Привет, меня зовут… Ну, ладно, не Ричард, я тоже смотрел этот фильм. Меня зовут Майкл. Собственно говоря, я сам себя так назвал. И, на самом деле, вам должно быть все равно, как меня зовут. Вы никогда не сможете найти меня и увидеть. Даже, если бы хотели, даже, если бы искали. Между тем, я всегда здесь, неподалеку от вас. Дело в том... Дело в том, что... А, ну ладно, я, что ли зря все это начал? Короче, я ангел.
Признаться, это не совсем правильное определение, но в вашем языке нет более близкого слова для меня. Крыльев у меня нет. И вовсе я не белый, точнее, понятие цвета ко мне неприменимо. Зато, я умею летать, или, как вам будет угодно, перемещаться. Вам, наверное, интересно, могу ли я совершать, разные там, чудеса. Ну, типа там, превращать камень в воду и наоборот. Хм, типа там... Нахватался словечек. Так вот, насчет чудес, ответ будет: и да и нет. Мне вряд ли удастся вам помочь, окажись вы, к примеру, в падающем с высоты десяти километров самолете. Или, я никак не смогу закрыть вас собой от пули, выпущенной в вас из пистолета вашим заклятым врагом. Извините. Не могу, даже если бы очень хотел, Кроме того, я совершенно не обязан это делать. Видите ли, начальника у меня нет, и наказания за мои действия мне ждать неоткуда. Поощрения, впрочем, тоже.
Итак, спасти вас от неминуемой смерти я могу не всегда. Хотя и могу попытаться. Что же я все-таки в силах совершить?
Я могу пошелестеть листами оставленной кем-то на скамейке в парке газеты, когда вы присядете рядом на эту скамейку передохнуть, пытаясь спастись от охватившего вас отчаяния. Во-первых, это отвлечет вас на несколько секунд от грустных мыслей, во-вторых, на второй от конца странице напечатано объявление о вакансии, о которой вы мечтали всю свою жизнь...
А если вы счастливы и любимы, то я могу пошевелить листьями дерева, под которым вы держите свою любовь в объятьях, и солнечный луч, пробивающийся сквозь крону дерева, отразится в глазах вашей любимой или любимого, и этого вы уже никогда не сможете забыть. Хотя, опять же, я совершенно не обязан этого делать.
Я могу сделать счастливого человека еще счастливей, или несчастного еще несчастней.
Что проще, чем распустить несколько ниток в вашем кармане, чтобы последняя остававшаяся там десятка незаметно выпорхнула, лишив вас последней возможности купить тот скромный цветок, который, возможно, исправил бы мнение о вас после разрыва отношений на прошлой неделе.
Я могу получить удовольствие от совершенного добра, так и насладиться вашим горем. И мне за это ничего не будет. Держу пари, что вы уже не сожалеете о том, что я не всесилен. Впрочем, хотя в буквальном смысле плюнуть я не могу, в переносном мне плевать на это. Теперь, вам, надеюсь, понятно, что иногда меня никак нельзя назвать ангелом...
* * *
Пистолет был тяжелый и все еще скользкий от смазки. Иржи сидел один, в пустой квартире, перед зеркалом на полу в прихожей. «Что делать, когда уже все равно, что делать?» Он вытянул руку с пистолетом вперед. Ствол пистолета смотрел в грудь отражению. Зеркальный двойник, впрочем, был также готов выстрелить в своего оппонента. В обойме было восемь патронов, и обойма была всего одна. «Я могу убить семерых. Нет, наверно, меньше. Кому-то явно не хватит одной пули». Рука, державшая пистолет, опустилась. Зеркальный двойник также отвел свое оружие. Иржи закрыл глаза, и откинулся назад. Затылок уперся в стену. Его била крупная дрожь.
Мысли отчаянно закрутились. Он вспомнил, как в Стокгольме он нашел место убийства Пальме. Впечатанная в мостовую бронзовая табличка с датой события и пара полу уведших гвоздик тихо отражались в витрине магазина. Рядом спуск в метро. Очень удобно. Стоишь в тени, дожидаешься жертву, стреляешь и сразу бежишь вниз. Там темно и шумно, никто не обратит внимания на пару негромких хлопков и торопливо сбегающего вниз по лестнице человека. Да, так оно, наверное, и было.
Если повезет, можно убить и восемь, а потом приставить кому-нибудь пустой пистолет к виску на открытом, освещенном месте. Вряд ли те, кто сбегутся на шум, будут сильно торговаться с сумасшедшим стрелком. Один выстрел и все. Ты мертв.
«Могу убить восьмерых. Если повезет...» Он задумался. В его жизни все было не так. Он заранее проигрывал всем остальным. Лучше было бы вообще не появляться на свет.
