на парней.
Леша, морщась, распрямился и подошел к стонущему мужчине. Парни помогли мужчине подняться, завели его в комнату, усадили на стул. Рука его опухла и покраснела. Женщина подбежала к висящей на стене деревянной аптечке, достала бинт и пузырек йода. Она перевязала охающего мужчину. Он вдруг стал жаловаться:
- Из-за вас вот, может, руку сломал! А мне завтра на работу! – он пошевели кистью, и сморщился от боли. - Вам не стыдно?.. А еще молодежь!
Парни удивленно переглянулись.
- Так ведь вы ж сами драку затеяли. – Возразил Леша.
- А вы кто такие? Вы что у моей Нинки делали?
- У какой Нинки?
- У моей!!!.. – Он снова осторожно шевельнул пальцами и сморщился от резкой боли. - Как я завтра к станку встану?
- Слушай, кто такая Нинка? Ты чего на нас набросился? – Начал грубить разозленный Дима.
- Да вот, - мужчина указал рукой на женщину, - моя Нинка, какая ж еще?
- Да причем здесь твоя Нинка, мы не в ту квартиру попали. Нас какой-то пионер с толку сбил. – Сбивчиво объяснял Дима.
- Васька, что ли? Тот еще хулиган. Школу прогуливает, да все за девками шпионит. Он своими фортелями кого хошь с толку собьет.
- Ну, дак вот!.. – Не нашелся что сказать Дима.
- Стало быть, вы с Нинкой не знакомы? – мужчина показал на стоящую рядом женщину, уже успевшую накинуть халат.
- В первый раз видим. – Ответил Леша.
- Ну… значит… это… извините. Ошибка произошла. – Мужчина примирительно пожал плечами.
- Набросился на людей, не разобравшись, теперь извиняешься. – Укоризненно произнесла женщина.
- Ладно, бывает… Рука-то болит? – Почувствовав неловкость, сочувственно поинтересовался Дима.
- А ты как думал? Как же мне завтра на работу выходить?..
- Ну, мы пойдем, пожалуй. – Холодно произнес Леша.
- Да вы, парни, не серчайте. Я ж на вас подумал, мол, к Нинке ухажеры пришли. Ну, вспылил… вы не сердитесь!
- Ладно, мы не сердимся. Все нормально. – Оттаял Леша.
- Да я – человек не злой. Скажи, Нин? – обернулся мужчина к женщине.
Она кивнула, и как-то странно, внимательно посмотрела на парней. Она рассматривала их с каким-то особенным вниманием, так, что парням стало не по себе от ее взгляда, и они снова посмотрели на мужчину.
- Он у меня добрый. – Тихо сказала женщина.
- Чего ждешь, Нин, неси чай, накрывай на стол. – Продолжил мужчина.
- Извините, нам некогда… Мы пойдем… - Леша сделал шаг к двери.
- Спасибо, конечно, но мы пойдем. – Подтвердил Дима.
Женщина встала, пристально взглянула на парней.
- Не обижайте его, ребята! Он инвалид. Уйдете - очень обидите. Пожалуйста. Присядьте, я сейчас чаю принесу.
Она вышла из комнаты на кухню.
- Садитесь, ребят, не обижайте, надо мировую открыть. – Мужчина здоровой рукой пододвинул стулья. – сейчас… у меня тут заначка.
Он подошел к буфету, открыл дверцы, достал бутылку. Леша и Дима посмотрели друг на друга. Дима вопросительно кивнул. Леша пожал плечами, кивнул на окно, за которым все еще лил дождь. Поставив бутылку на стол, мужчина вытащил из кармана огромный складной нож, и ловко выковырнул пробку. Парни, увидев нож, многозначительно переглянулись.
- Да вы садитесь, за стол! – мужчина засуетился, доставая из буфета и расставляя на столе рюмки одной рукой.
Дима глянул на Лешу. Леша развел руками, мол, ничего не поделаешь. Друзья сели на стулья.
- Как звать то? – спросил мужчина.
- Леша. – Ответил Леша.
- Дима. – Сказал второй.
- А меня Николай. – Мужчина протянул парням здоровую руку, по очереди обменялся рукопожатием.
- Вот и познакомились. А в нашем доме-то чего искали? – спросил мужчина, наполняя рюмки.
- Да так, от дождя спрятались. – Ответил Леша.
- Да к, как же вы к нам в квартиру то вошли? – удивился мужчина.
- Просто, вошли. Открыто было. – Сказал Леша.
- Странно… Сами-то откуда будете? Наши, остоженские?
- Нет, с Сокольников. – Ответил Леша.
- Так вы приезжие? – почему-то обрадовался мужчина.
- Ну, да…
- А к нам по делам, или как?
- Да вот, адрес один искали…
- Ну, давайте, парни, выпьем! За примирение! – мужчина поднял стопку.
Парни тоже подняли свои рюмки, все вместе чокнулись, выпили. Мужчина подвинул к парням тарелку с огурцами, сам взял один, откусил, и, жуя, продолжил:
- Да-к, какой адрес-то вы искали?
- Остоженка, 20, а что?
- Да к ведь нет теперь такой улицы!
- Как нет? - недоверчиво спросил Дима.
- Переименовали! Она сейчас называется: «улица Метростроевская». Вы бы сразу спросили кого-нибудь. А то ведь так бы долго промаялись. Она ж рядом, здесь.
Женщина принесла с кухни чашки и чайники: заварной и с кипятком. Она налила ароматный чай в чашки. На стол поставила вазу с пряниками. Парни с удовольствием принялись за чай.
- Вы меня простите, парни. Вы ребята умные, поймете. Я ж не со зла на вас полез.
- Оправдывайся теперь. После драки-то… - сказала женщина, унося пустой чайник.
Мужчина посмотрел вслед вышедшей из комнаты женщине, подождал, пока стихли ее шаги, обернулся к парням:
- Да вы поймите, парни, ведь она же мне всю душу вымотала! Она ребенка хочет, а у меня после ранения с этим делом неладно. Короче, не выходит ничего. Ну, я вижу такое дело, думаю, не буду возражать, ежели она того... нагуляет. Я ж тоже сына хочу. А как быть?.. Н-да... вот ведь, какая канитель получается. С одной стороны, я не против того, ну, чтобы это... насчет ребенка-то. А с другой стороны - ревность душит. Вот как! Ну, срываюсь иногда, бывает, что уж тут говорить? Ну, вы меня тоже поймите! Ведь я ж – за порог, а к ней – целый взвод!
- Но… как-то… мы в таких делах некомпетентны… - Леша смущенно посмотрел на мужчину, на друга. Повисла неловкая пауза. Друзья молча, опустив головы, нарочито старательно, отхлебывали чай.
- Я ж целыми днями на работе! Мы ж сейчас работаем световой день. Выматываемся, как выжатые портянки. Ну, не всегда силы есть, сами понимаете… - кивнув на свои «мужские достоинства», перешел на понижено-доверительный тон мужчина.
Парни вопросительно посмотрели друг на друга, опустили глаза в свои чашки.
- А у ней все одно на уме! – мужчина кивнул головой, указывая на дверь, за которой скрылась женщина. – Вот и приходят к ней всякие… попользоваться на халяву! А что толку-то? Пользуются этим делом всякие разные, а ребенка-то все нет! Уж год скоро, а все никак.
- Ну, это, вообще-то дело ваше личное… - постарался завершить тему Дима. – Мы-то тут причем…
- Вот я и вижу, что вы хорошие ребята, не из таких… Но вы меня тоже поймите, как мне-то быть?
- Ну, так бросьте ее! – сочувственно посоветовал Дима.
- Не могу… - мужчина некоторое время молча смотрел перед собой, потом тихо добавил, - люблю я ее.
Скрипнула дверь. Ребята вздрогнули. В комнату тихо вошла женщина.
- Вы мне не поможете? – Обратилась она к Леше.
- Чего тебе? – Недовольно спросил мужчина.
- Корыто передвинуть.
- Счас, я сам двину! – Мужчина встал, поморщился, покачал больной рукой.
- Да сиди уж!.. Тоже мне, помощник!
Женщина махнула Леше:
- Пойдемте за мной!
Леша встал из-за стола.
Дима тоже поднялся из-за стола:
- Я тоже помогу.
- Вдвоем там нечего делать, вы сидите, не беспокойтесь. – Возразила женщина.
Дима снова сел за стол. Мужчина тоже недовольно сел. Женщина вышла из комнаты, кивнув головой Леше. Леша последовал за женщиной.
Они прошли по коридору, женщина открыла дверь и вошла, Леша вошел следом. Посреди большой ванной комнаты, на табурете, стояло заполненное водой корыто с бельем. Леша подошел к корыту, поднял его.
- Куда поставить?
- Сюда.
Леша поставил корыто, повернулся, пошел к выходу. Женщина стояла перед дверью. Леша подошел вплотную к стоящей женщине и вопросительно остановился. Женщина с вызовом посмотрела ему прямо в глаза. Леша вопросительно смотрел на женщину. Вдруг женщина быстро обняла Алексея и стала целовать в губы. Леша попятился. Женщина плотнее приникла к нему, продолжая целовать. Она начала расстегивать Лешину рубашку. Леша стоял, держа на весу руки. Женщина расстегнула рубашку, распахнула ее и остановилась, тяжело дыша. Леша продолжал стоять с разведенными руками. К лицу женщины прилила краска. Она смущенно отвернулась.
- Ладно, пойдемте… я пошутила… застегнитесь…
Она открыла дверь и вышла. Леша застегнул рубашку, вышел следом.
Он вошел в комнату. Мужчина и Дима все еще сидели за столом. Женщина села на диван, отвернулась. Леша остановился у двери:
- Ну, мы пойдем, пожалуй.
- Да, спасибо за чай, извините, если что не так. – Встал Дима.
- Эт, вы меня извините. А улицу-т вашу переименовали. Метростроевская она нынче!
Парни вышли из комнаты, повернули налево, пошли по коридору.
- Ну, прощайте, парни! – Сказал им вслед мужчина. Он закрыл дверь и стало совсем темно.
В темноте ребята обо что-то споткнулись. Они дошли до конца коридора, стали на ощупь искать дверь. Обшарили всю стену. Вскоре они поняли, что здесь тупик.
- Слышь, выход, кажется не здесь. – Леша уже начал раздражаться. – Мне это уже надоело, пойдем обратно.
- Я так и думал, ведь мы ж с той стороны пришли. – Тоже завелся в темноте Дима. – Я ж говорил, туда надо!
- Туда, туда!.. Она-то нам сюда показала! – Леша разозлился.
- А ты ее больше слушай! Она, вон, мужика своего до чего довела?!
Парни пошли по темному коридору обратно. Снова споткнулись в темноте об лежащее на полу корыто, но теперь никто на шум не выглянул.
- А где их дверь-то? – спросил Дима, ощупывая в темноте стену коридора.
- Да Бог ее знает! Тут где-то была. Здесь темнота такая! Я не пойму ничего. Заблудиться можно.
- Слышь, а вдруг, мы правда здесь заблудимся, а?.. Может, это такой дурацкий дом! Вдруг мы здесь умрем, а никто и не узнает? А что? Без воды человек меньше недели проживет! Да и с голоду умереть можно, если не выберемся.
- Ты сначала определись, с голоду, или без воды? – зло ответил в темноте Леша.
- А какая разница?..
Они дошли до конца коридора и повернули за угол. За поворотом, коридор уходил в еле-еле освещенную даль. Кое-где, на полу, валялись какие-то старые вещи. Леша обернулся к Диме:
- А мы здесь проходили?
- Что-то не помню…
- Вот и я - то же… Ну, что, куда идем? Туда?
Дима пожал плечами:
- Ну, пошли… а что делать-то?..
Парни направились вдаль по коридору.
- Тссс!!!
- Да что там опять?
- Слышал?
- Что?
- Шаги.
- Нет.
- Там кто-то есть. – Дима указал рукой в дальний конец коридора.
- Да с чего ты взял?
- Я тебе говорю, за нами кто-то следит…
- Да никого там нет. Хочешь, я проверю?
- Не надо…
Леша пошел к дальнему углу коридора. Вдруг там послышались чьи-то удаляющиеся шаги. Леша остановился, замер.
Дима стоял не шелохнувшись. Шаги за углом внезапно затихли. Наступила тишина.
Леша быстро пошел обратно.
- Пошли отсюда. Быстро!
Они оба стали быстро удаляться по коридору, вошли в темный участок.
Что-то упало, или один из них споткнулся…


