Мессия

Предисловие.

Всего один вопрос задаю я: "Кто для тебя Христос?"

В., 19 лет:
"Христос, лично для меня- это вера в завтрашний день. В то что он даст мне испытание и я его пройду так же с его помощью. И наберусь мудростью этого дня. И попытаться так же, как он, направить какого то человека по Своему Пути..."

В.,21 год;
"Христос для меня не более чем идол, но в чудеса я хочу верить..."

Т.,19 лет:
"Я верю что существовал Христос, но не верю что он сын Бога. На мой взгляд просто существовал некий человек, который обладал целительными способностями,даром внушения. И люди, чтоб как то обосновать его способности, решили, что существует некоторая сила которая послала на землю Христа для искупления их грехов. А если посмотреть с точки зрения, что он сам выдумал историю о том, что он сын Бога, то это лишь потому чтобы повысить свои авторитет перед людьми. Повторюсь ещё раз, что он был обычным человеком, наделенный неким даром"

Д.,18 лет:
"По моему скромному разумению Иисус Христос, ровно как и вся религия - это самая великая ложь в истории человечества... Причем я не отрицаю ее реального существования, возможно... Но возводить культ на каком то сумасшедшем еврее?... По моему смешно... И думаю, что он давно был бы забыт, если бы не природная слабость и наивность людей, которым просто нужно во что то верить... Если же коротко все это мыльный пузырь - радужный, но пустой... Бред, принятый что бы управлять людьми..."

И.,18 лет:
"Иисус для меня-это свет. После 70 лет коммунизма стал модным атеизм. Люди не верят в себя, не верят в Бога, в Иисуса...Это страшно, потому что раньше во имя Бога и Христа совершали благие поступки и помогали тем, кто нуждался в помощи. Я немного сомневающийся агностик, но даже если Христа и Бога нет и не существовали они на этой Земле никогда,то я благодарна тем людям, которые их придумали и написали Библию, потому что тем самым они поставили нравственные рамки для людей. Хоть какие то. И показали нам человека, который ради других и имени Бога пожертвовал собой. Даже если этого не было, то все равно это учит лишь хорошему, поэтому в религии, Боге и отдельно Иисусе нет ничего плохого. Просто дело каждого, принимать эту веру для себя или нет..."

Чудо.


«Это и удивительно, что вы не знаете, откуда Он, а Он отверз мне очи... От века не слышано, чтобы кто отверз очи слепорожденному; если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего» (Иоан. 9:30—33).

У него холодные руки. Очень холодные. Буквально ледяные. Как-будто он продержал их в зимней проруби и прикоснулся ко мне сразу же, как только вытер их о сухое полотенце.
Как только он прикоснулся ко мне, в моей голове стало светло. Я вдруг увидел себя маленького. Увидел...
Увидел мать, отца, брата...Увидел свою нынешнюю жену в белом, подвенечном платье, сына, только что вызволенного из плена материнской утробы. Я все это увидел. Я увидел всю свою жизнь, прокрутил в голове все те кадры, которые всегда мечтал лицезреть. Я заплакал. Заплакал от холода, которым он заразил меня и поэтому теперь все мое старческое тело содрагается от озноба и страха перед чем-то великим и неизвестным.
-Открой глаза...
Его шепот и теплое дыхание. У меня не было зрение, но мой слух всегда был на высоте.
-Боишься?
Боюсь. Боюсь неизвестности. Боюсь того, что увижу сразу так много, что увижу сразу весь мир и мои глаза не выдержат этого и я вновь ослепну.
-Тогда я вновь верну тебе зрение...
Один лишь вопрос бродил по моей измученной голове.
-Кто я? Человек... Всего лишь человек. Открой глаза и прекрати бояться.
И я открыл. Открыл глаза и увидел свое отражение в зеркале. Вот оно какое, зеркало...
-Ничего, привыкнешь...
И он стремительно исчез, а я продолжил стоять посреди тесной примерочной дешевого магазина одежды. Мне 73 года и я от рождения слеп...Был..
-Пап, я тебе подобрал куртку, померь, а?
Штора отодвинулась и в примерочную зашел напряженный чуть поседевший мужчина. Мой сын. Я смотрел на него, внимательно разглядывая каждую морщину на его лице, чтобы навсегда запомнить и запечатлеть в своей памяти его образ.
-Пап...ты что...ты что...видишь?
-Вижу...-хрипло произнес я.
-Но..как?
-Не знаю, сынок, не знаю...но какой же ты у меня красивый...как ангел...

«Когда же Он приблизился к городским воротам тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова; и много народа шло с нею из города. Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь. И подошед прикоснулся к одру; несшие остановились; и Он сказал-юноша тебе говорю, встань. Мертвый поднявшись сел и стал говорить; и отдал его Иисус матери его» (Луки 7:11—15).

Я подхожу к своему сыну. Беру его окровавленное тело на руки и крепко прижимаю к себе. Я в тишине. Я окружен тишиною и объят ею. Мне становится сложно дышать. Я практически мертв. Вместе с сыном падаю куда-то, лечу в неизвестность, крепко прижимая его к себе, как будто боюсь снова его отпустить.
Машина, умчавшаяся в бездну ночи уже проклята мною. Сын не дышит. У него разбито лицо и сломана рука. Он весь такой неестественный, как тряпичная кукла, которая долго провалялась на темном чердаке.
Я стою посреди дороги в полтретьего ночи и жду чего то. Жду, когда наконец то закончится ночь и я проснусь. Открою глаза и позову сына. Он прибежит ко мне с огромной улыбкой на лице. Заберется ко мне на кровать и станет смешить меня своими детскими глупыми гримасами.
Но эта ночь не закончится для меня никогда. Это глупое позднее возвращение из гостей приковало меня к стенам ада. Как я мог отпустить его маленькую руку и позволить побежать вперед?! Этот огромный мир раздавил мое крохотное создание. Этот тяжелый груз придавил его своей жестокостью. Я ненавижу всё, я проклинаю всех! Я закрыл глаза и пропал:
-Он жив, открой глаза...Только придется наложить гипс на руку, но главное, что он жив...
Я сам себе это говорю. Я пытаюсь себя успокоить. Это моя совесть. Она спасает меня от мучений ада. Но нет, голос вторит: "Да что с тобой! Всего лишь подними свои веки!"
Я открываю глаза и смотрю на лицо сына, покрытое темной, родной кровью. У него дергаются веки, он дрожит. Я оглядываюсь, хочу увидеть спасителя, судорожно дышу, потому что мог поклясться всеми существующими на свете Богами, что я держал своего сына десять минут на руках и он не дышал все это время. Но вокруг меня никого нет, лишь одинокая ночь и всепоглащающая тишина. Я снова посмотрел на сына. Он открыл глаза и тихим, слабым голосом произнес:
-Папа...
И только после этого я закричал во все горло...

