Случилась эта трагикомическая история на одном из далеких совхозных отделений Кубани. Народ на вольнице - тяжелый. К дисциплине не привыкший.Большое начальство далеко. На малое привыкли не обращать внимания. Трактористы, не могли представить, как можно - в обеденный перерыв,покушать и не остограмиться. Уехать "Налево" - закалымить, считалось признаком хорошего тона.
Отсылали на дальние отделения, как в штрафбат, всяких неумех и лентяев, по принципу: - На те убоже, что нам негоже. Вот так и попал на отделение Бориска – тракторист. Для хозяйства,такие специалисты, страшнее колорадского жука. Ни разу своим ходом, на площадку мехотряда, с задания, не возвращался. Радиатор пробьёт. Кабину трактора о толстую ветку изуродует. Рычаг переключения передач отломает - в общем, сельхоз вредитель. За такие «заслуги» во времена Иосифа Виссарионовича уже давно в Магадане деревья валить мог. Но сейчас другие времена."К народу надо помягче" -как объяснял"Шурику" "ФЕДЯ" в фильме "Операция Ы". Натерпевшись вредительства начальство вынужденно былои спользовали его по принципу - подай, принеси.
Однажды послали Бориса подменить заболевшего сторожа. Сторожа на отделении охраняли клетки сада с фруктовыми деревьями и плантации с овощами. У каждого из них было ружьё. Только патроны выдавали холостые. Но об этом никто не знал. Борис отдежурив ночь понял, что бояться человека с ружьём не стоит. Вскоре среди сторожей прошел слух, что по ночам «Нечистая сила» по полям и садам шастает. На сторожей нападает.
Оказывается Боря сумел постирать в какой-то светящейся в темноте дряни, простыню и мешок. Мешок сложил одной частью в другую в виде капюшона.В этом же химическом составе замочил косу. Тихонько подкрадывался к охраннику. Обматывался простынёй,одевал на голову капюшон, положив косу на плечо уже в открытую двигался на сближение.
Представьте себе! Сидит себе сторож в засаде, один одинёшенек. Кругом тишина первозданная,только звёзды на небе, да сверчки чиликают. Страшно ему бедному. Тут откуда то из-за деревьев или из канавы орошения проявляется и приближается к нему что-то белое - светящееся, с косой на плече.Никто из служивых знакомиться с не чистым не хотел. А посему кто с визгом, кто матерясь на чём свет стоит,а кто потихонечку, что бы зря не злить,гостя не званного, набирали рекордную скорость,на которую только способен человек в минуты экстрима и покидали вверенные им участки. Появлялись сторожа на рабочем месте только после восхода солнца. За это время Боря не спеша набивал мешки фруктами или овощами, приносил домой и менял их на самогон.
Прихрамывающий сторож по кличке Лютый не верил в нечистую силу. Он во все услышанье хвалился, что поймает проходимца и своими руками сдаст в милицию. Перед этим пообещал начистить ему морду, что бы людей ни пугал.
В тоже время, к жене Лютого уже не однажды с комплиментами, подкатывал бывший офицер, бахчевник, Тимофеевич. Отслужив и выйдя на пенсию, купил на отделении хату с земельным участком. Уже несколько лет успешно выращивал на своем огороде дыни и арбузы и не менее благополучно продавал их на рынке. Какая женщина устоит против лести?! Особенно если превозносят её красоту.
Однажды Сергеевна - жена Лютого, довольно таки симпатичная женщина, не устояла и впустила бахчевника в дом поздно вечером. Она знала, что мужа не будет до утра и очень хотела послушать, какая она неотразимая и привлекательная.
Её родной муж со времен замужества, не обмолвился об этом ни словом. Тимофеевич хоть и обожал женское общество и в прошлом был офицером, но был трусоват, особенно в чужих хатах. Лютого, бывший офицер боялся до обморока,так как не однажды слышал о его бесчеловечной жестокости.
В тот вечер Бориска одевшись в светяшийся балахон с капюшоном, положив косу на плечо, подкрался к дремавшему Лютому. Остановившись в двух метрах от него начал похрюкивать и повизгивать. Очнувшись сторож открыл глаза и заорал не своим голосом. Забыв о своём обещании поймать проходимца, поминая трех этажным матом всех родственников: - Ныне здравствующих и упокоившихся, он забыв про хромоту, зигзагами нёсся по саду. Ружьё, висевшее за спиной цеплялось за ветки и больно било по спине. Думая,что его хватает нечистый, Лютый орал: - Пусти, гад! Не трогай! Что тебе надо от меня? Сейчас остановлюсь и перекрещу тебя. Будешь знать!- Но,тем не менее, останавливаться не собирался.
Через пятнадцать минут сторож преодолел расстояние, на которое всегда тратил более получаса и заскочил на крыльцо своего дома. На счастье ворковавших голубков, на крыльце он зацепился ружьём за гвоздь и думая, что его держит злая сила закричал:
- Убью! Скотина! Щас! - Только ружьё достану.-
При этом задержался на секунду, отцепляясь. Тимофеевич подумав, что это его застукал вооружённый Лютый, со скоростью и ловкостью ящерицы забился под кровать и выпал в осадок. Хозяин дома, заскочив в спальню грохнулся на кровать,чуть не достав сеткой кровати до пола. Он стал просить Сергеевну быстрее закрыть все двери и окна, потому что его преследует нечистая сила.
Жена живо исполнила просьбу. Выслушав рассказ мужа она взяла из-за иконы головку мака. Мелко изломав его, заварила в кружке кипятка и дала выпить перепуганному супругу.
Напрасно Лютый со страхом оглядывался вокруг себя, пристально смотрел в окно и чутко прислушивался, откуда лезет к нему нечистая сила.
Тимофеевич лежал под кроватью так скромно и тихо, что даже сам не слышал своего дыхания. А если бы он издал какой звук чихнул,пукнул или обделался с перепугу, случилось бы непоправимое.
Через три минуты хозяин, сморенный лошадиной порцией зелья, захрапел богатырским сном.
- Эй ты, половой бандюга,выползай,Лютый спит - громко позвала его женщина.
У Тимофеевича отнялись руки,ноги, речь - словом всё,что может отняться. Видя такой расклад, Сергеевна ухватив безвольное тело несостоявшегося хахаля за ногу, выволокла его из-под кровати и дотащила до веранды. Затем нарочно испуганно крикнула:
- Ой, Боже! Пропали! Лютый проснулся! -
В тот же миг, Тимофеевича из веранды как будто корова языком слизала.Как привидение просочился он сквозь забор, не заметив калитку. Больше с любовными предложениями он не только к Сергеевне, но и к другим хуторяночкам не приставал и никогда на той улице, без особой надобности старался не показываться.