          Парни вышли на большую кухню, скупо освещенную через мутные, давно не мытые окна. Кухня имела давно заброшенный вид: столы и пол были покрыты слоем пыли. Во всех углах высокого потолка, а также на окнах, густо висела пыльная паутина. Парни в растерянности остановились, дальше идти было некуда.
Леша снова выглянул в коридор. Там было тихо.
- Ладно, подождем здесь. О! Гляди, наша бутылка! Узнаешь? Мы же здесь были!
Леша пошел к столу. Дима пошел за ним.
Когда они прошли по полу, на толстом, нетронутом слое пыли отчетливо отпечатались их свежие следы. Других, более ранних следов не было.
На столе стояла та самая бутылка, из которой они пили забытый кем-то коньяк. Стопки стояли здесь же.
Они сели на стоящую рядом со столом лавку.
- Если кто-то за нами следит, пусть выходит сюда. Здесь разберемся. А мы отсюда никуда не пойдем. – Сказал Леша нарочито громко.
- Да, мы не торопимся!
Друзья стали молча ждать. В коридоре было тихо. Они посидели некоторое время молча. Дима внимательно смотрел на дверь. Леша осмотрелся.
- А мы коньячку пока выпьем! – Громко сказал Леша.
В ответ послышался лишь шум дождя.
- Так, давай вспоминать, как мы сюда пришли? Помнишь?
- Кажись, слева. Там лестница была. За углом.
- А, по-моему, справа…
- А может и справа… я что-то не помню…
- Ладно. Посидим, успокоимся. Давай, вспоминай.


Хозяйничающий в доме ветер скрипел дверью в квартиру, позвякивала бесполезная цепочка. Покачивался свисающий с потолка в коридоре провод с патроном и разбитой лампочкой. Переплетения проводов в углу, у потолка,  тянутся по стене к тому месту, где когда-то висел телефон: здесь сохранились обрывки проводов, покосившаяся полочка, замусоленный карандаш – коротышка на веревочке. Среди шума как-будто послышались безнадежные длинные гудки, и снова затихли. Стена вокруг исчеркана и исписана номерами телефонов. Одна из надписей: « Верочка И-7-34-07».
Капли дождя падают на темные дубовые паркетины и тоненьким ручейком ползут по полу. Появилась и исчезла робкая струйка дыма.
Молодая, седая женщина поднимается по лестнице с авоськами в руках. Она остановилась у почтового ящика, заглянула в него, и пошла дальше. Через несколько шагов снова остановилась, вернулась к почтовому ящику, снова заглянула в него, и снова ушла. Рядом с пустым ящиком длинная табличка с фамилиями жильцов. Почти все фамилии женские.