Начало.

Я захожу в автобус. Меня окружают десятки человек. Потертые, серые. Их бы всех разом взять и воскресить. К новой жизни повести. Но им не до этого. У всех свои заботы и дела. Я забился в угол, натянул кепку на глаза и наблюдал за всеми со своего расстояния. Всего три метра, но они все такие далекие. Женщина в норковой шубе. На губах толстый слой морковной помады. Будь я Богом, я бы вылечил ее от глупости, но я могу только ненавидеть ее. Мужчина, синеющий от переизбытка алкоголя сидит с ней рядом, а она презрительно глядя, кривит свой морковный рот. Кондуктор разглядывает билетики. Ее серая жизнь закончится через три часа. Потом начнется черная. Дом, муж, который давно потерял к ней интерес. Кухня, котлеты и Якубович, как символ чужого, постсоветского везения.
Мне неприятен этот мир, неприятны эти люди.
Я повернулся к окну.
Город.
Город, утопающий в своей собственной грязи. Все такое мерзкое. И люди, как-будто выживающие в блокадном Ленинграде: бредут куда-то, еле шевелятся, укутавшись в серые и черные шубы.
Что делать? Как быть? Мертвые ли они или все еще живые? Можно ли им чем-нибудь помочь?
Как глупо! С каких пор я стал об этом задумываться?! Все мертвое, каждая клетка каждого живого существа на земле. Все пропитано ядом. Те, кто любят, травятся ядом тех, кого они любят. Всемирная болезнь новой заповеди.
Нет, я не смогу. Я уже не смог. Сейчас тем более не смогу. Один выход остался-начать новую жизнь и забыть навсегда о прежней. Я не слабый, я не убью себя, но продолжать так жить дальше-глупо и безнадежно.
Они все равно все мертвы. И Бога нет.Он бы не допустил этого. Этой всемирной тупости, этого равнодушия и цинизма. Давно надо было потрясти нашу планету, чтобы все люди посыпались вниз в бездну,как соль из солонки.
Все, все...
Начинаю новую жизнь.
Все что хотел, я уже сказал тому, кому надо было сказать...
Меняю имя, фамилию, работу...
Даже город.
Нет, даже страну!
Уеду навсегда и никогда никто меня не найдет.
И пусть сами воскрешают своих мертвых...

***

Мне было восемь лет, когда я понял, что я не такой,как все. У соседской девочки, в которую я был тайно влюблен, под колесами машины погибла ее кошка. И так она плакала над трупом несчастного животного, что мне тоже стало очень жаль эту кошку. Я подошел, сел рядом и положил руку на кошачий живот, который уже не подымался от тяжелого и непрерывного дыхания. Я прослезился и представил себе эту кошку, когда она еще была жива: как она величаво ходила по двору, как мы кидались в нее ранетками, а моя любовь кричала на нас из окна, чтобы мы перестали издеваться над бедной кошкой.
Девочка вдруг закричала. Я резко открыл глаза и от испуга повалился за землю. Кошка подскочила и, прихрамывая, побежала по каким-то своим кошачьим делам.
Девочка испуганно смотрела на меня и что-то тихо шептала. Я был ошарашен. Я тихо двинулся вперед, но она отскочила и отбежав на несколько метров, крикнула:
-Ты псих!
Так я впервые узнал, что я не такой, как все и что любовь-жестокое чувство...
Я долго старался забыть этот случай. Пытался научиться жить без постоянного страха за свою нормальность. Маме я ничего не рассказал. Но через два года мама очень сильно заболела.
Тогда я мало что понимал в этом и слова "рак груди" меня особо не пугал, но по глазам матери я понимал, что это очень даже серьезно. Тогда я и вспомнил о том случае с кошкой. Я подумал, что может быть можно вылечить человека, не дожидаясь его смерти. Я просто подошел к спящей матери и осторожно положил руку сначала на левую, потом на правую грудь. Про себя я тогда думал только об одном-мама должна жить без болезни. Через три недели рентген показал отсутствие опухоли. Мама радовалась чуду и ходила в церковь, а я тихо держал в себе тот восторг, ужас и шок, который поселился во мне после всего того, что со мной случилось.
В 5 классе к нам пришли из духовной семинарии. Пришли, чтобы рассказать об Иисусе. Рассказывать не о его ужасной гибели и праздниках, устраиваемых в его честь, а о его жизни, рождении и прекрасных деяниях.
Я сидел на последней парте и слушал истории из Нового Завета о воскрешениях, исцелениях, превращении воды в вино и прогулках по воде. Я жадно вкушал каждое слово, как "Сникерс" на переменках. Я даже не моргал, боялся пропустить что-то важное, не узнать о чем-то и не сделать этого.
Через три дня я попробовал немного вина, еще через два на моем столе стояли два бокала с водой. Через несколько секунд они были наполнены вином.
Моя детская невминяемость и озабоченность всеми существующими в мире "почему" не оставляли меня в покое. Меня трясло, я плохо спал и не знал, что мне делать с тем, чем наделила меня природа.
Ах, да, одна поправка...
Я не верю в Бога...
Я никогда в него не верил...

