ВСЕ О НАСИЛИИ В СЕМЬЕ
В США насилие в семье имеет место, как и во всех странах. Но здесь социальные службы чутко следят за тем, чтобы это не отражалось на детях.
Третьего мая 2006 года в Песаколе, Флориде, был ясный теплый день.
Мы все были дома, я возилась во дворе с детьми, а муж-американец Киф смотрел телевизор.
Когда я венулась в дом, то увидела мужчину в костюме и папкой бумаг, разговаривавшего с ним.
Оказалось, что к нам пришли по делу, расследовать «насилие над детьми».
Мужчина, социальный работник, подозвал четырехлетнего нашего сына, стал внимательно осматривать его лицо. Спросил: «Кто тебя ударил в глаз?»
Джесс пожал плечами: «Никто.»
«Расследователь», INVESTIGATOR, сообщил нам, что 1 мая Джессеф тер глаз в детском саду, на вопрос учительницы сказал: «...я раздражал братика, а мама меня в глаз стукнула.» И учительница позвонила куда надо, это их обязанность – доложить, если в семье не все спокойно и дети страдают от избиений.
Я вспомнила, и сказала социальному работнику, что утром первого мая перед работой собирала детей в детсад, Джесс вертелся под ногами и лез к годовалому Дару, и мой локоть случайно попал ему в глаз. Он заплакал. Я перед ним извинилась, пожалела и отвезла в детсад.
В детсаду мой четерехлетка был под впечатлением произошедшего утром инцидента, и по-детски описал случившееся учительнице ошибочно, не сказав «локотем заехала» и «случайно».
Мою историю мужчина записал, для отчета по доносу, а потом пожелал осмотреть младшего сына – записал как Дарчик выглядит – рост, вес, цвет волос и глаз, одежду, и нет ли синяков на теле.
Он его осмотрел! Социальные работники в этой системе защиты прав детей на все обратят внимание, когда попадают в дом – порядок или бедлам, чистая ли одежда на детях, накормлены ли дети, здоровы ли?
Социальный работник распрощался с нами, сказав: «Ну, я понял, звонок был ложной тревогой. До свидания.»
По законам Флориды, детей нельзя бить предметами (ремнем, прутом), а так же запрещается бить по лицу, голове (подзатыльники, например). За насилие над детьми родителей могут лишить родительских прав временно или навсегда.
Если ребенок проболтается в школе, что его папа или мама пьют много спиртного, или если папа маму бьет, все! Для кого-то это «сор из избы вынесли», а для социальных служб, - повод бить тревогу.
Если мужчина раз избил жену до состояния, что она оказалась в больнице, все – он сядет!
В больнице уголовное дело возбудят и ее спрашивать не будут. А если у них есть дети, то их к папане близко не подпустят, а если позволят после отбывания наказания видеться, то только под наблюдением социального работника.
Недавно по новостям рассказали чудовищную историю. Папаня, которому социальный работник привезла от бабушки - опекунши его двух сыновей, трех и пяти лет, не впустил социального работника в дом, захлопнул перед ее носом дверь, убил собственных детей молотком и взорвал себя вместе с домом. Неадекватных, озлобленных людей хватает везде.
Если мужчина знает, что за избиение жены он может поплатиться свободой и репутацией, он может ее бить слегка, не оставляя переломов и синяков видимых на теле. Он может подбрасывать ей подзатыльники, пощечины, а если бить, то по волосяной части головы. Тогда она не сможет с иском пойти в полицию, что ее муж бьет. Где доказательства? А вот если ребенок становится свидетелем такого, то ему поверят и помогут вытащить его и его мать из такой нездоровой обстановки.
В США в каждом телефонном справочнике есть номера, по которым жертвы насилия могут звонить и получить помощь. Есть система общежитий, убежищ для жертв насилия, их адреса засекречены. Называний у них несколько. SAFE HOUSE, WOMEN SHELTER, FAVOR HOUSE. Это дом, в котором предоставляется постель женщине, с детьми или без, которая ушла или сбежала из дома от своего обидчика.
Ее примут радушно, опросят, все запишут, выдадут чистый халатик,полотенце и даже зубную щетку. В спальне, правда, она будет спать чаще всего не одна, а с другими женщинами. Представьте себе три трехярусных кровати и одну ванную комнату на всех. При чем, еда там хоть и предоставляется, женщины должны найти время и готовить себе сами, за собой убирать, придерживаться графика дежурств. Нянек и уборщиц с поварами нет там.
Если женщина вдруг осознает, что сделала ошибку, что готова вернуться домой к мужу, все забыть, простить, или ей противно с кучей народа, или ее бесят крики-сопли ночные чужих детей, или что-то пропадет из личных вещей...Обратной дороги нет! Ведь она или ее ребенок ЗАЯВИЛИ, что им не дают нормально жить и работать. И если, голубушка, ты передумала, от страха ли перед новой жизнью, или еще по каким причинам, возвращайся, флаг в руки и барабан на шею! А ребенка твоего заберут и поместят в нормальную семью опекунов. Называется FOSTER HOME! Потому как не позволят ребенку расти в нездоровой обстановке! Хочешь вернуть ребенка? Пожалуйста, проблем нет! Сперва разведись с мужем, потом найди работу, и докажи, что ты – мать, здоровая и адекватная.
Есть ситуации, когда женщина обращается к судье за помощью. Например, она не хочет уходить из дома с детьми. Следовательно, надо вытурить мужа-обидчика. Как? Она идет в здание Семейного суда, где заполняет анкету и описывает все свои беды, обиды и обстоятельства. В анкете она просит судью оградить ее и детей от общения с мужем. Если судья, рассмотрев прошение жертвы насилия, считает, что меры действительно нужно принять, то издает указ, который называется «приказ об обуздании.» По-английски: RESTRAINING ORDER или INJUNCTION ORDER. Он вручается на руки жертве насилия, а так же ее обидчику шерифом лично в руки. В приказе назначется слушание через две недели, на котором обе недовольные стороны – жертва и обидчик должны предстать перед судьей и объявить о своем решении. Разводятся они или миряется. Если мирятся, то детей могут забрать, раз они были свидетелями домашних потасовок!
Новости освещали грустные истории, когда заклейменный муженек прикидывался адекватным, послушным приказу судьи, подкарауливал жену около работы и пристреливал ее и себя. Русская пословица гласит: УМЕРЕТЬ ЛЕГКО, ЖИТЬ ТРУДНО!
Некоторые женщины, сознавая, с кем имеют дело, если у них на руках есть решение суда лишить обидчика-отца родительских прав, переезжают, меняют через суд свои имена, чтобы никто их не нашел со словами: «Или моя, или ничья!»