Демократия принимает разные формы. Например, Черчилль сказал, что это неприятная вещь, но без нее не обойдешься. Это он говорил с точки зрения брюзжащего чиновника, вынужденного реагировать на предложения граждан.
Демократия при Гитлере была всенародной, когда он был выбран путем голосования самым демократическим образом. И Гитлер навел в стране порядок: не работал автотранспорт из-за безбилетников, остановили трамвай, каждого десятого из тех, кто не брал билеты, расстреляли, и все безбилетники стали брать билеты.
То есть количество голосов населения перешло в качество правильного решения выбрать Гитлера главой государства. И народ был удовлетворен жизнью: вор сидел в тюрьме, а в быту трудящийся получал справедливую зарплату, и никто не мешал его существованию обывателя.
При Сталине у нас было тоже устройство государства во имя интересов трудящихся до того, что сами трудящиеся реагировали на непорядки на производстве, сигнализировали об этом Сталину и сверху на производстве наводился порядок. Это была высшая форма народовластии до того, что сам Сталин не получал зарплаты, а когда умер, на его счету на сберкнижке было пять рублей тринадцать копеек. Справедливей такого строя во имя тех, кто работает, не придумать.
А когда говорят о жестокости Сталина, то это разговор ни о чем. Потому что в притче труда «Новый завет» есть притча, как Бог дал трем рабам по таланту и тех, кто принес прибыль, оставил, а неумелого раба, кто не умел работать, закопал деньги и вернул, прогнал.
То есть высшим мерилом оценки совершаемых поступков является честь, воплощаемая в поступках, когда Бог снабдил рабов средствами раскрыть их таланты. И при Сталине эта политика проводилась в жизнь до того, что с каждой страницы газеты глядели улыбающиеся новаторы труда, а деньги платились по справедливой системе пользы от затраченного труда. И зарплата не была в два раза ниже средней зарплаты в этом районе.
А того раба, который не умеет работать и которого убрали, ведь может быть из той организации «Промкооперации», которая попалась на взятке и по отношению к которой суд в виду значительных сумм, расхищаемых ими средств, дал приказ мошенников расстрелять.
И коррупция в стране искоренилась. В назидание тому рабу, который не умеет трудиться, чтобы на посту не воровал. А работал на подхвате. По инструкции. И был доволен причитающейся зарплатой, не брал взяток. И эта позиция Сталина в экономике была во главе угла экономики как чести распределения средств достаточной помочь рабам раскрыть таланты во имя благосостояния государства.
Этот авторитаризм не сказка, а быль, как объяснение того, почему наше государство было самым мощным в мире, но с этих позиций не рассматривается личность Сталина, а с точки зрения воров расхищающих наше государство как свою собственность, но не в укор своей криминальной политике, а наоборот, как прогрессивный метод хозяйствования.
И этот авторитаризм преступного клана страны гораздо более авторитарен сталинского режима, потому что сталинская политика во имя интересов граждан, трудящихся России. А либеральная демократия хочет доказать то, что справедлива воровская мафия во власти, грабящая свой народ во имя интересов клана.
Я помню коммунистические демонстрации во время празднования праздника трудящихся, дня Победы в девяностые годы, как шли колонны трудящихся и скандировали лозунги: «Банду Ельцина под суд!»
Как во время митингов парень из партии «Трудовая Россия» начинал ругаться матом. Но многие с конфузливым видом отворачивались, не переступая таким образом грань того, что происходит в России по разграблению ее собственности, недр в пользу подавляющего меньшинства лиц клана.
И даже нас учили демократии в то время, приводя в пример притчу как Моисей водил рабов по пустыне, чтобы те переосмыслили свою жизнь. Стали свободными.
И самое главное, учили терпеть. А сами не терпели. То и дело раздавались сообщения, как до Севера из посланных двенадцати миллиардов рублей дошли только три, цистерны с топливом, вагоны с цветными металлами исчезали за бугром с концами. Бизнесом служили и наши девушки, которых на Запад продавали как проституток.
И это не какая-то утка, а известный обозреватель радиоканала Доренко восклицал эту фразу с удовольствием и оптимизмом не раз: «Наших русских шлюх для бизнеса продают на Запад. Мы поставщики сырья и живого товара».