«О, как я люблю этот ослепительный мир. Мир, которому наплевать на меня. Там полно счастливых людей, они беззаботно встают по утрам, выходят из своих роскошно обставленных квартир, садятся в свои сверкающие машины и ужинают вечером при свечах в итальянском ресторане. Они не лежат ночами без сна, пытаясь разгадать, что же на самом деле происходит в их голове, они имеют уйму друзей, у них роскошные тела, они в состоянии оттрахать кого угодно и сколько угодно раз. Они все счастливы..., За мой счет..., Они все виноваты,... А у меня всего восемь патронов».
***
Должно быть, неудобно человеку сидеть темным августовским вечером высоко над землей, на ветке тополя. Воронам тоже, наверное, зябковато. Не так, конечно, как зимой, но все равно уже холодает. Мне в этом аспекте проще. Ну, не чувствую я жары и холода, вот ведь как мне сильно повезло. Опять же на ветке я не сижу, я просто присутствую в этой точке.
Присутствую и наблюдаю за приготовлениями одного господина, который явно готов отправить на тот свет примерно полдюжины невезучих обитателей этого мира. Полдюжины, может быть чуть больше. В принципе, невелика потеха. Я ведь тут не первый год обретаюсь, насмотрелся уже на всякое. Убийства и самоубийства видел, катастроф повидал немало, эпидемий, опять же. Скукота, доложу я вам. Прямо зевнул бы во весь рот, которого нет. Никакого движения мысли, никакого разнообразия.
Охранник на входе в клуб бросил на Иржи оценивающий и, в то же время, полный скуки взгляд: «Безвреден».
«Вот тут ты сильно ошибаешься, приятель» - подумал Иржи. «Скоро тебя ожидает крупный и неприятный сюрприз». Охранник, сохраняя отсутствующее выражение на лице, махнул ручным сканером туда сюда на уровне пояса. Последовавший за этим приглашающий жест означал, что первая часть его плана прошла без осложнений. Ну кому, скажите, придет в голову, что этот ботаник держит под брюками заряженный пистолет, притороченный к левой лодыжке. Конечно, если бы у них были стационарные сканеры...
После минутной заминки у кассы, он прошел внутрь. Бар на первом этаже был заполнен лишь на треть, а на танцполе и вовсе тусовались две-три ну самые отвязные личности. Нужно немного подождать, еще рано...
После короткой заминки он выбрал табуретку у стойки бара, посередине. Осторожно поставил левую ногу на подставку, внимательно следя, чтобы задравшаяся штанина не обнажила оружие раньше времени, и аккуратно взгромоздился на сиденье.
Два соседних места еще пустовали, но потихоньку народ уже начал собираться. Маленькие группы, по два-три человека, проходя в зал, постепенно заполняли помещение.
От охватившего его напряжения непривычно неприятно сдавило грудь. Иржи заказал пиво. «Наверное, под конец, закажу что-нибудь позаборисгее. Мне ведь совершенно необязательно платить, знаете ли». Бармен положил картонный квадратик на стойку и прихлопнул его кружкой. Вытерев покрывшуюся потом ладонь о штанину, Иржи ухватился за кружку и сделал глоток...
***
Оксана огляделась в поисках свободного места у стойки. Пара мест с краю была твердо ею отметена. В середине оставалось лишь одно свободное сиденье. Оксана поправила жакет и решительно отправилась занять свое место под яркими светильниками бара модного клуба.
Никого из знакомых поблизости не наблюдалось. Странно, подруги обещали придти. Слева о чем-то весьма оживленно щебетала компания из трех студенток. До Оксаны то и дело доносились взрывы хохота...
Впрочем, сегодня сплетни ее интересуют не больше, чем состояние ее ногтей. «Хотя сегодня маникюр можно даже признать удачным. Да.»
Место справа занимал молодой человек, медленно покручивавший недопитую кружку пива вокруг своей оси. Одетый в серый, с выделкой, тонкий джемпер поверх бледно голубой рубашки и темные брюки он никак не походил на постоянных посетителей клуба.
Молодой человек неожиданно обернулся в ее сторону. Казавшийся сбоку чуть длинным нос внезапно уменьшился, и теперь черты его лица можно было назвать правильными. Плотно сжатые губы, глубоко посаженные серые глаза и две проступившие на лбу складки обозначали некую сосредоточенность. Он отвернулся. Тонкие длинные пальцы возобновили вращение кружки. Молодой человек сделал глоток.
«Не Брэд Питт, но тоже ничего...»
***
Он догнал ее у выхода из клуба . Оксана стояла, опираясь спиной на металлическую изгородь. Иржи подошел и встал рядом. Оксана повернулась. Иржи медленно взял ее руку, медленно погладил ее и, притянув Оксану к себе, обнял девушку. Она прислонилась спиной к его груди. Его руки бережно прижали ее к себе. Аромат ее парфюма опутал его ноздри. Иржи немедленно охватило желание зарыться в ее волосах с головой.
