Она так бурно задышала, что шёлковая блузка натянулась у ней на груди, и от неё отлетела перламутровая пуговка. Отлетела прямо мне в морду. Но я клацнул зубами и поймал её на лету. С хрустом разжевал, проглотил и причмокнул.
Воздух наполнился трепетным шелестом. Это взлетела и закружилась над нами стайка почти белых голубей. Голуби деликатно гадили мимо, но она всё равно смутилась и покраснела. И от этого стала ещё симпатичнее. Оставшиеся на блузке пуговицы сыпались с неё одна за другой и нежно щёлкали, падая на асфальт. Это было похоже на цокот маленьких копыт. Чик-чик-чик-чик... Как будто сама любовь скакала к нам верхом на розовом поросёнке.
Надо было что-то делать, а не стоять бессмысленным сусликом. Поздороваться хотя бы. Да, правильно. Поздороваться и делать ноги. Но я не успел. Нас накрыло поцелуйною волною, и я в ней чуть не захлебнулся.
Продравшись наконец сквозь влажное мняфканье, я всё же смог вежливо пробормотать: «Здравствуйте. Как поживаете?» Вот тут и надо было убегать, но я не убежал почему-то.