Заброшенная комната в старом доме: смятый глобус на полу, в углу стоит этажерка. Дверь в коридор открыта, в конце его прошла старая женщина с малышом за руку. Пролетел мыльный пузырь. Молния. Гром. В испорченном кране зашипело, кашлянуло, тонкой струйкой полилась ржавая вода, потекла по полу, под желтыми листьями. Лужица достигла ботинок стоящего человека. Человек нагнулся, и поднял один лист. Это оказался парень в солдатской форме, он огляделся вокруг, не узнавая помещений, внимательно рассмотрел желтый лист, повертел его в руке, выбросил в открытое окно. Он подошел к окну, встал, выглянул на улицу. Так он молча постоял некоторое время, всматриваясь вдаль, и прислушиваясь к звукам. На улице стояла тишина, мягкий, сумеречный свет растворялся в легкой дымке. Веяло предутренней свежестью. Парень о чем-то думал, не замечая ничего вокруг, полностью погрузившись в свои воспоминания. Его лицо как две капли воды походило на Лешу, только казалось старше. И прическа была другая.
На запотевшем окне образовались мелкие капли. Парень провел пальцем по стеклу, оставляя мокрую дорожку среди капель. Потом нарисовал на мокром стекле домик, улыбающуюся рожицу. Он едва заметно улыбнулся. Позади, где-то в глубине помещений, что-то неясно скрипнуло, щелкнуло. Парень вздрогнул. Он обернулся внутрь дома, прислушался. Было тихо. Парень снова напряг слух, откуда-то издалека долетели звуки шагов, шорохи. Парень пошел по направлению звука. Он шел по длинному коридору мимо пустых комнат без дверей. Всюду лежал толстый слой пыли, валялись обломки предметов быта и старые газеты. Впереди, из-за поворота, послышался непонятный скрежет. Парень остановился, и выглянул за угол.
По коридору, скользя по паркету, сидя на горшке, проезжал карапуз. Из ближнего помещения долетел женский крик: «Витя, иди мыть руки, быстро!». Вода, вытекающая из-под двери, подбиралась к раздавленной капсуле из-под валидола. Чуть дальше, на паркетном полу, лежали осколки граммофонной пластинки. Сквозь бытовые шумы и шорохи прорывалось шипящее звучание знакомой довоенной песни. Разговаривали две девушки:
- Давай эту послушаем.
- Какую? Ой, нет, эту мама не разрешает. Это еще папа ей покупал.
- А что с ней будет, Люськ?
- Ты чего, это же папина!
- Ну и трусиха же ты! Не бойсь, не разобьем!
Пластинка оказалась в руках девушки. Ее бережно уложили на диск патефона, она начала вращаться. Рука девушки опустила иглу на начало пластинки. С шипением в комнату проникли звуки веселой песни. Девушки начали танцевать друг с другом.
Музыка кончилась, и пластинка с шипеньем вращалась впустую. Руки девочки отвели иглу патефона, и сняли пластинку, которая вдруг выскользнула из рук. Послышался звук разбивающегося винила.
- Ой, Ленка, что ты наделала!
Руки девочки стали собирать осколки пластинки в единое целое. Пластинка, собранная из отдельных кусочков, похожа на мозаику. Нескольких кусков не хватало.

Тяжелые капли прочерчивали сверкающий пунктир напротив окна лестничной клетки и исчезали в темноте между маршами, описывающими овал. Где-то далеко, в подземелье, капли со звоном разбивались вдребезги.

Через пустой дверной проем виден темный коридор. В проеме появился мужчина в оранжевой каске, сапогах и брезентовой спецодежде. Он остановился напротив комнаты, оглядел ее всю, пошел дальше. Послышался мужской голос:
- Никого?
- Здесь никого,- ответил другой мужской голос.

С подоконника в комнату водопадом стекает белый туман. За окном он стелется до самого горизонта морщинистым морем, отчего кажется, что дом то ли плывет, то ли летит над облаками. Прямо навстречу несется страшная черная туча. Три молнии, одна за другой, все ближе и ближе, все громче гроза. Черные, рваные клубы, одновременно со страшным взрывом, врываются в окно. От взрывной волны распахиваются двери, вылетают из рам стекла, с потолка сыплется побелка. Развалилась на части старенькая этажерка. На паркет падает и разбивается большое стекло, заклеенное крест-накрест бумагой, прокатывается по полу сорванный с подставки школьный глобус, раскрывается нижняя створка почтового ящика и оттуда сыплется пыль. Грохот медленно стихает. То скрываясь в дыму, то проясняясь, становятся видны карандашные отметки на дверном косяке и надписи напротив них: «1 годик 1939г.»… «1,5 года»… «2 года»… «2,5 года»… «3 года»… «4 года»… «5 лет»… выше на косяке ничего не написано.

На подоконнике горела, стоящая в банке, свеча. В скупо освещенной комнате, на маленькой кровати, сидела средних лет женщина. В ее руках шевелились спицы для вязания. Она периодически куталась в накинутый на плечи пуховый платок, близоруко щурилась на свою работу. У нее на коленях дремала трехцветная кошка. Иногда женщина отхлебывала дымящийся чай из металлической кружки, заодно грея об нее ладони. Комнатка очень маленькая: в ней едва помещалась небольшая кровать и маленький столик с тумбочкой. На стене, над кроватью, висел небольшой гобелен, изображающий какой-то средневековый городок. Кошка во сне уютно мурлыкала. Женщина, отхлебнув чаю, продолжала вязать.


Хлопнула дверь. С самого верха лестницы сбежал вниз пионер с ранцем за плечами. Зависая телом на перилах, его ноги с грохотом волочились позади. Пролет, еще пролет. На лестничной площадке второго этажа, у окна, стояли двое: молодой парень (по возрасту – выпускник школы), одетый в телогрейку и кепку послевоенной моды, и девушка его лет. Он смотрел в окно, на дождь, прислонившись плечом к проему, она стояла рядом, спиной к окну. Мимо пробежал пионер. Она сделала шаг вперед, вытянула руку, стала ловить ладонью падающие капли. Шаги пионера затихли, и оборвались захлопнувшейся дверью. Когда стихло гулкое эхо, она спросила:
- А это очень далеко?
Парень мечтательно посмотрел в окно, и задумчиво ответил:
- Очень.
- А это город?
- Будет. Это будет город.
- Сереж… Сереж, а как же я? – она подошла к нему, и он ее обнял.
- Вот и поедем вместе. Ага?
Ее ладонь медленно погладила шероховатую, теплую стену, словно прощаясь со старым домом. «Дождь идет…» - послышался откуда-то звонкий шепот и эхо разнесло его.
- А меня мама не отпустит…
- А мы сбежим.
Поднимаясь по лестнице, мимо прошли двое парней: Леша и Дима. Там, где только что стояли он и она, никого нет.
- Странный какой-то дом! Я не пойму, здесь кто-нибудь живет, или нет? – Спросил Дима у Леши.
- Говорю тебе, никого! – Ответил Леша.
- А голоса?
- Послышалось, наверное… - Неуверенно сказал Леша.
- Тс-с-с!!! Тихо… - Поднял палец Дима.
Издалека послышался скрип старой двери, что-то громко упало на пол. Мужской голос спросил:
- Там никого?..
Другой мужской голос, умноженный эхом, ответил:
- Никого…го…го…го…


