Порой глянешь на бабушку Сарью и диву даёшься: в чём душа держится? Худенькая-худенькая, кажись, ветер подует и унесёт её. Идёт она тихонько, потому что бабушку может повести из стороны в сторону, и, чувствуя, что ничем хорошим это для неё не закончится, останавливается, переводит дух, отвлекается, разглядывая идущих людей, дома, дороги.
-Ба, куда ты направилась? – интересуюсь я.
-До сестры. В магазин она едет, а я муки хотела заказать.
-Детей бы попросила.
-Я сама. Вместо прогулки.
Глоток холодного или горячего воздуха затрудняет дыхание. Хватаясь за грудь, бабушка старается дойти до дома родных.
Все напасти как-будто подстерегают нашу Сарью, то споткнётся на ровном месте, рассечёт себе лоб об острый угол кухонного уголка, схватит ладонью кровоточащую рану и затихнет. Дети, внуки бегают рядом, оказывая первую помощь, а она вдруг заговорит по-хохлацки ( в детстве соседи были украинцы): «Шо шукаетэ? Бинт, чи платок нэсыте».
А то вдруг начнёт вставать с кровати, ступит правой ногой неловко, да так всем своим пушиным весом упадёт на пол. Врачи после рентгена диагностируют: сильный ушиб. Тоскливо посидев полдня, Сарья начнёт искать разные способы передвижения: костыли -высокие, бадик -неудобен для хрупкого запястья руки. Наконец, низкий крашеный табурет кажется надёжной опорой для передвижения по дому и двору.
Несмотря на различные недуги, бабушка – интересная собеседница. Разговор ведёт степенно, неторопливо, интересуясь состояния здоровья и дел собеседника. Между тем, расторопная хозяйка с присущим ей вечным радушием и гостеприимством, ставит чайник и продолжает расспросы. Она помнит поимённо всех моих родственников и детали событий, происшедших с ними. Но любопытно слушать воспоминания детства Сарьи: обряды, обычаи, праздники. В промежутках она подогревает заварной чайник, даёт распоряжения детям и внукам: «Воды принесите. Тесто подбейте».
Как и положено дочери своих родителей, бабушка знает молитвы из Корана, но даже в присутствии только женщин, отказывается их произносить, ссылаясь, что недостойна священных строк. Почему? Грешна, дескать, пост не держу… Но самое страшное, иногда, непотребное для человеческого уха матерное слово вырывается.
Грустно улыбаюсь: «Кто сейчас не ругается?» Сарья показывает на годовалого правнука: «Вот ангел». «Бабушка, а чем ваша душа держится?» «Верой». Бросаю недоумённый взгляд: «Ты же не верующая?» Осекаюсь на полуслове, понимая, что не то сказала. «Верой в человека». На секунду задумываюсь и внимательно вглядываюсь в светло-карие усталые бабушкины глаза, присыпанные песком и бурей прожитых лет.