***

Строгая жизнь. Без законов и какого либо права на движение назад. А если оступился? А если хочется начать сначала? Бог не дает тебе права на ошибку, но дает тебе право на ее устранение.
Я ненавидел все, что связано с религией, я отрицал Бога всем своим существом и всегда, с самого малолетства отказывался брать пасхальные яйца и христосываться. Бабушка наверняка подумывала, что я антихрист и поэтому тщательно осматривала мои родинки, боясь увидеть проклятое "666".
Конечно, с возрастом, я стал терпимее относится к религии. Я спокойно съедал куличи, ходил с матерью в церковь, когда она просила об этом и читал молитву перед сном вслух, чтобы успокоить ее и без того больную душу. Но это все-лишь иллюзия. Я никогда не верил по-настоящему. Даже после всего того, что я обнаружил в себе я не смог принять веру. Я также продолжал отрицать существование Бога и святость Христа.
Я сам не понимал почему. Любой, даже самый заядлый атеист увидев то, что я могу делать, бросился бы на колени, чтобы помолиться Богу. Но я не мог. Я не мог принять то, существование чего не доказано. А все чудеса, которые я творил, я объяснял очень просто- это моя природа. В отличие от Бога, в экстрасенсов я верил.
Я старался не пользоваться тем, что я умею. Только в редких случаях я исцелял своих знакомых. Так, чтобы они этого не замечали. Мне не хотелось выслушивать благодарности и становится новым спасителем, поэтому я тихо и спокойно продолжал жить, не привлекая к себе особого внимания.
В 17 лет я закончил школу и решился уехать учится в Санкт-Петербург. Отец оплатил учебу и проживание на год и дал добро на самостоятельную жизнь. Я поступил на факультет журналистики и был счастлив оказаться в совершенно новом мире, где меня никто не знает. Там я чувствовал себя спокойнее.
Правда учеба не доставляла мне особого удовольствия. Мне не нравилось просиживать по пять часов на лекциях, впустую тратя то время, которое я мог бы потратить на что-то действительно стоящее. Например, на Еву...

Ева.

"Я дышу тобой, чувствуешь? Чувствуешь, как я вдыхаю тебя? Больше нет никого вокруг нас. Только ты и я в этом мире...
Все такое пустое, зыбкое, все под ногами проваливается и сами ноги словно из пластилина, и тело все мягкое, и голова не выдерживает всех подробностей этой жизни. Вот бы вмиг перестать видеть. Уметь только разговаривать и слышать только то, что имеет для тебя значение. Не знаю, сможем ли мы выжить в этом мире и остаться такими, какими нас сотворил Бог. Не потеряв разума от наркоты и не лишившись ноги на войне.
Я так хочу поскорее увидеть тебя и никогда не отпускать больше. Ты так мне нужен. Нужен сильнее воздуха, потому что воздух нужен мне лишь для того, чтобы выживать, а ты нужен мне для того, чтобы жить...
Я надеюсь, что ты скоро вернешься ко мне и что Россия наконец то отпустит тебя навсегда. Что ты увидишь новорожденного младенца в мусорном или наркомана в подъезде и больше не захочешь возвращаться в эту страну или какую-либо другую,ведь везде, по всему миру царит этот хаос, ни в одном месте ты не найдешь себе покоя...
Боже мой, как я хочу тебя увидеть! Все бы отдала, чтобы еще раз полюбоваться на наше отражение в зеркале и на ангельские крылья, которые ты мне оставляешь на моей спине, используя пену для ванны.
Ты так мне нужен сейчас...пройдет еще несколько часов, прежде чем ты прочтешь это, но я хочу, чтобы ты знал,что...
Я люблю тебя сильнее Господа Бога...
И за эти слова я буду гореть в аду,я знаю, я ведь православная христианка, но мне не страшно...
Ведь ты будешь рядом..."

***

Я несу ее на своих руках. Три этажа наверх, по лестнице, прямо по коридору- 34 шага, потом поворот направо- еще 23, потом еще раз три этажа наверх, через второе крыло, несу ее через мост, потом снова по коридору- 41 шаг и налево- 25 шагов до кабинета. 223 шага...
Я вместе с ней, несу ее на руках и думаю о том, как она прекрасна. Может стоит поторопиться, но мне не хочется. Я несу ее медленно, считая каждый шаг, который мы повторяем друг за другом. Мой шаг-ее вдох, мой шаг-ее выдох...
Наверное я сумасшедший, но поверьте мне на слово, любовь с первого взгляда существует. Я полюбил ее и отпустить уже не смог...

Ева не принадлежит мне. Она никому не принадлежит, даже самой себе. Она порочная и одновременно святая. Она выкуривает по пачке сигарет в день и ночью поет в ресторанах охрипшим голосом песни Каас. Она вряд ли бы полюбила меня, если бы однажды несчастный случай не свел нас вместе. Я просто бежал по делам, торопился и совершенно не смотрел вперед. Я взглянул на часы. Буквально секунда, а у моих ног уже лежит прекрасная девушка с разбитым носом. Я поднял ее на руки и забыл о всех своих делах. Ближайший травмпункт обручил нас. С тех пор мы не расставались. Мы нужны были друг другу, потому что оба искали спасения и по сути своей,так его и не нашли, потому что, как может человек спасти другого,если сам постоянно ожидает помощи...

Я не хотел, чтобы она знала обо мне больше, чем я сам позволяю о себе узнавать, но она была моей частью и поэтому я однажды просто произнес:
-Я умею воскрешать мертвых...
Ева посмотрела на меня и спросила:
-Что?
Я опустил глаза, как-будто то, что я сейчас произнес нечто мерзкое и грязное. Я повторил:
-Ева, я умею воскрешать мертвых.
Ева медленно села на диван и глазами обвела комнату, словно пыталась выискать скрытую камеру и плакат с названием программы "Розыгрыш".
-Но...ты серьезно? Ты не шутишь сейчас, ведь так?
Она проговаривала это дрожащим голосом, перебирала пальцами рук пуговицы на блузке и судорожно подергивая ресницами.
-Я обнаружил это давно, еще в детстве. Тогда я влюбился в соседскую девочку, а у нее под машину попала кошка. Мне стало так ее жаль, не кошку, а девочку, конечно...Вот. Мне стало ее жаль, я просто подошел к трупу кошки и положил ей на живот руку. Я ничего даже не произносил, просто подумал о том, что было бы хорошо, если бы она не умерла, а продолжила бы бегать по двору. И она ожила. Та девочка больше со мной ни разу после этого не заговорила. Наверное она до сих пор думает, что я псих или колдун, ну или еще что-то в этом роде. Вот, а потом я исцелил маму от рака груди.Тоже все вышло как-то случайно. А когда мне было 12, я услышал о чудесах, которые творил Иисус и хоть я не верю в Бога, но все, что со мной происходило, напоминало мне то, что делал Он. И я превратил воду в вино. И потом я редко пользовался своими возможностями, только когда требовалась помощь друзьям. Я исцелял их, но они до сих пор не знают, что причиной их выздоровления являются мои прикосновения...вот...
Ева молча смотрела в пол. Она не дрожала, не вздрагивала, просто молчала. Потом взглянула на меня и тихо произнесла, четко проговаривая каждое слово:
-Ты не веришь в существование Бога, но при этом являешься Его вторым Сыном...
Эту фразу я запомнил на всю жизнь...
После этого признания моя жизнь изменилась...