На кровати, заботливо укрытый одеялом, лежал старик. Рядом, на стульях, сидела длинноволосая девочка лет пятнадцати и женщина. Девочка протянула старику кружку, из которой шел пар.
- Осторожно, дед, горячий! – Заботливо предупредила она.
Женщина взяла у старика градусник и стала поворачивать его перед глазами, стараясь рассмотреть ртутную линию.
- Выпьешь, и все пройдет. – Она повертела градусник. - Уже гораздо лучше, чем вчера. – Сказала женщина.
В коридоре послышались шаги, обе женщины оглянулись.
Леша и Дима остановились перед открытой дверью, и посмотрели внутрь комнаты. Женщина увидела их, обрадовалась:
- Ой!.. Вот и Леша пришел, с другом. – Сказала она старику, указывая на парней.
Старик обрадовано закивал, поставив кружку:
- Здравствуй, Лешенька, заходи. И друга приглашай.
- Здравствуйте, ребята, заходите. Михаил Дмитриевич приболел, вот мы тут лечим его. Проходите, проходите, не стесняйтесь.
- Здравствуйте, тетя Наташа. – Сказал Леша, делая шаг вперед. – А мы тут с Димой запутались. Ходим тут… Как вы поживаете?
Леша подтолкнул Диму. Парни прошли в комнату, сели за стол. Дима с любопытством осмотрелся. Девочка посмотрела на Лешу, застеснялась, опустила глаза.
- Хорошо живем. – Сказала женщина. - Вот, правда, Михаил Дмитриевич приболел немного, но уже лучше. Завтра – послезавтра поправится.  Чаю хотите?
- Да мы, вообще-то, ненадолго… - Леша взглянул на девочку.
- Ничего, ничего. Сейчас чайку попьете с конфетами. Или, может, хотите кофе? Машенька, иди, принеси чашки.
Девочка по имени Маша зарделась, встала со стула и вышла из комнаты.
- Ну, как дела? – старик приподнялся на подушках. – Как учеба, в порядке?
- Нормально. Сессию сдали, теперь на диплом.
- Вот и молодцы. Да, сейчас другое время…
Маша вернулась с чашками и вазой конфет, поставила все на стол, налила в чашки чай.
- Пейте, пейте, ребята. Угощайтесь конфетами.
Парни набросились на конфеты, прихлебывая чай.
Леша шепнул Диме:
- Димка, я ничего не понимаю. Это пипец какой-то. Тетя Наташа сейчас старенькая и седая. Это глюк какой-то. Так она выглядела лет пятнадцать назад.
- Что, твои родственники тоже здесь живут?
- Я запутался, Дим, ничего не понимаю...
Тетя Наташа и Маша тоже сели за стол. Маша налила себе чаю.
- Мам, а может, нам ребята помогут? Насчет телевизора? – спросила Маша у женщины.
- Ну конечно!.. Леша, вы с Димой поможете нам в эту комнату телевизор перенести?
- Конечно, а где он?
- А в той комнате стоит, Маша покажет. Да вы пейте, пейте… потом сходите. – Женщина посмотрела на Машу. – Не балуйся, Маша, ты уже не ребенок!
- А я не знал, что вы в этом доме живете. – Сказал Алеша. – Мы тут случайно оказались. А я к вам в тот дом собирался зайти, на Новочеремушкинской, куда вы переехали. А вы оказывается здесь живете. Вот как мы неожиданно встретились.
- Да, мы теперь здесь живем, в старой квартире. А мы новый телевизор купили - «Темп». Современный, с большим экраном.
- Какой?
- "Темп" называется. Мы его к Маше в комнату поставили, а вот сейчас Михаил Дмитриевич заболел, хотим его сюда перенести. Пусть смотрит, а то ему скучно.
- А мы сейчас поможем. – Леша встал. – Пойдем, Димон, принесем телек?
Дима поставил чашку и тоже встал:
- Пошли, а где он?
- А вам Маша сейчас покажет. – Сказала женщина.
Маша и парни вышли из комнаты. Они прошли по коридору, и Маша указала на открытую дверь в конце коридора:
- Он там стоит. Только провод из розетки выключите.
Ребята вошли в комнату, но не только телевизора, но даже никакой мебели в комнате не было. Комната была совершенно пуста. Они пошли обратно. Дойдя до конца коридора, они уперлись в тупик, не найдя ожидаемой комнаты с открытой дверью, из которой они только что выходили. Они еще раз прошли коридор туда и обратно, но знакомой комнаты так и не нашли. Они присели на массивный деревянный сундук.
- Слушай, я чего-то не пойму. Может, у меня галлюцинации?.. – спросил Леша.
- Похоже, и у меня тоже. Наверное, мы сильно утомились.
Ребята осмотрелись. Они сидели на той самой кухне, где пили коньяк.
- Слушай, мы уходили с этой кухни, или нет?
- Я что-то не пойму. Я помню, что уходили. А может и нет… помню, что коньяк пили…
- Это я тоже помню. А потом что было?
- Вот мы здесь и вздремнули слегка. – Дима протер заспанные глаза.
- Похоже, ты прав. Ну, что, обойдем дом, до конца-то? – Леша встал.
- Нет. Я на выход.
- Так ведь дождь!
За окном шумел ливень.
- Тогда я здесь посижу. А ты как хочешь.
- Ну, ладно. Я по дому похожу. Сиди, если хочешь.
Леша вышел из кухни. Дима вскочил и догнал друга в коридоре.
- Пошли. – С неохотой произнес Дима.
Они пошли рядом.
- Ты помнишь что-нибудь из своего детства? – Спросил Леша.
- Так, кое-что, и то смутно. А что?
- А я многое хорошо помню. А сегодня я вспомнил некоторые вещи, которые давным-давно забыл. Что-то всплыло вдруг в памяти.
- Например?..
- Ну, например, как отца Витьки Липатова хоронили.
Дима остановился. Леша обернулся и тоже остановился.
Вдруг кусок штукатурки отломился и упал перед ногами ребят. Поднялась пыль. Дима испуганно осмотрелся:
- Знаешь что, Лех? Я дальше не пойду. Ты как хочешь, а я лучше на улице подожду. Под дождем.
Леша посмотрел на упавшую штукатурку:
- Ладно, уходим отсюда.
Леша обернулся, но никого сзади не обнаружил. Он растерянно осмотрелся.
- Эй, ты где?! Димон! – громким шепотом обратился он в темноту.
Ответа не последовало. Леша быстро пробежал назад по коридору, заглядывая в комнаты. Остановился в конце коридора. Еще раз оглянулся.
Что-то скрипнуло в комнате.
- Ладно, Димон, хорош шутить, выходи!
Леша вошел в комнату, остановился.
По подоконнику барабанил дождь. Капли собирались в лужицу и, снова превращаясь в капли, срывались с подоконника. Комната была пустынна и пасмурна.

В длинном проходе, ведущем из общего коридора в кухню, светился прямоугольник полуоткрытой двери. За дверью кто-то шевелился.
Леша крадучись вышел из темного угла, и на цыпочках, стараясь не шуметь, подкрался к освещенному дверному проему, из которого доносились звуки наливаемой в корыто воды. Леша осторожно заглянул в помещение.
Посреди большой кухни, на табурете, стоял таз с водой. Молодая женщина вылила в таз горячую воду из чайника. Пошел пар. Женщина поставила чайник на стол, пощупала рукой воду, спустила со своих плеч ночную рубашку, оголив грудь, опустила свои волосы в таз.
Леша испуганно замер.
Женщина намылила мокрые волосы, смыла пену водой в тазу. Вытерла волосы полотенцем, протерла грудь, плечи. Услышав шорох, она резко обернулась.
Леша быстро спрятался в темноте.

