Тишина, она, так сильно давит на виски, так неотступно следует за мыслью, что теряется за параллельностью, за чем–то иным и необъяснимым. «Мне, нужно, просто отдохнуть», успокаивающе произнесли посиневшие губы девушки. Она чувствовала сильную усталость, словно, шла неделями без возможности передохнуть. Прерывисто дыша, она, поравнявшись с приоткрытыми воротами, ведущими в серость опостылевших будней из атмосферы немого молчания усопшего «города». На минуту, девушка, замерла, задержавшись взглядом на вывеске «ритуальное ателье»; в её голове проносились недавние картины увиденного ею – тёмно–бардовая обивка, чёрное «лёгкое» кружево, деревянные кресты, гранитные и мраморные памятники различных размеров, видов, форм, витые и гладкие ограды и этот аромат – аромат нового, «разрушающе мёртвого». Да, этот запах, она, вдыхать могла часами; это единственный аромат, который ещё приносил ей наслаждение, именно, наслаждение, что волноообразно накрывало душу. Внезапно подул порывистый ветер и вздымавшаяся пыль, ударила ей в лицо, от чего девушка вздрогнула. Память опять «растворилась» в небытие осеннего дня и, моргнув несколько раз, она, направилась прочь. Краски сгущавшегося неба, становились всё темнее и свинцово нависали над развевающимися локонами. Девушка пристально всматривалась в клубы пыли и блёкло отсыревших листьев. «Словно, моя жизнь, и есть этот ноябрь», проносилось в голове, выстраиваясь в цепочку навязчивости. Она, окинула глазами окружающее, и наткнувшись на зелённый оттенок вывески «аптечный пункт», двинулась неспеша к прозрачной двери. Неровными шагами девушка перешагнула порог аптеки и подошла к витринам, просто, чтобы успокоить поднявшуюся, душащую тревожность. Походив немного вдоль прилавков с лекарствами, она, наконец, решилась подойти к кассе. «Я, слушаю, Вас», раздался голос прямо, как ей показалось, над её ухом. Она вздрогнув от неожиданности, слегка растерялась, но это не помешало ей произнести:«Мне, пожалуйста, 3 упаковки вот этого снотворного и с этими фразами протянула смятую бумажку, которая раньше была аннотацией к интересующему девушку лекарственному препарату. Аптекарь ничего не спросила, лишь, взяв за кончик замусоленного клочка, посмотрела название испрашиваемых таблеток. Пока девушка ожидала свою покупку, она, вдруг почувствовала уверенность и прилив сил. «Странно...я сейчас умру, а, мне, не страшно вовсе», проносилось в сознании. Из раздумий девушку вывел звук, шаркающих ног фармацевта, которая несла три упаковки снотворного...
Выйдя на улицу и вздохнув полной грудью, девушка, подошла к автобусной остановке, она, неожиданно решила поехать на кладбище, откуда нескоторое время назад вернулась. Маршрутный автобус ехал обычно медленным темпом; люди входили и выходили, мельтяша перед её потеряным взором. Она с нетерпением ждала момента, когда увидит свою остановку и выйдет на свободу из сжатого пространства. Но минуты текли и текли, казалось, что часы проходили мимо. Девушка закрыла веки и откинула голову на спинку сиденья, несмотря на то, что было очень неудобно, да и на каждой кочке автобус сильно встряхивало. И, наконец, очередной раз, вскинув глаза в окно, она, с удивлением и радостью отметила, что через остановку выходить, и поспешила к выходу...
На всех порах, она, двигалась в выбранном направлении. В голове что–то трепетало то ли отсквозившего ветра, то ли от напряжённости, от томительного ожидания, от нараставшего страха перед тем, что скоро ничего и никого не станет – её не станет. Уже около ворот, девушка, приостановилась, достала упаковку, затем бледными и синеющими пальцами небольшой пузырёк, открыв его,она, опрокинула содержимое на ладонь...«это моя смерть, ну, здравствуй!», проговорила она последние 2 слова, и опрокинула в рот. Она ощутила странный и непонятный привкус, он, распространялся по всему нёбу и был везде – на языке, на дёснах, зубав, в слюне, в горле. Сразу же подступили рвотные позывы и сдерживая их, она, бросилась бегом в глубь могил. Девушка бежала и бежала, словно, она, знала, что если не скроется в самой гуще памятников и крестов, то её опередят и не дадут, отнимут её право умереть. Спустя получаса, рвота стала подкатывать к горлу всё рьянее, силясь прорваться наружу. Этот момент заставил её перейти на шаг, тут же девушка достала ещё одну упаковку и проделав то же самое, что с первой, облокотилась о ствол дерева, одиноко стоящего вдоль тропинки, ведущий далее в «лес» уже заброшенных и местами рассыпавшихся могил. Больше она не в силах была сдерживать поднимавшийся «ураган» с желудка и наклонилась. Её стало сильно рвать, словно, что–то проснулось в её организме, что–то дьявольски обжигающее и разрывающее её пищевод и горло. Когда стало чуть лучше, она, решила что пора выпить последний пузырёк. Слабо потянулась она к правому карману, но неожиданно всё стало туманным, неясным, облачным; руки и ноги одеревенели и не подчинялись более, поэтому она присела и тут снова ощутимый толчок заставил её содрогнуться – вновь, рвотные массы потекли по губам, хаотично растекаясь по асфальтовому покрытию. Дышать стало труднее, грудь сдавило, но разум был ясен и чист и боль от этого становилась громоздкой и невозможной, чтобы терпеть. Девушка попыталась что–то прокричать, но вместо этого, лишь, глухой отзвук сорвался с губ и она заваливаясь, заметила начинающийся дождь, что хладно истекал по изгибам лица. Она лежала долго здесь пока не выпал снег и тайна её поступка не растворилась в белоснежной вуали.