Под скрип и грохот, холодного и вечно опасно щелкающего электричеством трамвая, Маша по дороге домой боролась с тревогой, появившейся утром и мешавшей весь день. Отвлекалась на всё, и на Диму своего.
«И как этот неуклюжий двоечник, стал мил сердцу её образованному. Он же вечно между небом и землей, то в техникуме увлекается, то спорт, то опять со своими дружками, нажрутся чего то, и ржут, не стесняясь ни кого. Детей ими пугать. Димке то что с ними интересно? Видно ж, что тянется и к книгам, к технике. Надо пожениться и уехать, вот доучиться, диплом и…страна большая.
Вот сможет он только, с ней, без маминых то пирожков?
Так то они пара – высокие, спортивные. Добрые и весёлые!
Да сможет. У него получиться помочь ей всё устроить на новом месте?»
А вот последнее полчаса Маше становилось прямо таки дурно. Нестерпимо хотелось на воздух, и вот за три остановки до своей, она протиснулась сквозь входящих: «Разрешите, пропустите, это моя остановка!».
Воздух! И что её выдавило? Что она тут забыла? Ворона! Следующий ждать или пешком?
Но за металопрофильной, темной остановкой, ясно узнала Димкин кроссовок? Что? Кинулась, и там не боясь холода в грязном снегу, спал её Дмитрий. Живой?
Кричала, теребила, шевелила в стороны, терла снегом, поднимала. «Помогите же!» - так вопила, что пара парней, согласились и волокли его три остановки.
Куртку на вешалку, кроссовки на полку. Горячий чай, аспирин, а как влить? Всё ничего, спит!
Мама пришла.
«У нас Дима, он заболел, ему плохо, сейчас спит.»
Мама спросила, плохо стало у нас? Нет, на улице? Подумай дочка, связываться, воспитание то, в таком возрасте, на улице приключения под ночь.
Маша не слышала маму, она успокоилась. Весь день такая карамага на душе, а сейчас мирно так.
Ничего, вот проспится и мы договоримся. И потом уедем. И рожу нам мальчика, будет на него похож. Того правильно воспитаем.
20.02.13