Из темноты послышался мужской голос:
- Никого?
- Никого,- ответил другой мужской голос.

В комнате, на высоте доступной ребенку, на обоях Леша увидел незамысловатые детские рисунки: солнышко, домик с трубой и дымом, папа, мама…
Посредине комнаты, за массивным деревянным столом, в кожаном кресле сидит мужчина в военном френче. Он с карандашом в руках бегло просматривает рукопись, уверенно и размашисто делая пометки, в основном зачеркивающего характера.
Малыш, которого мы видели со старой женщиной, ковыляет вдоль стены, опираясь на нее одной рукой, и волоча по полу фарфоровую куклу другой. Он смотрит на мужчину, улыбается, и раздельно произносит: «па-па».
Мужчина отрывается от работы и улыбается в ответ. Он доволен собой, но на его лице появляется раздражение. Он кричит в пространство коридора:
- Вера Васильевна, следите за Осиком!
Послышались спешные приближающиеся шаги и причитающие возгласы. Женщина взяла на руки малыша и исчезла в темноте коридора, приговаривая:
- Папа работает, ему мешать нельзя. Пойдем, поиграем в поезд…
Послышался приглушенный стук в дверь. Мужчина отвлекся от рукописи и прислушался. Слышно, как Вера Васильевна впустила кого-то в прихожую.
- Проходите, Лев Абрамович у себя в кабинете.
- Благодарю Вас… - ответил робкий мужской голос.
Послышались приближающиеся шаги. Мужчина во френче быстро опустил взгляд в бумаги. В дверном проеме появился скромного вида мужчина, немного подождал, кашлянул в кулачок, несмело постучал по дверному косяку.
- Добрый день, Лев Абрамович… Разрешите войти? – Робко поинтересовался пришедший.
Хозяин кабинета нахмурился, оторвал от бумаг суровый взор:
- Здравствуйте, Петр Алексеич, проходите.
Гость подошел к массивному письменному столу и остановился, не решая сесть.
- Готова ли рецензия? – Робко поинтересовался гость.
- Вынужден вас огорчить, Петр Алексеич, но вашу рукопись мы опубликовать не сможем.
По лицу пришедшего пробежала нервная дрожь:
- Позвольте поинтересоваться, почему?
- Потому что это никуда не годится. Это беспомощно, скучно, слабо... Это бездарно, в конце концов. Да, это – бездарно! – он потряс увесистой рукописной пачкой. – И вообще, послушайте хорошего совета, Петр Алексеич, смените профессию. У нас столько замечательных профессий! Слесарь, токарь, водитель, грузчик, дворник. А вы выбрали самую неблагодарную. Ну, почему бы вам не поработать каменщиком, сварщиком, наконец. Идите работать на строительство канала, там от вас будет гораздо больше пользы.
Страдальческая гримаса появилась на физиономии гостя:
- А что конкретно не понравилось в моей рукописи, позвольте полюбопытствовать?
- Да, по большому счету, все!.. – Лев Абрамович откинулся на спинку массивного кресла, и стал раздраженно перечислять. – Сюжет не актуален, характеры не целеустремленные, а стало быть, не интересные, все как-то фальшиво… не захватывает. Возьмите… - он протянул рукопись через стол.
Гость бережно взял рукопись в руки, неуверенно спросил:
- А Николаю Степановичу тоже не понравилось?
- Причем здесь Николай Степанович? – раздраженно поморщился хозяин кабинета. – Я и не собирался ему это показывать!.. Поймите, у нас сейчас появилось много молодых, талантливых авторов. Которые пишут остро, злободневно, свежо! Ну, не вам тягаться с ними, дорогой мой Петр Алексеич! Вот, например, новый молодой автор Иосиф Граник. Блестяще пишет молодой человек.
- Это сын Бориса Шаловича?
- Какая разница?! Да, сын Бориса Шаловича! Очень талантливый молодой человек. Или, например, Авраам Шейн. Лева Дулерайн… очень много молодых, талантливых авторов! Всех надо отрецензировать. Талантам надо помогать. И у Николая Степановича совершенно нет времени. А вы тут с разной чепухой!
- Но, ведь очень многим, кому я давал почитать, нравится.
- Ах, оставьте! Это все лирика. Нам не понравилось.
- Что же мне делать? Я так рассчитывал на аванс. Может быть, есть вакансия редактора, или корректора? Мне срочно нужна работа. Хотя бы на пол ставки.
- Извините, вакансий нет. И не предвидится.
- Я понимаю. Что вы мне посоветуете?
- Идите работать на стройку. Там нужны разнорабочие. А про литературу забудьте.
Лев Абрамович встал за столом, протянул руку:
- Не смею вас больше задерживать!
Гость с побледневшим лицом пожал протянутую ладонь, молча повернулся, пошел к выходу.
- До свидания… извините… - тихо обернулся он при выходе.
- Всего хорошего! – Лев Абрамович сел в кресло и сосредоточенно уставился в бумаги.
Слышно было, как Вера Васильевна открыла дверь, выпустила гостя, сказав: «До свидания». Но через короткую паузу в дверь снова постучали, теперь уже более решительно.
- Вера Васильевна, гоните его к черту! - Крикнул хозяин кабинета.
Дверь со скрипом отворилась. Испуганно запричитал женский голос, и послышались приближающиеся шаги нескольких человек.
Лев Абрамович удивленно смотрел на дверь своего кабинета.
Дверь распахнулась, и в комнату вошли трое мужчин в длинных пальто.
- Гражданин Гольдберг? – спросил стоящий в центре.
Двое других осматривали комнату.
- Да, только почему гражданин? Товарищ Гольдберг. Чем могу служить? – ответил мужчина, заискивающе улыбаясь, и вставая из-за стола.
Он вышел навстречу гостям, и протянул руку.
- Собирайтесь, поедете с нами. – Сказал стоящий в центре, показав красную книжечку.
В это время в проеме двери появился малыш. Он улыбнулся, посмотрел на гостей, потом на хозяина кабинета, и сказал:
-Папа!
Трое мужчин в пальто оглянулись.
-Вера Васильевна, заберите Осика! – крикнул дрожащим голосом Лев Абрамович.
Подбежала Вера Васильевна, и стала тянуть малыша от комнаты. Малыш неожиданно испугался, и стал сопротивляться и кричать.
- Но, позвольте, это какое-то недоразумение. Вы уверены, что не ошиблись? – Голос хозяина кабинета был заискивающе-угодливым.
- Собирайтесь. Там разберемся. – Ответил грубым, усталым голосом один из мужчин.
- Извините, но здесь явно кроется ошибка! Я – преданный правительству человек. Мне доверили ответственный пост, такой пост кому попало не доверят. Меня досконально проверяли перед назначением. Я прошу вас позвонить вашему руководству. Уверяю вас, что это ошибка. – Лев Абрамович старался говорить как можно проникновеннее и убедительнее.
- Собирайтесь побыстрее, у нас нет времени. – Молча выслушав тираду, сказал все тот же мужчина.
- На каком основании вы меня отрываете от работы, позвольте поинтересоваться!? – уже срывающимся от волнения голосом заговорил мужчина во френче. – Я должен завтра утром сдать отредактированную рукопись! В завтрашнем вечернем номере "Правды" должна выйти статья Льва Дулерайна о советских писателях. Я не имею права с вами ехать. Извините, я должен работать.
Стоящий в центре подошел вплотную, и коротко ударил мужчину в солнечное сплетение. Гольдберг охнул и согнулся. Двое других подхватили его под руки и поволокли к выходу.
- Молчать, падла! – пробасил стоявший в центре, идя сзади, и пнул мужчину сапогом.
Гольдберг пытался отчаянно сопротивляться, но его крепко волокли за вывернутые руки к выходу. Сзади причитала Вера Васильевна, и громко ревел Осик.
Идущий последним, развернулся, и коротко ударил по голове причитающую женщину. Она молча повалилась на пол. Осик, вытаращив глаза, испуганно замолчал.
- Вот так бы сразу. – Пробасил идущий сзади, и все четверо исчезли за захлопнувшейся дверью.