Предназначение.

- Можно прожить всю свою жизнь, ведя себя, как последняя скотина, но зато умереть человеком.
- Хм, позволь узнать, как?!
- Как в "Семь жизней". Отдать всего себя тем, кто в тебе нуждается...
- Зачем ты говоришь мне об этом?
- Затем, что ты скоро сдохнешь, а твоей жене нужна почка.
- Да пошел ты, мы не женаты уже 13 лет!
- Но тем не менее она до последнего приносила тебе горячие обеды.
- Ты кто такой, чтобы прочищать мне мозги?! Господь Бог?!
- Почти...
-...

***

Это наваждение! Это надоедает! Они идут ко мне, преклоняют головы, а я даже не знаю, чего они от меня хотят.
Ева заставила меня помогать людям, устроила добровольцем в различные благотворительные организации. Я должен был помогать им всем поверить в себя, но я их просто сразу исцелял. Слухи стали ползти и вскоре в мою дверь впервые постучали с просьбой спасти их сына от лейкимии. Я помог. Через три дня возле моей двери толпились уже несколько человек. Геометрическая прогрессия моей жизни. Возрастающая печать моего креста. Ева говорила мне, что в этом весь я, что я должен помогать людям, но я делал это только для того, чтобы они отвязались от меня и Ева была счастлива.
Я не видел смысла в воскрешении мертвых и поэтому сразу сказал Еве, что делать этого не буду.
- Тот, кто умер, должен лежать на дне могилы.
Я не видел смысла даже в исцелении. Если человек заболел, значит так сложились обстоятельства, значит ему суждено умереть.
Но они шли. Шли за помощью и я помогал. Это стало моей работой. Я исполнял обязанности Бога...

***
- Ты слышал об убийстве на Лесной?
- Нет, а что там?
- О...Это жесть...Мужик убил дома свою 5-летнюю дочь, разрубил ее топором на куски, пошел в парк на Лесной и разбросал ее останки бродячим собакам.
- Господи...
- Да...В нашем мире и такое бывает....

Я натягивал кепку на глаза и шел гулять вечером. Бродил по старым улицам, искал что-то в людях, в их глазах. Но ничего так и не находил. Вокруг так много шума. Они все ругаются, выясняют что-то, сколько стоит палка колбасы и почему на рубашке мужа обнаружился светлый волос. Мужья, заботливые защитники Отечества, бегут при первой возможности из дома в бар. Пьют, гудят, орут матом и думают, что это единственное полезное и радостное, чем наполнена их небезупречная жизнь.
Серое, мрачное...
Хотя иногда существуют проблески. Вот идет девушка в ярком красном пальто. Она идет гордо, непреступно. К таким, как она, всегда боятся подойти мужчины. Мужчины боятся отказа, как дети боятся не получить конфету...
А она вся такая яркая, светлая, словно закат в августе на море. Она неспешно идет по своим делам, цокая каблучками и не пытаясь сделать вид, что ей что-то интересно в этом мире, кроме формы собственных ногтей.
Такая она, эта жизнь...
В ней разочароваться несложно, поверить в нее почти невозможно.
Странно, но даже дети начинают не любить жизнь. Не подростки, а дети. Не депрессивные существа, в любой момент готовые бросится в ванну и вскрыть себе вены, а маленькие цветы на этой гнилой помойке.
И все люди: умирающие на войне, гниющие в окопах, режущие вены в своих шикарных ваннах за 10 тысяч долларов, пьяные водители, сбивающие детей на остановках и матери, убивающие своих только что родившихся детей, уже успевших вдохнуть этот грязный воздух-все они кому то нужны в этом мире.
Только для чего...

Мужчина. На вид лет сорок, сорок пять. Кризис среднего возраста. Женат. Кольцо на пальце предательски бросает отблески на мое лицо. Он стоит и смотрит на глазок. Три часа ночи. "Боже,что же тебе, черт возьми, надо?!"
Я открываю дверь. Он суетливо дергается чуть назад, потом протягивает руку и ждет в ответ, что я протяну ему свою. Я что, его друг?!
-Тебе чего?-сонно произношу я.
-Мне нужна помощь. Я слышал, вы можете.
-Ну?
-Помогите пожалуйста, я так запутался. Я люблю свою жену, мы прожили вместе уже 21 год, но я вдруг встретил другую женщину. Она такая прекрасная, она как ангел. Я уже без нее жизни не представляю. Но она тоже замужем. И у нас дети. И я больше не знаю, как жить. Я понимаю, это похоже на глупый сериал, но меня это волнует ,я не могу спать, я есть не могу. Я практически не смотрю на свою жену, не хочу видеть ее лицо, на котором, словно паутина, расползаются морщины. Я смотрю на нее и понимаю, что я тоже старею, что мне так мало осталось...пожалуйста, помогите...
-Хм...а от меня ты чего хочешь? У тебя проблемы какие-то? С потенцией или еще с чем?
-Нет, вы что! Мне просто нужен совет. Вы же все знаете...
-Мужик,ты с ума сошел? Да, я могу тебя вылечить, если у тебя физические проблемы, а с такими проблемами тебе к психологу.
-Черт, ну почему?!- мужчина закричал, развернулся и ударил по перилам кулаком. Потом заплакал. не от боли... Я не знал, как вести себя...
Иногда в жизни сталкиваешься с таким чувством: ты не можешь ничем помочь, отвергаешь, бросаешь, но потом хочешь просто подойти и обнять, а человек воспринимает это как согласие на помощь. Глупость, но это так.
Страх человека перед неизвестностью. Сам человек ни с чем справится не может, это не для него. Он лучше перевалит все на другого, аргументом всего будет служить слабая психика и больная душа...
-Мне говорили, что вы Мессия...
-Что?!
-Мне сказали, что вы исцеляете людей, как когда то Иисус. Почему же вы так поступаете со мной?! Вы же новый Спаситель!
Я бросился к нему, яростно схватил за грудки, чуть приподнял и встряхнул. Потом отбросил ее к стене.
-Ты видишь,- закричал я, сдергивая с себя майку,-на мне нет креста! Я не верю в вашего пресловутого Бога, отстаньте от меня! Я не собираюсь спасать твою душу и изгонять из нее демонов твоего прелюбодейства! Черт! Что вы только не напридумываете...Идиоты...Тупые люди...
Мужчина молча стоял, потом начал спускаться вниз. Я развернулся и направился к своей входной двери. Собираясь ее захлопнуть, я услышал тихое:
-Я все равно верю...
История Евы.