- Кажется, я сегодня немного перебрал, - пробормотал он почти шепотом и тихонько поцеловал ее в щеку. Ответом на его признание был короткий смешок. Оксана медленно развернулась к нему лицом и обхватила его руками за шею.
На следующие несколько минут мир вокруг них перестал существовать. Губы Оксаны были горячими и пахли вином. Иржи обхватил ее двумя руками и сильно притянул к себе. От неожиданности она даже потеряла равновесие и судорожно уцепилась за него покрепче.
Наконец, она открыла глаза, откинула назад голову, чтобы поправить разметавшиеся волосы и улыбнулась.
- Все, все, давай не будем заводить друг друга. Я не могу так. Все так, слишком быстро. Пойдем отсюда, не могу, люди смотрят. Мне уже пора домой.
- Подожди еще немного. Хотя бы еще пару минут...
- Пойдем, пойдем, - Но Иржи снова притянул ее к себе, наклонил голову, и они опять слились в поцелуе. Иржи целовал ее снова и снова. Оставив ее губы, он медленно двинулся вниз к ее шее.
- Ох, что ты делаешь? Не надо здесь, не сейчас... Пойдем, у нас будет еще время.
С огромным усилием Иржи вернул себя с небес на землю. Оксана благодарно улыбнулась, поправила одежду и продела руку под его локоть.
- Уже поздно, мне нужно возвращаться.
И они медленно побрели прочь по темной улице, освещенной редкими фонарями и парой рекламных щитов... На мосту через канал Иржи внезапно остановился.
- Иди вперед, я тебя сейчас догоню.
Она недоуменно посмотрела на него, но ничего не сказала.
- Иди, иди, я быстро. У меня шнурок развязался.
- А, ну так бы и сказал, - Она повернулась и медленно пошла дальше.
Иржи убедился, что она не смотрит в его сторону. Забавно, шнурок, действительно, вот-вот развяжется. Он поднял голову и быстро отстегнул кобуру с пистолетом. Одернул брюки и быстро поднялся. Заметив, что Оксана остановилась, он повернулся к ней боком, закрывая содержимое руки корпусом.
На его счастье, ее отвлек шум подъехавшей к перекрестку машины. Иржи сделал шаг к краю, опустил руку за перила моста и отпустил пистолет. Снизу раздался негромкий плеск.
Если он не забыл, то в Стокгольме пистолет тоже не нашли. Наверняка лежит где- нибудь на дне озера Меларен. Ищи его там. Разница была лишь в том, что из его пистолета не стреляли. Так что и искать его не будут.
Он преодолел отделявшее его от Оксаны расстояние короткой пробежкой и торопливо просунул ее руку под локоть. Она прижалась к нему снова, но ничего не сказала.
Простились они быстро. Оксана юркнула было в подъезд, но на половине пути остановилась, развернулась, подбежала к нему и быстро чмокнула на прощание. После чего, наконец, исчезла в подъезде...
***
Маленькие события влекут за собой большие. Но вам, люди, не дано узнать за какие тоненькие ниточки нужно дернуть, какой камешек бросить, чтобы спустить лавину. Сегодняшний вечер мог бы стать для кого-то последним, но не стал. Мне кажется, вам будет легче понять меня, если вы знаете, какой внутренний восторг охватывает шахматиста, когда он познает, открывающиеся через несколько ходов, возможности в партии после, ничего не значащего на первый взгляд, хода пешкой.
Какую пешку сегодня двинул я? О, это было сделано просто, элегантно и со вкусом. Пришлось, конечно, хорошенько исследовать позицию. Если бы у одной подружек Оксаны не сломалась бы шпилька у ее любимых туфелек, кое-кто остался бы до поры, до времени незамеченным у стойки бара. Кто знает, что было бы тогда? Я не знаю, и, честно говоря, не хочу знать. В общем, сломать шпильку легче, чем отклонять пули. Зачем я это сделал? Я думаю, вы скоро узнаете.
Одно точно, сейчас я опять подсматриваю через окно и снова наблюдаю за одним молодым господином, сидящим за столом в своей комнате...
***
Молодой человек щелкнул выключателем компьютера. Пока шла загрузка, он закрыл жалюзи на окне, включил маленькую настольную лампу и выключил свет в комнате. Окно текстового редактора превратилось в прямоугольник молочного цвета. Молодой человек на короткое время закрыл лицо руками, ожесточенно потер лоб и положил пальцы на клавиши. Спустя примерно полминуты на экране появилась первая строчка....
«Привет, меня зовут.... Ну, ладно, не Ричард...»
2000?