Потолок той самой кухни, где парни пили коньяк. К висящей в углу потолка паутине приблизилась швабра, смахнула паутину.
Пожилая, коренастая женщина, в темно-синем халате, опустила швабру в ведро, подняла его и молча вышла из кухни в черный ход. Она старалась не шуметь.
За столом, сидя в тех же позах, спали Леша и Дима.

Из-за угла долетели звуки плескающейся воды. На фоне освещенной щели под дверью ванной зашевелилась тень моющегося внутри человека. Послышались приближающиеся шаги. К ванной подошел мальчик лет тринадцати, и пристроился к едва заметной щели ванной комнаты. Мальчик с интересом смотрел в приоткрытую щель. Его лицо было очень похоже на Лешу, только лет на десять моложе.
Вдруг, чья то крепкая рука схватила мальчика за торчащее ухо. Незаметно подошедший со спины мужчина, в ночной пижаме, приподнял мальчика за ухо:
- Ты чего это тут делаешь, а?!.. – мужчина грозно навис над перепуганным мальчиком, сжимая его ухо, от чего тот морщился и поскуливал. – Подсматриваешь за взрослыми?!! – прошипел мужчина. – Я тебя мигом отучу! Я из тебя всю дурь выбью!..
Мужчина за ухо увел семенящего на цыпочках мальчика.
Через щель было видно, как распаренная женщина вытиралась полотенцем, а мужчина надевал на себя кальсоны и тельняшку.
Вдруг погас свет. Мужчина и женщина ойкнули в темноте, потом чиркнула спичка, женщина подожгла свечу, которую мужчина поставил на полку. Женщина тихо засмеялась:
- Ну вот, опять…
Они продолжали одеваться при свете свечи.

Леша вышел на лестницу, поднялся на один пролет, осмотрел почтовые ящики, пошел вверх по лестнице. Он осторожно заглянул за угол.

Где-то на верхнем этаже послышался шум веселящейся компании. Леша поднялся на площадку верхнего этажа и подошел к приоткрытой двери, из которой доносились веселые возгласы. Он остановился, прислушался. Вдруг дверь квартиры резко распахнулась, и на лестничную площадку выскочили две девушки. Они быстро захлопнули за собой дверь, которую кто-то тут же стал дергать с противоположной стороны. Девушки увидели Лешу и засмущались. Дверь поддалась, и за девушками выскочили двое парней. Все увидели растерянно стоящего Лешу, и один из ребят спросил:
- Вы к нам?
Леша пожал плечами, думая, как объяснить свое появление. Старшая девушка спросила:
- Вы, наверное, Леша?  (Алексей удивленно посмотрел на девушку) Ваш друг у нас. – Пояснила она. - Он про вас говорил.
- Димка у вас? – удивился и обрадовался Леша.
Девушки оживились:
- Да. Вы не стесняйтесь, проходите!
Они открыли дверь, и буквально втащили Лешу за собой в квартиру.
Рядом со входом находилась большая, светлая комната, с большими окнами. В ней, за большим, п-образным столом, собралось человек тридцать мужчин и женщин. В центре комнаты, подвыпивший баянист лихо наигрывал частушки. Несколько человек плясали. Среди пляшущих Леша увидел своего развеселившегося друга, который кругами, в присядку, охаживал танцующую девчушку.
- Здравствуйте! Проходите сюда, садитесь. – Обратились к Леше несколько человек, указывая на свободные места за столом.
Какой-то мужчина уже наливал водку в граненый стакан. Тут же этот стакан был передан множеством рук и оказался у Леши. Вслед за стаканом в его руке оказался наколотый на вилку соленый огурец. Чьи-то руки передавали тарелки с салом, колбасой, салатом. Леша посмотрел на пляшущего Диму. Тот подмигнул ему в ответ, и продолжал весело отплясывать.
- Ну… давай!... – выжидающе сказал мужчина.
Леша выпил водку, закусил огурцом. Тут же его усадили за стол и поставили перед ним тарелку с закуской.
- Давай, давай. Налегай. – Кивнул ему все тот же мужчина.
- Холодец пробуйте! Очень вкусный холодец. - Добавила девушка.
Леша изрядно проголодался, поэтому стал с удовольствием закусывать. Баянист закончил плясовую. Плясуны, вытирая пот со лбов, подошли к столу и рассредоточились на лавках. Тут же стали наполнять бокалы. Молодой, кудрявый мужчина поднялся за столом со стаканом в руке.
- За молодых! – громко объявил он.
Все стали чокаться. Леша тоже чокнулся со всеми. Начали пить.
- Горько! – крикнул кучерявый мужчина.
- Горько, горько!.. – закричали со всех концов стола.
- Горько! – крикнул Леша.
В середине стола поднялись жених и невеста, одетые достаточно просто, без претензий. Они поцеловались. Все выпили.
- Сладко! – крикнул кучерявый мужчина.

Леша взглядом указал Диме на дверь. Они оба поднялись, вышли в прихожую.
- Ты куда пропал? – спросил Леша.
- А ты куда? Я оглянулся, а тебя уже нет.
- Аналогично.
- Ты куда ушел-то?
- Я?.. Ты что, не слышал, как я тебя звал?
- Нет, не слышал… а ты? Я тоже тебе кричал.
- Странно. Ладно, пошли.
- Подожди, попрощаться надо. Неудобно не простившись уходить.
- Да ладно, там столько народу, что наш уход никто и не заметит. Пошли.
Дима оглянулся на шумную комнату, подумал, махнул рукой:
- Ну, ладно, пошли.
Ребята спустились на два этажа. Лестница кончилась. На площадке была только одна дверь. Леша открыл ее, заглянул внутрь.
- Сюда, что ли? – Спросил Леша.
- Больше некуда, - ответил Дима.
Ребята вошли в открытую дверь. Пройдя несколько закрытых дверей, они остановились напротив открытой.