- А что, если она все же была Его женой?
- Ты что несешь?! Браун просто написал книгу, включил фантазию и придумал это. Коммерческий ход. Понял, что это будет настоящий скандал.
- Но почему ты отрицаешь это? Даже в Евангелие говорится, что Он любил ее больше остальных учеников.
- Ты дурак, да?! Она просто была Ему верной ученицей...
- ...и женой...
-Да пошел ты!

Иногда мне хочется задохнуться в пакете. Взять пакет, одеть наголову и перестать дышать. Я думаю о многом. Иногда кажется, что мысли разорвут мою голову, что она лопнет, как небольшой арбуз, падающий на раскаленный асфальт задыхающегося города.
Так жестоко...
Я сижу на стуле, поджав под себя ноги, закусив губу и рассматриваю пальчиковые батарейки от фотоаппарата. Так смешно проводить часы своей жизни впустую, тратя их на подобные бессмысленные действия. В этот момент можно думать, но такие мысли никогда не заканчиваются чем то полезным.
Ты просто начинаешь вспоминать...

Мы познакомились, когда нам было по 19 лет. Любовь с первого столкновения. Такая глупая случайность нас свела. И мы уже больше не смогли друг без друга.
Мы в с ним больше, чем просто пара. Что-то выше, духовное...Я это поняла, когда он рассказал мне о том, чем он владеет,чем наградил его Бог, рассказал о своих способностях. Никому, кроме меня и Лекса он об этом не рассказывал. Наверное, это Бог свел нас, чтобы мы помогли друг другу.Я должна была направить его на правильный путь, поэтому рассказывала о нем всем, кому требовалась помощь. И все шли к нему. Шли, чтобы он исцелил их от страшных болезней.
Да, он был моим маленьким Спасителем Земли.
Он постоянно повторял, что все люди гниют изнутри, и что его руки лечат только физические болезни, но у всех у них больная душа и поврежденный рассудок. Я пыталась научить его Вере, но поняла, что этому не учат, с этим рождаются...
Он святой, хоть и не признает этого. Он верит, хоть пока не отыскал веру. Он любит людей, хоть пока и полон ненависти к ним.
А я грешна. Грешна, как когда-то была грешна Магдалена перед своим Спасителем. Страшно признать, но я изменяю ему с его лучшим другом...
И мне не слишком то стыдно. Мне просто некуда идти и не у кого просить спасения. Бог хоть и рядом со мной, но я его предала...

***

Мы познакомились, когда Лекс пришел к нам на новоселье. Он упорно старался не смотреть на меня, а я, напротив, жадно его изучала. Он красивый, умный, коммуникабельный. Он может улыбнуться, при этом делая вид, что ему абсолютно на тебя плевать. Я не знаю больше ни одного такого же человека, который мог бы плевать в лицо другим так, чтобы они этого не замечали.
С ним было сложно. Мы встречались практически каждый день, хотя бы на полчаса. Мы просто обязаны были увидеть друг друга. Шли годы, но никто ни о чем не догадывался. Он женился, я была за него искренне рада, но даже первую брачную ночь он провел не с ней, а со мной.
Это чудовищно- наслаждаться своим грехом. Я не могла его бросить, он уже успел стать моей частью. Я не представляю, как было совестно ему, обнимать меня при прощании на глазах у Него при этом шепча мне на ухо, во сколько мы сегодня встретимся.
Должно ли это закончится? Я думаю, да.Такие истории заканчиваются раньше, чем нам хотелось бы. Но пока все шло хорошо, никто ничего не замечал и все продолжали жить.
Он творил добро, я исполняла обязанности спутницы жизни и верной ученицы, а Лекс тщательно заметал все следы, чтобы Он никогда ни о чем не догадался.
Так продолжалось достаточно долго, чтобы я уже свыклась с мыслью, что так будет всегда, но вскоре все начало рушится...
Из-за пристрастия Лекса к наркотикам...

История Лекса.

- Так всегда будет: брат будет убивать брата, сын будет убивать отца, друг будет предавать друга...
- Нет, это когда-нибудь закончится...
- Да? И чем же?
- Апокалипсисом...


Снова пасмурный день. Такое поганое настроение. Ничего не хочется. Снова какие-то проблемы. Флора раскричалась, выставила меня из дома, швырнув в лицо вещи. которые я когда-то привез из холостяцкой жизни в ее квартиру.
Нет, все будет хорошо. Только страшно немного становится на колени перед неизвестностью. Если бы Он мог помочь...
Но он не может. Он не лечит души и не дает советы. Ему самому сложно жить в этом мире. Все ждут от него чуда, а он только посылает проклятия им вслед.
Интересно, Божий ли Он сын? Или это просто способности, которыми наградила его природа? Страшно...он на коленях перед Богом. Отвечает за все грехи человечества, отрицая при этом его существование и смеясь ему в лицо. Бог не прощает предателей. Но почему же он все еще способен спасать?
Ах, к чему все это...
Я и Ева. Вот глава моей жизни, которую хочется перечеркнуть как можно быстрее. Но как...