Господи, есть детская сказка Андерсена как мошенники лили платье королю, делая вид, но только вид, а когда он пошел, сказали во всеуслышание: «Какое красивое платье!»
И все, чтобы не показаться глупыми, что не видят платья, молчали. Пока какой-то мальчик, непосредственный в восприятии, не крикнул: «Король-то голый!»
И все прозрели. Но в действительности как дело доходит до выводов деятельности Ельцина, раздается тот же голос: «О покойниках говорят только хорошее».
Но дальше в высказывании стоят слова, что «или правду». И найдется мальчик в истории, подытожит деятельность Ельцина словами: «Вот негодяй!»
Как противоположность Сталину в авторитаризме самой преступной деятельности, когда грохнули Рохлина как не умещающегося на пятачке их пропагандистской деятельности, когда Сталин был им как противоположность их реформ для народа, когда они действовали совсем наоборот. И чтобы изолировать его в своих криминальных делах как раз и хотели подавить сознание народа жестокостью Сталина.
И я думаю, эти сказки об образе Сталина делают наш народ невежественным, забитым, потому что в этом случае до народа не дойдет суть преобразований сделать государство великим, нравственным, чтобы во главу угла преобразований прежде всего ставить честь.
Мы дискредитацией личности Сталина разрушаем культуру нашей страны, потому что тысячи и тысячи мемуаров великих ученых, маршалов, военных и трудящихся других специальностей выпущены о Сталине, о том, как под его руководством преображалась страна, чтобы стать великой державой. Само понятие государства. Когда умер Сталин, я учился в восьмом классе, и могу судить по тому, как изменилось государство, как изменился я.
Когда твердят, что при Сталине мы были нищи, я считаю, что так может сказать только сволочь, которая видит перед собой только бадью как свинья в хлеву, потому что при Сталине я был как никто богат.
Я был богат духовно. Тогда только и звучало слово «человек» и уважали за труд. Я уважал дядю Петю за то, что он жестянщик проводит трубы людям. Тетю Ксению за то, что выдает людям деньги в банке. Когда двоюродный брат летчик приезжал в отпуск, то от славы его золотых погон становилось тесно в мире.
Но самое главное то, что я верил людям, что они братья, хотят мне только хорошего. За Родину. На уроке на стене передо мной висела карта самой великой державы в мире. Учительница учила только хорошему, и я не понимаю наших националистов где-то устроить митинг, чтобы ОМОН им дал палкой по голове, когда во имя Родины должны выступать за Сталина, за Путина. Когда при Сталине люди отдавали все свои средства ради Победы в войне.
Мне хочется иногда сказать: «Будьте прокляты те, кто отнял у нас эту святую веру в людей!»
Вот сейчас дни Сталинградской битвы. И такой, как Гозман, восклицает про Сталина то, что Сталин тиран. А Сталин сына Якова не обменял на фельдмаршала Паулюса, ответил: «Я маршалов на солдат не меняю.»
Второй его сын воевал летчиком. Это называется не тирания, а честь. А Ельцин и Горбачев предали народ и начиная с девяностых, как познания жизни, нам преподносят деятели сверху такие поступки, что только удивляешься тому, что нет хороших людей, а одни негодяи. Как крысы растаскивают блага нашей Родины.
Но я даже не против того, что кто-то таким незаконным путем приобрел первоначальный капитал. Но ты, если приобрел аэропорт, то сделай его образцово-показательным и тогда, если из семейки, назови именем Ельцина.
Так нет, хотят хорошо жить не за счет того, чтобы установить порядок в стране, а ограбить ближних. Как хорошо известно по некоторым примерам. И я думаю, что Сталин как великий вождь должен занять достойное место среди таких деятелей как Петр Первый, Иван Грозный, Суворов, Кутузов.
Если и допускал ошибки, то опять же во имя Родины, потому что главной мерой его деятельности была честь государственного масштаба. Но Сталин не ошибался. Хотя бы потому, что я помню, как во времена Сталина верили в справедливость, какими замечательными были люди. А теперь? До того негодяи, что людям страшно жить. И кому бы плюнуть в рожу за то, что я разувериваюсь в человечестве, а так прекрасно было жить?