В комнате, на стене, висели ходики с бегающими глазами. В дверь вошла старая женщина с малышом, подтянула вверх гири и вышла. В углу в кучу был свален разный хлам. Многие предметы нам уже встречались. Леша и Дима вошли в комнату через дверной проем, в который вышла женщина. Они остановились возле кучи хлама, и стали ее рассматривать. Здесь испорченный калькулятор, на табло которого сменяя друг друга, загораются красными цифрами две повторяющиеся комбинации бессмысленных чисел. За дверным проемом послышались приближающиеся, гулкие шаги. Парни посторонились за выступающую часть стены. В комнату вошел мужчина в красной строительной каске и брезентовой спецодежде. Он тоже подошел к куче хлама, и стал рассматривать мигающий калькулятор. Он поднял его, подержал некоторое время в руке, бросил обратно в кучу, огляделся  и вышел.
Мужчина в каске пошел дальше по пустому коридору. Не обернувшись, он прошел мимо той самой кухни, где парни пили коньяк из забытой кем-то бутылки. Оба парня продолжали спать в тех же позах: сидя за столом, положив свои головы на сложенные руки. Леша проснулся, поднял голову от сложенных на столе рук и осмотрелся. Он подергал за руку спящего друга. Тот тоже поднял свою голову от сложенных на столе рук, осмотрелся мутным взором и протер глаза:
- Мы что, заснули? – тихим, хриплым от сна голосом удивился он.
- Вставай, пошли. – так же тихо ответил Леша.
- Сколько мы проспали?
- Не знаю… долго, наверное. Сколько сейчас времени?..
Дима посмотрел на часы, потряс рукой:
- Остановились… наверное, батарейка кончилась.
- Пойдем, что ли? Дождь уже кончился.
Оба тяжело поднялись, на затекших от долгого сна в сидячем положении ногах, пошли к выходу неуверенной походкой. Дима постоянно зевал на ходу, прикрывая рот рукой.
Они вышли из кухни, наступила тишина. Как только они скрылись в дверном проеме, дверь черного хода внезапно самопроизвольно отворилась, заскрипев под конец, и оттуда дунуло пыльным воздухом. Отчетливо послышались чьи-то шаги, и мимо дверного проема черного хода прошел мужчина в оранжевой каске. Откуда-то сбоку появились два голубя, прошли через всю кухню, и скрылись в темноте коридора.

В комнате чуть поодаль, напротив, послышались звуки работающей печатной машинки. В комнате никого не было видно, но на столе, стояла печатная машинка. Она работала. Отпечатанная страница с бессмысленным набором букв и цифр упала вниз и поплыла, подхваченная потоком воды. Машинка продолжила печатать следующую страницу.

Дима и Леша вышли на середину большой комнаты и растерянно остановились перед большим открытым окном. За окном стояла тихая, звездная ночь. Дима еще раз посмотрел на часы и потряс рукой. Леша задумчиво почесал подбородок.
- Сколько же сейчас времени?..
Дима в ответ молча пожал плечами.
- Однако, мы с тобой не хило поспали! Ночь уже.
- Что-то у меня гудит голова…
- Что будем делать? Метро, я думаю, уже не ходит?
- Наверное, придется переждать до утра…
- Я думаю – да. Давай поищем, где посидеть.
- Я тут видел топчанчик. Под лестницей. Пойдем?
- Веди. Помнишь, где он? Найдешь?
- Пошли.
- А был ли топчанчик то? Что-то я уже сомневаюсь. А свадьба?
- Ой, Лешь, не выноси мозг. Я уже спать хочу. Давай завтра разбираться?

Друзья пошли к двери и вышли. Они поднялись по лестнице на верхний этаж. Под лестницей, ведущей на крышу, стоял уютный, потертый топчан.
- Вот он! На месте.
- Слава Богу, хоть топчан настоящий! Я так устал, ноги гудят.
- У меня тоже. Не могу больше, спать хочу.
Друзья устало сели на топчан.
- А знаешь, мне все-таки нравится этот дом. – мечтательно сказал Дима, примеряя свою голову на плечо друга. Он зевнул, немного помолчал. – Добрый он какой-то, теплый.
- Мне тут такой странный сон приснился… когда мы на кухне уснули, от коньяка.
- Да?.. Мне тоже.
- Вот, например, у тебя бывает такое, что в некоторых домах чувствуешь себя хорошо, а в некоторых – неуютно?
- Конечно бывает.
- А как думаешь, почему?
Дима пожал плечами.
- Я думаю, что у дома есть своя душа. Не зря же говорят про всяких там домовых, барабашек… люди просто так болтать не будут.
- Я в это не верю.
Дима поднял с пола запыленный медальон:
- Смотри, какая штучка … Надо же, бросил кто-то… Не нужна…
Он повертел вещицу в руках, бросил. Потом подумал, снова поднял с пола, протер и бережно положил в карман.
Леша протянул ладонь:
- Дай посмотреть.
Дима достал медальон, положил на Лешину ладонь.
Леша повертел медальон в руке:
- Ты знаешь, я пока не могу объяснить... но я чувствую, что сегодня со мной произошло что-то странное. Помнишь, мы с тобой заснули? После коньяка?
Дима кивнул.
Леша продолжил:
- У меня такое странное чувство, что я видел сон про себя. Как будто то, что мне приснилось, на самом деле мне вовсе не приснилось. А было со мной на самом деле. В какой-то другой жизни. Или, даже не в другой. В этой жизни. Этот сон был чересчур реалистичным. Мне как будто не приснилось все это, а вспомнилось то, что я забыл. Понимаешь? У меня такое чувство, что все это было на самом деле. Хотя, с другой стороны, я знаю, что этого не было. Все это так сложно... я не могу объяснить...
Дима слушал с возрастающим удивлением:
- И тебе тоже это кажется? Я думал, только мне. Да, непростой домик...
- Я думаю… - Леша задумался, - мне сегодня показалось, что дома помнят все, что в них происходило. Все, что когда-то пережили жильцы. Эти стены хранят в себе информацию. Все то, что дорого людям, их радости и страдания, тепло, семейный уют, любовь, все это хранится здесь. – он прислонил свою ладонь к стене, провел по старой, шершавой краске. – Если бы мы могли понимать эту информацию, мы бы узнали много очень важного для нас.
- Знаешь, а мне кажется, я здесь что-то понял. Я не могу тебе этого объяснить, это все как-то на другом уровне… не передать словами… но я понял, что надо жить не так, как я живу… Вот ты точно сказал про информацию. Точно, именно информацию!.. Я здесь что-то узнал! Что-то очень важное, что я пока не могу объяснить. Я теперь понял.
- Я тоже. Я как будто чувствую, что эти стены хотят нам что-то сообщить, но мы не слышим. Я понял!.. Здесь была жизнь. Правильная и неправильная, разная… И если в доме жили хорошие люди, то дом хранит добрую память о них. А если злые, то у домов бывают плохие характеры… Как думаешь, у этого дома скверный характер?
- Нет, этот дом не такой. Он особенный. Он – хороший, я это чувствую. – Дима провел рукой по теплой, шершавой стене.
Откуда-то сверху послышался шорох. С лестничной площадки к их ногам спрыгнула трехцветная кошка. Она неожиданно запрыгнула на колени к растерявшемуся Диме и доверчиво свернулась калачиком, довольно заурчав. Леша улыбнулся:
- Вот видишь…
- Да… - Дима ласково погладил кошку, она заурчала, он устало зевнул, положил голову на плечо Леши, закемарил, продолжая во сне гладить мурлыкающую кошку.