Все одинаково. Каждый следующий день напоминает предыдущий. День сурка вселенского масштаба.
Просыпаемся...
Идем в ванную...
Чистим зубы...
Смотрим на отражение в зеркале...
Завтракаем...
Идем на работу...
Работаем...
Ненавидим работу...
Уходим с работы...
Дорога домой...
Магазин...
Чипсы и пиво/хлеб и молоко...
Телевизор...
Чипсы и пиво/сплетни по телефону...
Ванна...
Чистим зубы...
Ненавидим жену/мужа...
Быстрый секс...
Ненависть ко всему...
Сон...
Просыпаемся...
Ненавидим будильник...

Я начал ненавидеть себя даже во сне. Тогда пошел к психологу. У меня оказалась сильнейшая депрессия, он выписал мне валиум, но вскоре я через знакомых начал покупать наркоту. С ней было удобнее выживать. И мир казался чище. Просто мне не было дела до грязи вокруг. И была куча времени обдумать все, что со мной происходило в этой жизни.
Было ли мне стыдно за мои поступки перед Ним? Нет, нисколько. Мне кажется, что Еве тоже не было стыдно. Иисус же дал новую заповедь. И мы любили. Исполняли его наказ. Но любили как-то слишком неправильно. Фатально что ли...
Потом я признался Еве, что наркотики уже стали частью меня и что мне страшно, потому что они вытесняют из моего разума ее саму.
Она расплакалась и ушла.
Ушла ненадолго, потому что без меня уже не представляла своего существования.
Через час она снова была у меня.
Нам было больно.
Но боль увеличивалась еще и потому, что Он не мог нам помочь...

Признание.


- Вчера педофила из тюрьмы выпустили, а сегодня он уже соседской 6-летней девочке свои причиндалы показывал.
- И ты решил спасти ее? Ей угрожала опасность?
- Нет, я просто хотел немного очистить эту землю от таких мразей.
- И что было дальше?
- Я пригласил его к себе домой и зарезал. Потом вызвал вас...
- Ты считаешь, что ты сделал доброе дело?
- Да.
- А как же "Зло порождает зло"?
- У зла исчезла детородная функция...


Я бежала домой. Спотыкалась о камни, падала, исцарапала руки в кровь. Хотела только одного-освобождения...
В подъезде как всегда толпа. И большинство приходит уже ради проповеди. Но он даже не выходит к ним. Многие старушки приносят свои соленья. Многие держат в руках мятые купюры.
-Он не берет денег...-произнесла я и попросила их отойти от двери.
Меня за рукав схватила старушка.
-Милая,- прошептала она,- пусть выйдет Он к нам, хоть скажет что-нибудь...
Я посмотрела на ее старческое лицо, измученное войной и жизнью и тихо произнесла:
-Я попробую...
Я ворвалась в квартиру и сразу же бросилась к нему. Он стоял возле окна и спокойно курил. Он не брился неделю, не расчесывался, Он словно потерялся в этом мире.
Я ничего не успела произнести, как Он начал говорить:
-Я не понимаю ничего. Я не верю в Бога, отрицаю существование Его Сына на Земле, но тем не менее обладаю его способностями. Я не могу понять, если он все же есть и если он послал меня на Землю, чтобы помогать людям, то какого черта он не научил меня их любить?! Почему я слушаю истории их жизни, выслушиваю их проблемы и в душе у меня ничего не щелкает...ровным счетом ни-че-го... Я даже не знаю, кто я...Простой ли я человек или действительно его сын. Я хожу по воде, исцеляю, воскрешаю и у нас дома литры вина, но я не умею им помогать. Я не знаю, как помочь им всем. Мне хочется сказать им, что они должны умереть, что только тогда они будут по-настоящему спасены, что бояться надо не врагов и предателей, а мира. Но я не могу даже произнести этого...мне так страшно, Ева, так страшно. Страшно ничего не понимать и продолжать жить. Жить,как раньше, будто бы и не было никаких проблем, будто бы и не исцелил я вчера мальчишку с третьей стадией рака.
Я стояла и наблюдала за тем, как он выпускает дым колесиками и смотрит, как они растворяются, соприкоснувшись с грязью этого мира.
-У Лекса проблемы с наркотиками... Ты должен помочь ему.
-Что?-он резко развернулся и чуть прищурившись посмотрел мне в глаза. Я отвела взгляд.
-Он принимает наркотики. У него наркозависимость. Пожалуйста, помоги ему.
-Это чушь, Ева. Откуда ты об этом узнала?
-От него.
-Почему он сказал об этом ТЕБЕ?
-Потому что он любит меня...
-Что ты сказала?
-Мы встречаемся с ним практически столько же, сколько и с тобой...я не прошу у тебя прощения, я хочу, чтобы ты помог ему.
Он резко оттолкнул меня, выбежал в коридор и быстро натянул на голые ноги кроссовки. Выскочил из квартиры и замер. На него жадно смотрели десятки глаз. Весь лестничный пролет был окупирован людьми. Они все смотрели на него в какой-то непонятной надежде и с замиранием ждали, когда он произнесет хоть слово. К нему потянули руки. Раздался плачь.
-Помоги, Боже!
-Дай нам совет, как жить дальше...
-На тебя уповаем...
-Просим тебя, Господи...
-Замолчите! Замолчите! Вы что несете?! Какой я вам Бог?! Я не пастырь ваш, я не буду пасти овец ваших пороков! Вы чего от меня хотите? Хотите, чтобы я дал вам новую заповедь?! Хорошо. Даю вам новую заповедь-прочитать заново все старые! Да что с вами со всеми?! На кого вы надеетесь? На человека, который в Бога не верит?! Что вы хотите?! Вы бестолковые люди! Вы видите, что творится вокруг? Войны, убийства, нетерпимость, болезни, страх и вы хотите, чтобы я спас вас от всего этого? Да я не могу этого сделать! Вы можете только сами себе помочь и никакие Боги вам уже не помогут! Я задыхаюсь от вашей глупости, вы понимаете?! Вы приходите ко мне за помощью, думая, что я Бог и несете деньги! Вы что, покупаете своего Бога?! Я уже ненавижу вас всех безвозвратно...вы противны мне...
Люди молчали. Он спустился по лестнице вниз, а люди все еще стояли и молча вытирали слезы. Бог бросил их...

Исход.


