(сказка с неизвестным исходом)
Предисловие
Почему бы не написать литературный ремейк замечательного и всеми любимого произведения. В конце концов, Александр Мелентьевич тоже спер идею у Фрэнка Баума.
Это будет сказка о жизни, о любви, о добре и зле под соусом сенсационных политических заявлений и призывов к мирному свержению действующей власти.
Сюжет и персонажи практически те же, что и у оригинала, но контекст и подтекст несколько иной…
«Когда-то два росших на стене дерева, лимонное и апельсиновое, были не просто деревьями, а воротами в волшебный и таинственный мир. А потом что-то случилось. Ворота исчезли, а вместо них остались просто два прямоугольных куска материи, висящие на стене. Исчезли не только эти ворота, но и мир, куда они вели. И даже страшная летающая собака, которая сторожила вход в этот мир, стала просто плетеным веером с тропического курорта…»
Виктор Олегович Пелевин
Глава 1.
Ожидаемый вихрь
Элли сидела на кресле перед монитором ноутбука и задумчиво разглядывала свою фотографию на личной странице в фейсбуке. Ее шелковистые златые кудри сбились на левую часть черепа, обнажив высокий белый лоб. Элли обладала тем характерным сочетанием скептицизма, романтики и мудрости, которым может обладать незамужняя 30-летняя девушка со средневысокими интеллектуальными способностями, прошедшая огонь, воду и медные трубы. Ежели говорить простым человеческим языком, то оная понимала все несовершенство и несправедливость сего мира, но еще надеялась на чудо, которое принесет ей личное счастье или, по крайней мере, добавит в личное бытие новые краски и горизонты.
На коленях Элли томился в полудреме лохматый песик породы шпиц, которого звали Тоторо. Но Элли обычно звала его просто – Тотошка. Песик был сущей душкой, но где-то внутри собачей душонки таился сварливый, склонный к критическому восприятию окружающего мира, характер. Думается, что сие отчасти передалось от хозяйки. Впрочем, хозяйка не возражала, когда изредка Тотошка изображал на морде иронично-скептическую гримасу.
Душный вечер и скучные интернет-собеседники навевали на Элли тоску, она решила проветрить мозги на крыше. Она часто так делала: залезала на чердак своего многоквартирного дома, выходила на кровельное пространство, садилась на парапет и разглядывала хитрые изгибы желтых уличных фонарей. Как правило, чердачные вылазки сопровождал Тотошка, который что-то бурчал про себя, боясь вплотную подойти к парапету.
С крыши наблюдалась привычная вечерняя картинка: занавешенные окна бетонных коробок, сквозь которые пробивался электрический свет; призывно мигающие неоном вывески супермаркетов, гудящие клаксонами автомобили, томящиеся в пробках; пешеходы, шустро передвигающиеся по «зебрам»; звук осыпающихся осколков стекла, которое высадили неизвестные хулиганы…
Короче говоря, вечернее асфальтовое томление города-миллионника.
Вот уже несколько дней Элли испытывала тревожное и в тоже время приятное предчувствие чего-то неизведанного и крайне соблазнительного. Особенно ярко предчувствие проявилось именно в этот день. Элли заметила, как горят непривычным румянцем ее щеки и учащенно бьется сердце. Тотошка тоже подозревал необыкновенное состояние хозяйки, но тактично молчал и не подавал вида.
Тем временем, на город надвигалась большая грозовая туча. Усилившийся ветер поднимал с тротуаров бумажные обертки и заставлял прохожих придерживать руками картузы и шляпы. В небе засверкали первые молнии, и послышался надвигающий грохот грома. Элли почему-то не испугалась надвигающейся стихии и не спешила укрыться на чердаке. Тотошка испуганно, поджав хвост и жалобно скуля, прижался к ее ногам. Девушка только успела подхватить песика на руки и прижать к груди, как налетел вихрь, который подхватил их как соломинку и понес в неизведанную даль. Элли потеряла сознание.