Пустой коридор большой коммуналки. Вдалеке, у входной двери, «присевшие на дорогу», на чемоданах, мужчина и женщина. Поочередно открываются двери в длинном коридоре коммунальной квартиры, и из своих комнат выходят жильцы. Они как статуи застывают вдоль коридора. Слышен приглушенный гудок машины.
- Ну, пойдем, пора. – женщина встает, берет узел и идет к выходу.
- Ничего не забыли? – спрашивает кто-то.
- Ах, да! – спохватывается женщина и быстро идет в комнату. Мужчина, словно нехотя, встает, берет с вешалки шляпу, неторопливо надевает ее. Из комнаты возвращается женщина, заворачивая на ходу в тряпку предмет, похожий на фотографию в рамке: - вот хорошо, что напомнили, а то бы так и уехали.
Мужчина нагибается к умывающейся кошке, подхватывает ее подмышку, берет чемоданы. У двери он оборачивается:
- Ну что ж, прощайте. Не поминайте, как говорится, лихом. Будьте здоровы и счастливы… прощайте!
Он выходит последний, и, когда он медленно затворяет дверь, звучит тот же, неизвестно от кого исходящий, вопрос: - Ничего не забыли?
Мужчина медленно затворяет дверь.
Жильцы оживают, по очереди расходятся в свои комнаты. Через некоторое время со стены срывается вешалка и падает на пол, где она лежала вначале фильма.
Длинный коридор постепенно светлеет от проникающего из комнат солнечного света.
Послышался чей-то шепот:
- Дождь кончился…

Послышался нарастающий рев работающего механизма. Раздался сильный грохот. Через открытые двери комнат в коридор проникли клубы пыли. Прокатился звук обрушиваемой стены. Дом содрогнулся. Еще один вихрь пыли влетел в коридор вместе с мусором.
Мы видим комнату без стены. Брошенная детская кроватка ударилась о стену и задребезжала своими металлическими шариками. Приколотые к стене над кроваткой бумажные листы с детскими рисунками шелохнулись от порыва воздуха.
Огромный пролом в стене. Сквозь клубы пыли видны очертания строительной машины. На стальном тросе покачивается шар-баба. Откуда-то прилетело стрекотание механизмов и голоса людей. Внизу видны люди в строительных касках. Мужчина в белой каске что-то объясняет остальным, показывая рукой на пролом в стене.
Дима поднял голову с плеча Леши, и удивленно посмотрел по сторонам. Сильный грохот еще раз потряс все здание. Парни переглянулись и вскочили на ноги.
Прямо перед собой они увидели большую дыру в стене. Снаружи раскачивался на тросе огромный стальной шар. Шар качаясь, то открывал, то закрывал виднеющуюся вдалеке кабину экскаватора. Из кабины таращил глаза бледный от страха экскаваторщик.
Ребята молча смотрели на экскаваторщика.
Экскаваторщик таращился на них.
К экскаватору подбежал прораб:
- Почему остановились?! В чем дело?!
- Там люди!..
- Где?!
- Там, в доме!
- Не может быть! Мы же все проверяли! Где?!
- Вон, в дыре! Видите?
Прораб всмотрелся в пролом и вытер мгновенно вспотевший лоб:
- Е-е-е мое... откуда?... Эй! Вы целы?!.. Что вы там делаете?! Кто вы такие?! Стойте там, не двигайтесь!
Прораб повернулся к растерянному экскаваторщику:
- Отводи к едрене фене эту чертову бабу!!! Ты что, не видишь, что там люди?!!! Нас же всех пересажают! Глуши мотор!
Он еще раз вытер покрасневшую потную лысину.
Лестничная площадка медленно наполнилась клубящейся пылью, стало трудно дышать. Леша и Дима прикрыли рты рукавом.
В той комнате, куда заходила женщина с ребенком, на стене все еще висели покосившиеся ходики, стреляющие глазами направо – налево. Шум моторов внезапно затих и послышалось стрекотание и жужжание насекомых.
Из белой пелены пыльных клубов послышался мужской крик:
         - Стоять, вашу мать!.. Охренели совсем, козлы! Опускай шар-бабу!..
- Там люди в доме!
- Ты что делаешь? На нары захотел?
- Какие люди? Откуда? Ты за базар отвечаешь?
- Отвечаю! Там бомжи есть!
- Да ты что! Е-мое, мать вашу! Что ж вы раньше молчали? Вызывайте спасателей!
- Надо срочно туда, вдруг кого завалило?

Сквозь дым донесся усиленный мегафоном голос:
- Граждане!!! Находящиеся в доме!!! Стойте на месте и ничего не предпринимайте до прибытия бригады спасателей!!! Передвижение по дому опасно для жизни!!!
Щурясь, и прикрывая рты воротом куртки, Дима и Леша стали почти ощупью пробираться в густой пыли. Впереди появился просвет, вскоре превратившийся в летний, солнечный день. Парни выбежали из дома на улицу. Было яркое летнее утро.
Рядом с домом стрекотали несколько строительных машин. Вокруг суетились рабочие в оранжевых касках.
Послышался приближающийся вой сирен.
На площадку въехали три машины: пожарная, скорая помощь и спасательная. Следом подъехала полиция.
Диму и Лешу окружили спасатели, медики, полицейские:
- Сколько еще людей в доме? Есть ли пострадавшие? Как ваше самочувствие?
- Мы видели каких-то людей. Сколько их, мы не знаем.
- Как вы попали в дом? Что вы там делали?
- Мы спрятались от дождя. А потом не могли выйти.
- От какого дождя? Что вы мелете? Уже неделю стоит жара! Не было ни капли осадков!
- Мы очень устали. Мы не можем отвечать.
Диму и Лешу отвели в машину скорой помощи.
Главный полицейский распорядился:
- Дом немедленно закрыть и опечатать! Всю строительную технику опечатать! Составить акт. Всех рабочих в автобус! Оформить задержание и отвезти на дознание. Руководителей стройки в мою машину. Всех задержать!

          Откуда-то долетел звонкий детский шепот: «дождь кончился…». На стену лег солнечный луч. Перестала дребезжать, как будто успокоившись, брошенная детская кроватка. Детские рисунки над кроваткой стали ярче.
С другой стороны забора послышался шум толпы, крики.
- Откройте ворота! Иначе, мы их сломаем! Это памятник архитектуры! Не позволим сносить!


Вид Москвы с высоты. Ясное, солнечное утро позволяет увидеть все районы города от горизонта до горизонта. Посреди густой застройки мы видим мелкое облачко рассеивающейся пыли над стройплощадкой. На изображении современных кварталов отчетливо видны полупрозрачные контуры разрушенных домов-призраков старой Москвы.

ТИТРЫ.

Окно современного дома. У окна стоят парнишка и девушка.
- Дождь кончился, - говорит девушка и поворачивается лицом к окну.
 Парень тоже оборачивается и смотрит на улицу. Это Дима.
За окном такие же современные многоэтажки. Мимо парочки пробегает современный школьник с портфелем, в котором легко узнается тот пионер, что подсматривал за девочкой. Его шаги все тише, хлопает входная дверь. Сквозь толщу стен слышна современная ритмичная музыка. Девушка грустно спрашивает:
- А это далеко?
Дима, помолчав немного, задумчиво отвечает:
- Очень. На другом конце земного шара. Ты не представляешь, там сейчас ночь.
Глаза девушки слегка заблестели от влаги.
- А я?.. а как же я, Дима? – она поворачивается к нему, и он ее обнимает.
- Вместе поедем. Мы же решили.
- Меня мама не отпустит…
Дима обнимает девушку:
- А мы сбежим!
В окно видно, как во дворе, по направлению к подъезду «многоэтажки», неуклюже ковыляет малыш, с яркой, пластиковой игрушкой в руке.
Старая женщина с палочкой идет рядом с ним, готовая в любое мгновение придти на помощь. Они заходят в подъезд, и за ними закрывается дверь.

P.S. Сценарий дорабатывается.