"...и плачет небо
Кровью матерей,
И стонут облака
Под тяжестью десницы...
У Бога нет не пройденных путей,
Но есть фальшивые,условные границы..."


***

Она не писала мне, не звонила. Три дня прошло. Три дня! А раньше мы виделись практически каждый день. Она исчезла из моей жизни, бросила меня на растерзание телесных мук. Первый день я пытался ей дозвониться и боялся, что с ней что-то случилось, а на второй я уже думал только о том, что мне не на что покупать очередную дозу. Я начал злиться. На нее и на Него. Он ведь мог помочь мне! Он же его Сын! Разве Он не может помолится своему Богу и излечить меня от этой безумной ошибки?! Но нет, какие-то проклятые принципы ему дороже жизни друга!
Черти...
Мне кажется, они начинают поедать мой мозг.
Мне больно...
Все суставы выворачивает наизнанку, мышцы сводят судорогой. Мне так больно, что я начинаю кричать. Мечусь от стены к стене, дрожу, бью себя от боли, сжимаю руками мышцы на ногах, пытаюсь растирать их, чтобы хоть как-то ослабить это невыносимое чувство собственного уничтожения.
Проваливаюсь в сон...
Просыпаюсь..
Меня тошнит...
В голове лишь одна мысль- мне нужна доза...
Я собираю в себе остатки силы и иду к ней. Пешком, практически через весь город. Я дрожу, а тело покрывают крупные капли пота.
Она открыла дверь сразу. Взглянув на меня, испытала разочарование:
-А, это ты...
-Мне нужны деньги, Ева...Мне нужна доза...
-Лекс, потерпи, прошу тебя! Оставайся у меня, я запру тебя в комнате, заколочу окно, чтобы от света у тебя не болела голова. Ты переживешь ломку и начнешь возвращаться к жизни, прошу тебя..
-Ты меня слышишь?! Мне плохо...Мне очень и очень плохо...Я умоляю тебя...Дай мне деньги...
-Нет, Лекс...
-Ева!
Я сорвался. Швырнул в стену будильник. Ева чуть дернулась, но не испугалась. Она опустила голову и тихим голосом произнесла:
-Ты даже не спросил, где Он...
-Да мне плевать, где он! Ева, я умоляю тебя, дай мне денег...
Ева привстала, потянулась за бокалом с водой, выпила и сказала:
-Нет...
Я не знаю, как это получилось...Просто рядом со мной стояла тяжелая ваза. Я хотел швырнуть ее в стену, чтобы припугнуть ее, чтобы она поняла, что я не шучу, но я попал ей в голову. Она опрокинулась назад и закричала. Я подскочил к ней и судорожно начал вытирать с ее лица кровь, которая тонкой, но быстрой струйкой сочилась из головы.
-О, Господи, Ева...Я не хотел, я правда не хотел...
Но Ева уже не дышала...
Я сидел рядом с ней примерно десять минут. Это были десять минут внутренней ломки. Я не знал, что делать дальше. Я боялся этого исхода. Мне казалось, что все мосты рухнули и все ангелы разом прокляли меня. У меня был последний шанс заслужить прощения хотя бы у одного ангела...
Но я поднялся, схватил сумочку Евы со стола, стал рыться в ней, нашел кошелек и положил его себе в карман. Это был самый унизительный поступок в моей жизни. Я убил женщину, которую любил больше жизни и взял ее деньги, чтобы купить себе очередную дозу дряни, которая убила во мне все чувства, благодаря которой я забыл, что есть любовь, друзья, жизнь...
Я вышел из квартиры.
Больше я никогда не появлялся в этом городе...
Так я исчез из этой жизни...

***

Я шел по городу, охваченному огнем. Все полыхало. Все души уже были объяты огнем ада, который жадно ждал их смерти, чтобы наконец-то сковать их цепями и вечность плавить над огнем.
Так грустно и холодно. Я не хочу возвращаться к Еве, я не хочу знать, как она и что с ней. Пять дней я не видел ее, но я уверен, что сейчас она вместе с Лексом и что она в порядке..
Я выкинул сотовый в реку и решил забыть о прежней жизни. Лишь одно хотел успеть сделать...
Я шел уверенным шагом. В мои руках было семь венков. Я потратил на них послледние деньги, но мне не было жалко. Я считал, что это нужно мне.
Я зашел в церковь. Шла служба. Я закашлял. Все разом обернулись. Батюшка взглянул на меня и, увидев венки, заподозрил что-то неладное в моих мыслях.
-Что нужно тебе?
Я рассмеялся. Пошел вперед, разбрасывая венки. Женщины заохали и отбежали. Батюшка следил за моими движениями и снова, уже более грубо поинтересовался:
-Что тебе нужно?
-Что мне нужно? Мне нужна вера! Мне нужна вера, которой вы все так наполнены! Мне нужно научится дышать этим проклятым воздухом, которым вы дышите. Все такие верующие, все такие поклонники Христа, а сами спокойно смотрите, как этот мир горит в адском пламени! Вы знаете, что я могу воскрешать мертвых? И что если вы сейчас принесете мне воды, я превращу ее в вино? И что я могу излечить вашу мигрень, батюшка, которую я чувствую каждой своей клеткой? Кто я? Божий сын? Посланник Иисуса? Спаситель? Новый Мессия? Должен ли я строить Ковчег, спасать каждую тварь, живущую на Земле, или мне просто нужно ходить по миру и прославлять имя Иисуса, совершая чудеса?! Батюшка, может вы скажете мне, как мне жить, если я не верю, что существует ваш Бог?! Я не могу поверить, что существует такая сила, которая способна поднимать моря, но не может излечить людей от глупости! Вы видите это?! Вы выходите из церкви, а рядом с вами находится притон, в котором наркоманы проводят остаток своей жизни, а в соседней доме отец насилует собственную дочь! А сейчас где-то женщина в муках рожает ребенка, но он так и не успеет познать материнской любви, потому что она задушит его подушкой, так и не дав ему напиться материнским молоком! Вы знаете, что я думаю об этом мире? Что он уже мертв. И Бог ваш не вечен. Может где-то и для кого-то он жив, но не для нас с вами. Быть может у нашего Бога было слишком мало шансов выжить в этом мире...Я хороню церковь. И не хочу ее воскрешать. Я не смогу стать новым спасителем, потому что невозможно спасать тех, кто горит в аду...простите меня...
Ошеломленные взгляды. Я чуть помедлил,отдышался и направился к выходу. Тут батюшка произнес:
-Не важно, веришь ты или нет, хоронишь ли ты святость души или воскрешаешь ненависть к миру. Если ты можешь совершать то, что совершал Иисус, то ты родился на свет, чтобы опровергнуть все мыслимые теории атеистов и только тебе решать, направлять ли людей к вере или прятаться по гниющим окопам вместе с остальными.
Я не обернулся и продолжил идти. Вышел из церкви и почувствовал, что мне стало легче дышать. Может я больше не обладаю этими силами? Может Бог оставил мою душу? Может он все же посетил меня?...

