Средневековый город спит.
Дрожит натруженный гранит.
И ночь молчание хранит
Под страхом смерти.
(Зимовье зверей, "Средневековый город")
Мартин Иден в последний раз выдыхает; воздух
Устремляется кверху игривыми пузырьками;
Что-то книзу тянет: медленнее, чем камень,
Погружается тело глубже в густую воду,
А потом вода становится невесомой
И уже не давит; из рук вырастают перья;
Открывает глаза Мартин Иден, себе не веря:
Под гусиными крыльями - воздух средневековый.
Там внизу, на земле, раскинулся спящий город:
Невысокие зданья, булыжные мостовые,
Запах пива, дождя, помоев; здесь люди, они живые;
Их дыхание сонное слышно через затворы.
Мартин Иден хочет сказать хоть что-нибудь, но не может,
Потому что птицам положено петь или молча слушать.
Он решает, что это сон (он поистине простодушен!).
Но на сердце становится холодно и тревожно.
Если он и ждал чего-нибудь после смерти,
То иного, чем встречи с ушедшей давно эпохой...
Но проходит день, и другой, и сотый, и все неплохо:
Только эхо по улицам слышно: "Живите, верьте!"
Мартин Иден давно не Иден: он просто Мартин,
Белоснежный гусь, ожидающий стаю Акки.
Из людей же его замечает отнюдь не всякий
(Так не всякий из нас видит город на старой карте).
Сколько лет проведет он ненужным и позабытым -
Неизвестно, да он уж и сам не считает годы.
Это Средневековье - эпоха темной, святой свободы.
Это Средневековье, и что не прожито - не избыто.