...не оставь меня, Господи...
услышь меня, Господи, услышь...



***.

P.S.

Я захожу в автобус. Меня окружают десятки человек. Потертые, серые. Их бы всех разом взять и воскресить. К новой жизни повести. Но им не до этого. У всех свои заботы и дела. Я забился в угол, натянул кепку на глаза и наблюдал за всеми со своего расстояния. Всего три метра, но они все такие далекие. Женщина в норковой шубе. На губах толстый слой морковной помады. Будь я Богом, я бы вылечил ее от глупости, но я могу только ненавидеть ее. Мужчина, синеющий от переизбытка алкоголя сидит с ней рядом, а она презрительно глядя, кривит свой морковный рот. Кондуктор разглядывает билетики. Ее серая жизнь закончится через три часа. Потом начнется черная. Дом, муж, который давно потерял к ней интерес. Кухня, котлеты и Якубович, как символ чужого, постсоветского везения.
Мне неприятен этот мир, неприятны эти люди.
Я повернулся к окну.
Город.
Город, утопающий в своей собственной грязи. Все такое мерзкое. И люди, как-будто выживающие в блокадном Ленинграде: бредут куда-то, еле шевелятся, укутавшись в серые и черные шубы.
Что делать? Как быть? Мертвые ли они или все еще живые? Можно ли им чем-нибудь помочь?
Как глупо! С каких пор я стал об этом задумываться?! Все мертвое, каждая клетка каждого живого существа на земле. Все пропитано ядом. Те, кто любят, травятся ядом тех, кого они любят. Всемирная болезнь новой заповеди.
Нет, я не смогу. Я уже не смог. Сейчас тем более не смогу. Один выход остался-начать новую жизнь и забыть навсегда о прежней. Я не слабый, я не убью себя, но продолжать так жить дальше-глупо и безнадежно.
Они все равно все мертвы. И Бога нет.Он бы не допустил этого. Этой всемирной тупости, этого равнодушия и цинизма. Давно надо было потрясти нашу планету, чтобы все люди посыпались вниз в бездну,как соль из солонки.
Все, все...
Начинаю новую жизнь.
Все что хотел, я уже сказал тому, кому надо было сказать...
Меняю имя, фамилию, работу...
Даже город.
Нет, даже страну!
Уеду навсегда и никогда никто меня не найдет.
И пусть сами воскрешают своих мертвых...

***

Я услышал слабый всхлип позади. Я обернулся. Рядом стояла молодая девушка. Она плакала, искренне, но стесняясь своих слез. Она быстро вытирала их и боялась, что кто-то увидит, как она рыдает посреди автобуса. Она бросила на меня беглый взгляд, увидела, что я пристально смотрю на нее и отвернулась.
-С вами что-то случилось?
-Нет, ничего,-быстро проговорила она.
Я снова взглянул в окно. Из-за туч выглянуло солнце. Если я начинаю новую жизнь, то прежде нужно вычеркнуть все из старой...
Она села на свободной место, я присел рядом. Она отвернулась от меня и молча смотрела в окно.
-А вы знаете, я в детстве всегда боялся автобусов...
Она не повернулась, но спросила тихо:
-Почему?
-Ну они такие огромные были для меня и постоянно пожирали людей.
Я улыбнулся. Она тоже весело хмыкнула.
-Расскажите, что произошло, может я помогу...
Она затихла. Минуту она молчала, а я и не торопил ее с ответом.
-Я аборт сделала...хотя очень хотела этого ребенка, но мой парень сказал, что так будет лучше, что у нас пока не сформировалось будущее...какой бред...будущее на то и будущее, чтобы быть несформированным. Я послушала его, дура, а теперь думаю, что все равно не смогу больше на него смотреть...все потеряла..и ребенка, и совесть...
Она потрясла меня своей искренностью, своим желанием жить и своей совестью, которая не давала ей покоя. Я тихо произнес то, что раньше просто бы не решился произнести:
-А вы обратитесь к Богу...
-Что?- она обернулась и я увидел ее заплаканные и удивленные, синие бездонные глаза.
-Ну поговорите с Богом, попросите у Него помощи...
-Я сомневаюсь в его существовании...
-А вы не сомневайтесь. Вам ведь сейчас наверняка больно. Я чувствую. У вас душа болит. И низ живота тянет. Дайте мне руку.
Она удивленно, не дыша, с замиранием сердца протянула мне ладонь. Я обхватил ее ладошку своими, закрыл глаза и впервые подумало том, что Бог должен спасти ее душу.
-О Господи...
Я открыл глаза и посмотрел на нее. Она с ужасом смотрела на меня и из ее дрожащих глаз текли слезы.
-Вы светитесь изнутри...и мне больше не больно...
-Тебе больше никогда не будет больно...
Я встал и вышел на следующей остановке, не обернувшись ни разу, чтобы взглянуть на нее. Я знал, что теперь она в безопасности.
Передо мной была вечность. Все пути. Я уже все для себя решил.
А солнце так и не заходило за облака. Оно продолжало согревать этот гниющий мир, вызывая у потерянных и забытых Богом людей, улыбки на лицах...
Новая жизнь..
Новые правила...
Новый Спаситель...

- Я вчера во сне видела Бога...
- Да? И какой он был?
- Красивый...
- И все?
- Нет, еще он был близкий...
- В смысле? Ты могла дотронуться до него?
- Нет, нет...это он мог дотронуться до меня...